— …и закрывался.
У Рубена не было никакого желания прерывать базар в эфире. Гм… а помощь-то их лишней не была. Кинжалы намертво увязли в стае уродов, выброшенных из недр вражеского АВ.
— Гады, — пыхтел Гросс на резервной волне. — Они держат нас, пока бомберы идут к планете! Где тебя носило?
— Запись потом посмотри, — огрызнулся Эстергази. — Пришли, как смогли. Вот только сперва раздолбаем твоих смертников, чтоб за спиной не маячили…
Уроды, не ожидавшие ещё одной эскадрильи, прыснули во все стороны: кто не успел — для тех всё кончилось быстро, прочих не стали догонять. Цель была другая.
— Мда, — скептически сказал Йодль. — Как уважающего себя сперматозоида, меня эта штука совершенно не привлекает.
— Ты слыхал про долг? — хмыкнул Риккен. — К примеру, супружеский.
— Ладно, Шельмы, — окликнул их Рубен. — Мемориал Содда по глупым шуткам закрыт. Поехали. Парни… будьте осторожны. И бейте по дюзам.
При электронных турелях на корпусе АВ операторов нет. Разве что техник, следящий за их общим функционированием. Техник-то и увидел на мониторе, как несколько десятков звёзд устремились к авианосцу беспорядочным клином, но прежде, чем оказаться в зоне поражения дальнобойных лазерных пушек, каждая из них удвоилась, сводя с ума системы нацеливания. Потом от их стаи отделились и вырвались вперёд новые цели… Пошли торпеды. Аварийные системы подвергшегося атаке АВ заливались писком, оповещая об опасности, грозящей кормовым отсекам. Турели сосредоточили огонь на приближающихся объектах. Отличие лазерных орудий от плазменных в том, что они должны быть нацелены точно. Не заливать сектор огнём, а прошивать в точку раскалённой спицей. Учитывая обтекаемость и отражающую способность титаново-иридиевого покрытия Тецим, это обстоятельство давало им шанс.
Торпеды первого залпа были распылены на безопасном расстоянии от борта, и несколько крошечных корабликов, следовавших за ними, тоже превратились в огненные клубки, но нападающие дерзкие мухи перестроились, выпуская в первый ряд тех, кто ещё не расстался со своим тяжёлым вооружением. И дали ещё один залп! Избранный ими участок АВ был снабжён слишком малым количеством самонаводящихся турелей для эффективного отражения четырёх атакующих эскадрилий. Техник запаниковал и схватился за переговорную трубу.
— Чуть погоди, — сказали ему. — Есть для них кое-какой сюрприз.
Начальство давно проиграло битву с обычаем пилотов провожать свои торпеды витиеватыми напутствиями. Психоаналитики признали вредным всё, что поперёк человеческой натуры. Всё, что выкрикивается в эфир во время боя — прощается.
У Рубена не было возможности проследить взглядом путь «своей» торпеды, а его персональный «друг», конечно, взорвался, и он уже отворачивал по крутой дуге, уступая Синим место отстреляться, как вдруг мгновенный блеск со стороны солнца привлёк его внимание…
— Шельма — Кинжалу… видишь?…
— Что за… Мммаааать!
— Лидер — Шельмам, ВРАССЫПНУЮ НЕМЕДЛЕННО!
Для атаки на вражеский авианосец Кинжалы и Шельмы строились плотно. Для того, в основном, чтобы количество целей превысило возможности турелей. И торпеды противника, подкравшегося невидимкой со стороны огромного косматого диска светила, оказались уже почти в самом центре их скопления. Небольшие торпеды, но когда одна из них взорвалась…
— О нет! Лидер — Синему! Бента!..
Горящие обломки, Тецимы и «друзья» вперемешку, всё, что попало в радиус поражения, который оказался… большим. Рядом, в шлемофоне что-то схожее по смыслу, но гораздо сочнее орал Гросс.
Не задалось, значит. Только что они были охотниками, и вот уже вели бой за одну только возможность уйти. Ещё одно звено… Думать об этом сейчас было почти невозможно. Думать о чём-либо вообще было совершенно невозможно!
— Тройка — Красному-Один. Старик отвалился.
Рубен выругался. Джонас определённо ему надоел.
— Подбери его, Магне. Один не выкрутится. Двойка — ведомым к Далену!
— Но, командир!.. — возмутился Вале.
— ПРИКАЗ! — прорычал Эстергази, закладывая вираж и легко отрываясь от обоих.
— Тройка — Первому, понял, — обречённо сказал Дален. — Командир, вы того… осторожнее бы.
— Не первый год замужем!
Шнырять посреди боя, разбившегося на беспорядочные схватки, и постреливать, когда представлялась возможность снять урода. Рубен даже увлёкся. Дело привычное, можно даже забыть об отсутствии ведомого за левым стабом. Забывать об этом, правда, не следует никогда.
— Кто-нибудь! — голос Гросса в ларингах вскипел паникой и злобой, — Отстрелите эту суку на…!
— Шельма — Кинжалу, что у тебя?
— Подцепил на хвост эту погань. Она с фиксацией цели!
— Флэши сбросил?
— Ясное дело! В ней, верно, детектор масс, на дурь не ведётся!
— Дай пеленг. Я иду.
Умненькая торпеда. На «дурь» — контейнер, при отстреливании рассыпающий в пространство ложные цели — не повелась. Не отпустила Гроссов хвост. И теперь, оглушая эфир бранью и форсируя двигатели, Кинжал выбирался из боя. Чтобы коли уж взорваться, так своих не зацепить. Радиус поражения в куче лёгких Тецим был ужасен.
Рубен пристроился параллельным курсом.
— Отстрели её, Шельма, — прохрипел Гросс. — Чего ждёшь?
— Я пустой.
Торпеду можно снять только торпедой.
— Чёрт, чёрт, чёрт!
— Катапультируйся, — подумав, предложил Рубен. — Я подберу.
— Ни хрена. Сгорим оба.
Перегрузка прижимала так, что даже вздохнуть подвигом казалось. Гросси выжимал из двигателя всё, что мог, и по тому, как при равном ускорении было несладко Рубену, тоже едва ли мог пошевельнуть рукой. Или извилиной.
— Ещё быстрее можешь?
— Спятил? Это… мощности ж не хватает! И предохранители не дают!
— Ладно! — внезапный приступ идиотского веселья охватил Эстергази, и на долю секунды он смолк. Быстрая, почти неуловимая глазом тень накрыла Гросса — он уходил от солнца — и тут же писк датчика, сообщавшего пилоту, что тот зафиксирован как цель, прекратился.
— Ты чист! — сообщил Шельма странно искрящимся голосом.
— Фууу! Что ты сделал? Аааа! Кретин, зачем…
— Шельма-Лидер — всем! Очистить коридор! Везу торпеду.
И — ходу! Ты носишь звание лучшего пилота планеты. Учитывая, что именно эта планета поставляет лучших пилотов в Галактике, есть законный повод лелеять в себе гордыню. Огнём из дюз ты способен начертать своё имя на чёрном небе. И даже делал это на спор с отцом, удостоившись кивка и слова «можешь». Ты проходил через игольное ушко. Через десяток ушек, завязывая в промежутках узелки и петельки. И вот теперь ты зависишь от скорости. А у торпеды она всегда выше. И мощность двигателя… и предохранители, мать их за ногу так…
Гросс кричал что-то насчёт благородной матушки Эстергази, но, учитывая обстоятельства, вступаться за её честь было немного некогда. Да и сама Адретт, вероятно, не приняла бы на свой счёт столь изощрённые извращения. И тон Кинжала извинял.
Борт вырастал перед ним, он уже видел турели, поворачивающиеся медленно. Нет. Не сюда! Здесь торпеда не причинит особенного вреда, лишь чуть разворотит обшивку и поплавит прилегающие отсеки. Дальше, дальше. Вошёл в зону поражения и прошёл её, уголком мозга удивляясь, что всё ещё жив. Безумный, очертя голову, лет между уродливыми шишками и нашлёпками брони, что иной раз даже прикрывали его от палящих по нему лазеров. Когда-то в шутку мы уже летели так, только вместо злой смерти за спину держался чудный пилот Улле Ренн.
Торпеда держалась так же крепко, как Улле тогда. Ну, теперь это уже скорее хорошо. Боги любят ненормальных. Ещё скорости!
Отказано! «Несовместимо с жизнью». Торпеда за спиной совместима с ней ещё меньше. Чёртов скафандр, его это датчик ограничивает мощность, подаваемую на двигун. И, кстати, он сам её жрёт! Кулаком выбил заглушку, нашарив под ней пучок проводов, и секунду помедлил, проиграв торпеде ещё несколько десятков метров. А между тем, понадобится ещё пространство для манёвра. Скорость неощутима. Только ускорение. Это прозвучало почти как молитва. И ещё манёвр! «Петля» без компенсатора тебя просто порвёт… А, это быстро. Очень быстро… Настолько быстро, что возможно организм не успеет… Коротко вздохнув, сжал провода и вырвал весь пучок. Тецима прыгнула вперёд, озадачивая преследователя.
Остальное видели изумлённые зрители. Крутая, в космах плазмы дуга, вычерченная истребителем, что вырвался со спины чужого АВ, развернулся к дюзам, буквально чиркнув по ним, а потом — свечой? иглой? — ушёл вверх, беспорядочно кувыркаясь. Дюзы, как лепестки, раскрывшиеся от мощнейшего взрыва, и что-то ослепительно яркое и белое там внутри. АВ дёрнулся всей тушей, запоздало торопясь спрятаться в прыжке, и вот тут-то последовал самый красивый спецэффект. Развороченные дюзы Брауна-Шварца отразили плазму по траектории, не поддающейся никакому просчитыванию, АВ мотнуло в сторону, часть его исчезла, откушенная измерением, а другая, видимая пошла глубокими морщинами и смялась гравитационным дисбалансом. И ещё один взрыв, прекрасный, как гигантская хризантема, от которого невозможно отвести глаз.
Но Гросс всё же заставил себя это сделать. Его ободранная сбоку Тецима сиганула следом, а за нею поспешили Дален, Вале и все Шельмы, пережившие бой.
По пеленгу нашли, а с помощью магнитных захватов и реверсов остановили вращение. Гросс только глянул на разнесённый вдребезги блистер и отвернулся.
— Кинжал-Лидер — всем. На базу.
— У меня абсолютный максимум был, — говорил Гросс неохотно и глухо. — Восемь «жэ». А он сделал меня как стоячего.
— Он компенсатор отключил, — сказал Тремонт, выныривая из разбитой кабины. — А «петля идиота» была запрограммирована. То есть надеялся, что вынесет. Лобовое попадание лазера выжгло всё, с ложементом. Даже семье нечего послать… для похорон.
Медтехник, которого им удалось отловить на скорую руку и затащить в ангар для консультации, только головой покачал.
— При этакой-то п