Ценность второй внутренней, скрытой позиции определяется упомянутым зеркальным эффектом художественной коммуникации: Я = Ты (требования к себе равны требованиям к Другому, выступающего в роли второго Я[8]). Диктат совести (суровых и однозначных моральных требований к себе) дополнен гибким учетом обстоятельств (не только своих, но и чужих, что предполагает децентрацию); но эта же процедура — так же не осознаваемо! — одновременно производится относительно другого участника художественного диалога, «второго Я». Прокурор amp; адвокат: двуедин лик искусства как уникального инструмента самопознания, самовоспитания и самолечения.
Вторая (внутренняя) позиция появляется в читательском онтогенезе не сразу, а по мере постепенного освоения ребенком фольклорных и литературных произведений (требование дословного перечитывания — показатель этой невидимой работы). Понятно, что вначале слушателю-неофиту доступны самые громкие, отчетливые, насыщенные звуки фонограммы затекста: если колокола и колокольчики, то звонкие — из специального сплава, если лай и рычание, то близкие, хорошо различимые и т. д. По мере развития практики вслушивания в затекст бессознательному ребенка становятся внятны все новые и новые звуки «саундтрека» — дальние, неотчетливые, а также прежде несоединимые, разорванные.
Фонетическая картина значительно обогащается, усложняется, становясь более объемной и насыщенной. Что дает ребенку-слушателю такая амплификация (любимый термин К.-Г. Юнга и А. В. Запорожца)? Не просто дополнительную информацию, но активизацию новой структуры личности, включение указанного процесса учета обстоятельств и мотивов (без чего невозможно психологически зрелое социальное взаимодействие).
Так жизнь в искусстве маленького читателя-слушателя оказывается тайным (потому что неосознаваемым) тренингом важнейших человеческих способностей.
А что означает обратное движение: от зрелой 2-ки к более архаическим полям — неужели только инволюцию (и психическую деградацию)? Имеется ли некий позитивный культурологический смысл в таком попятном движении?
Исследователь изобразительных искусств В. М. Обухов выявил три распространенных отношения художника к изображаемому: объективизм, субъективизм и субъектность. И соответствующие им устойчивые характеристики трех типов авторской личности: реалист — романтик — примитив. «Реалистическая личность — еще и личность критическая, крепко духовно обустроенная, свободная в самоограничении. Она достаточно легко адаптируется к наличным условиям существования, а зачастую т стремится улучшить их.
Романтическая личность — личность душевно разомкнутая. Она с трудом уживется внутри тесного круга существования, а вполне реализовать себя может, пожалуй, лишь в сферах художнической, артистической деятельности» [103;71–72]. Здесь «ценность близкого, посюстороннего — ставится под сомнение или вовсе отрицается. Прекрасное мыслится как идеальное. Художественная оценка изображаемого — произвольна, субъективна» [103;71].
Так, может быть, движение от ранящей реальности (2 семантического поля) к субъективному пространству игры (иллюзии, обмана), сновидения и магии — это путь романтика, «смертельно уставшего от жизни» — от слишком отчетливого ее лицезрения?
Ценно движение к объективности реализма, но оно дополняется не менее ценным противоположным — т. е. романтической позицией?
(Третий вариант художественного проживания реальности — позиция так называемого примитива, органически слитого с устраивающей его реальностью, рассматривается в дальнейших главах в связи с интерпретацией таинственного 1-ого семантического поля.)
Гипотеза: темперамент как единица в синергичной функциональной системе
Попробуем обобщить открытый принцип, распространив его на другой класс явлений — внешне далекий.
Возможно, наличие в структуре бессознательного двух синергичных, взаимосвязанных инстанций (энергийной и гармонизирующей) не только у людей, но и у высших позвоночных (в животном мире использование звуковой палитры специфично для каждого вида, но также имеет место) поможет уточнить характеристики темпераментов — древнейшей типологической классификации.
Как известно, описанные в результате наблюдений над поведением людей «чистые», беспримесные темпераменты в жизни исключительно редки. Попытки психологов — последователей И. П. Павлова добавить к его классической схеме, основанной на трех выделенных в лабораторных экспериментах по формированию условного рефлекса у собак параметрах — силе, подвижности и уравновешенности, дополнительные свойства высшей нервной деятельности (лабильность, динамичность, концентрированность, сензитивность, реактивность, активированность, темп реакций, пластичность и ригидность и пр.) помогли представить проявления базовых темпераментов (холерика, сангвиника, флегматика и меланхолика) в различных видах деятельности и общения, но, в то же время, усложнив четкую схему И. П. Павлова (растворив ее в десятке новых свойств), не очень-то приблизили к выявлению реальной работы, функций темпераментов у конкретных индивидов.
В последнее время предлагается рассматривать в каждом индивиде два, а не один темперамент [145]; тем более что в богатой феноменологии темпераментов (с которой обязана считаться любая теория) имеется описание просвечивания или прорывания второго, субдоминантного темперамента: спокойный, медлительный, застревающий на одном деле, флегматик изредка выдает сильнейшие вспышки гнева, подобно холерику, а забитый, депрессивный меланхолик, стремящийся избегать мнимых и реальных опасностей, ведет себя как быстро реагирующий сангвиник и т. д. Недаром, «большой штандарт» (тестирование лабораторных собак) у И. П. Павлова занимал 2 года! Если бы лауреат Нобелевской премии захотел тщательно пронаблюдать своих лабораторных питомцев еще и в реальной обстановке жизни в стае в городе, то, возможно, догадка о двухтактной системе появилась бы на 80 лет раньше.
Мы предположили, что синергичная, взаимодополняющая работа двух описанных нами выше инстанций проявляется, в том числе, и в последовательной, сменяющей друг друга работе пары противоположных темпераментов как функциональных единиц: энергезирующего (холерик и меланхолик) и гармонизирующего (флегматик и сангвиник). В случае же сочетания в одном индивиде в качестве функциональных единиц сходных темпераментов (гармонизирующего с гармонизирующим или энергизирующего с энергизирующим же) оптимум жизнедеятельности может быть достигнут при союзе, симбиозе с другим индивидом, обладающем полярной (дополнительной) направленностью своей функциональной системы.
За основу в модели работы темпераментов был взят характер восприятия и переработки сигналов в единицу времени: только сильных сигналов у представителей сильных типов высшей нервной деятельности, т. е., по И. П. Павлову, холерика, сангвиника, флегматика, и сильных и слабых у меланхолика (см. Таблицу № 9). Холерик и флегматик успешно воспринимают и перерабатывают как эмоционально окрашенные для них отрицательные, так и положительные сигналы; только холерик воспринимает их всех подряд, а флегматик — в силу инертности нервных процессов — «западая» на одном сигнале, поневоле пропускает другие. В отличие от них сангвиник плохо перерабатывает отрицательные для него сигналы, пропускает (избегает) их, предпочитая быстро переключаться на иные, положительные.
Минусы каждого темперамента известны и очевидны (как и плюсы): гармонизирующие попускают многие важные для адаптации сигналы (инертный флегматик обречен не воспринимать большинство сигналов, подвижный («живой», по И. П. Павлову) сангвиник — избегать отрицательных, что и заставляет окружающих воспринимать последнего как поверхностного, не влезающего вглубь субъекта), тогда как энергизирующие — истощаются (меланхолик быстро отключается после напряженнейшей работы по переработке всех (сильных и слабых) поступающих сигналов — вследствие процесса торможения, а «неуравновешенный» холерик, если долго работает без перерыва, срывается).
Как компенсировать подобные недостатки? Природой, по-видимому, предусмотрен механизм для успешной адаптации индивида к среде: все темпераменты (не сами индивиды, но функциональные единицы синергийной системы!) время от времени «берут паузу», уступая место противоположной функциональной единице: либо 1) нуждаясь в дополнительной энергетической «подпитке» (гармонизирующие темпераменты), либо 2) сберегая нервную систему индивида от перегрузки (энергезирующие темпераменты).
В результате возможна успешная деятельность.
Этапы эволюции топоса бессознательного как стадии развития субъектности
Рассмотрим онтогенетический и культурологический аспекты этого вопроса.
По аналогии с палеокортексом и неокортексом (древними и новыми структурами коры головного мозга) мы назвали семантические поля архаичными и новыми — в зависимости от времени их появления в топосе бессознательного.
Примечание: когда происходит развитие (эволюция) восприятия затекста у субъекта, то его движение по маршруту направлено от 4 семантического поля к 2; когда инволюция (или психологическая защита) — то, наоборот: от 2 поля к 4. В реальной читательско-слушательской биографии неизбежны флуктуации между максимально развитым, четким, «объективным» восприятие затекста — и неразвитым (или свернутым) и деформированным. Падение (или деформация) качества и точности восприятии происходит, например, в момент усталости, невнимательного чтения, эмоционального возбуждения или, наоборот апатии, депрессии, после приема психоактивных препаратов и пр. В нашей книге мы будем рассматривать эволюцию восприятия затекста, т. е. движение от 4 поля ко 2 (реалистическую позицию, по В. М. Обухову [103]).
1 стадия: появление (не одновременно) трех основных архаичных полей: 1, 3, 4.