Обострив зрение заклинанием крови, она теперь видела поток стихийной магии, который вливался из горы в эбеновую глыбу. Казалось, решения нет. Как можно убрать камень или отломить гранитную руку изваяния? Если бы только ей удалось вырваться из Вейра, тогда она могла бы попытаться прибегнуть к волшебству.
Элена подозвала спутников – они все еще стояли рядом с камнем – и рассказала им все, что увидела и узнала.
– Значит, нам нужно, – подплыла поближе тетя Фила, – или сломать врата, или разорвать их связь с миром?
Элена вначале кивнула, а потом сообразила, что ее не видят.
– Да, – сказала она. – И этой же ночью. Иначе весь мир одолеет порча.
– Пока что я не вижу, как можно добиться успеха, – покачал головой Эр’рил, оглядываясь по сторонам.
– А твоя магия, детка? – поинтересовалась тетя Фила.
Девушка уже пыталась освежить ранку на пальце и использовать колдовство, чтобы вырваться, но это ей не помогло. Вейр так велик, а она так мала…
– Магия не причинит вреда камню, – ответила она устало.
– Я не об этом спрашивала. Я имею в виду силу Чо, которая тебя защищает. Учти, она не безгранична.
Элена быстро осмотрела себя, впервые заметив, что сияние ее кожи тускнеет. Подняла руки. Да, магическая броня неуклонно истончается. Она оглянулась на заполненный тьмой Вейр.
Как только исчезнет магия, она умрет.
Прикрыв наготу плащом, Крал вглядывался в окружающие его лица. Их осталось меньше, чем пришло в тронный зал. Исчез Фардейл, Мисилл покоилась на холодной скале под накидкой Тайруса, на которой красовался его родовой герб – снежный барс. Горец читал недоверие в глазах друзей и не знал, чем развеять их безмолвные обвинения, как восстановить утраченное доверие.
– Откуда нам знать, что ты не остался прихвостнем Темного Властелина? – наконец высказался Мерик. Он ткнул пальцем в гриффина, царапающего эбеновыми когтями каменный пол рядом с Ледяным Троном. Теперь чудовище пробудилось, и никто не смел приблизиться к нему, опасаясь огромных когтей и клыков. – Ты напал на него, зверь проснулся. Откуда нам знать, что ты не задумал это заранее?
– Верно, вы не можете знать. – Крал склонил голову и вцепился пальцами в бороду.
Ни’лан подошла ближе, пристально глядя ему в лицо. Младенца она прижимала к груди, легонько покачивая.
– Я не уверена, – сказала она.
– А я за то, чтобы уходить. – Могвид опасливо отошел в сторонку. – Давайте уберемся прямо сейчас, пока еще можем.
– Тебя никто не держит. – Тайрус кивком указал на распахнутые двери. – Ты вернул себе способность изменять тело. Проваливай! Попробуй прорваться через д’варфов, которые ждут там, чтобы отомстить за смерть своего короля.
Могвид нахмурился, но воспользоваться советом не спешил.
Принц Мрила поднял меч, направив острие в сердце Крала.
– Я не собираюсь уходить, пока не выполню просьбу юной ведьмы. Врата гриффина здесь, на севере, должны быть уничтожены. – Он оглянулся на Мерика. – И мне наплевать, есть печать тьмы на этом человеке или нет. Будучи пиратом Порт-Роула, я сражался плечом к плечу с бандитами и головорезами и уяснил одну простую истину – пока цели человека совпадают с твоими, вам по пути. И неважно, благороден он или нет, затронут порчей или чист.
Элв’ин собирался ответить, но Тайрус жестом остановил его и продолжал:
– Я знаю, что Крал хочет избавить север от этого зла так же, как и я. Мы с ним оба – люди камня, две стороны одной монеты. Я – гранитная стена. Он – основание гор. Если он заявил, что сможет избавить нас от этого проклятого чудища, я обещаю ему помощь и поддержку.
После его слов наступила тишина.
– Думаю, лорд Тайрус говорит мудро, – первой кивнула Ни’лан.
– Да и мне кажется, особого выбора у нас нет, – вздохнул, пожимая плечами, Мерик. – Рассвет близок, а у нас есть только одно предложение.
Элв’ин, отодвинув клинок Тайруса, подошел к Кралу и протянул ему ладонь.
После недолгого колебания горец ответил на рукопожатие.
– Я не предам вас. Никогда.
– И что же ты предлагаешь? – спросил Тайрус, не вкладывая меч в ножны, но уже не нацеливая его в грудь Крала.
– Пророчество короля Райя! – расправил плечи горец.
– Моего отца?
– Он предсказал нашу победу и то, что я верну наследие предков. – Крал указал на Ледяной Трон.
– Ну и что же?
– Но мы позабыли вторую часть пророчества. То, что ты открыл мне на причале Порт-Роула.
Тайрус покачал головой.
– Ты сказал, что я верну трон, но буду носить сломанную корону, – пояснил горец.
– Я по-прежнему ничего не понимаю.
Крал загнал свою боль поглубже в сердце. Он освободился от проклятия Темного Стража, но не от собственной вины и позора. Потеря стихийной магии – слишком малая цена, чтобы смыть убийства, предательства, ложь, слетавшую с его языка бессчетное число раз. Даже избавившись от заразы Темного Властелина, Крал будет навечно проклят самим собой. Он все еще помнил наслаждение погоней, вкус крови на языке, покидающие тела жертв жизни. Даже сейчас малая частица его души жаждала этого.
– Среди моего народа известно и другое пророчество. – Горец с трудом сглотнул и закрыл глаза. – Я рассказывал о нем Эр’рилу, когда мы впервые повстречались в Уинтерфелле.
– Я помню! – воскликнула Ни’лан. – Ты тогда сказал, что появление Эр’рила, легендарного Странствующего Рыцаря, погубит твой народ.
– Даже тогда я поступил как трус. – Крал повернулся к ней, по его щекам текли слезы. – Я сказал не всю правду. Тогда я боялся не столько за свой народ, сколько за себя самого. Пророчество гласит, что тот, кто повстречает Странствующего Рыцаря, погубит свой народ.
– Что-то я никак не разберусь, – нахмурился Тайрус. – Сломанные короны, предсказания погибели… К чему это все?
Горец вновь оглянулся на наследный трон.
– Своей собственной рукой я должен сломать корону нашего народа.
– Что за корона? – удивился Могвид. – Где она спрятана?
– Наши короли никогда не носили корон, – повернулся к нему Крал. – У нас есть только Ледяной Трон. Но истинная корона наших племен здесь. Вы в ней находитесь. Это арка, возвышающаяся над гладью Тор-Амона и отражающаяся в ней. Круг, составленный из гранита и отражения в воде, – вот наша корона.
– И ты способен ее сломать? – недоверчиво проговорил Тайрус. – Обрушить арку?
– Да, – кивнул Крал. – Это единственный путь к спасению.
– Если у тебя получится, – вмешалась Ни’лан, – ты разорвешь связь врат гриффина и потока стихийной магии, который здесь проходит.
– Я молюсь, чтобы так вышло. – Горец склонил голову. – Возможно, мой вклад в борьбу хоть в малой степени поможет восстановить честь моего рода.
– Тогда давай приступим, – сказал Тайрус. – С чего начнем?
– Для начала мы должны вернуться в отражение. – Крал обвел взглядом лица друзей. Он повернулся спиной к трону и направился к дальней стене. – Здесь мы вошли и обратно уйдем тут же.
– Ты все еще способен открыть путь? – удивилась Ни’лан. – Ведь ты лишился стихийной магии.
– Тут важна сила самой арки. Это она позволяет проходить сквозь стену. А моя королевская кровь – всего лишь ключ. Есть у меня стихийная магия или нет, я все еще Крал А’дарван из Пламени Сенты.
Он протянул руку товарищам, чтобы, как и прежде, образовать цепочку. Нилан приняла его ладонь не раздумывая, что немного утешило горца. Остальные продолжили живую цепь. Плоть к плоти.
– Ну что, готовы?
– Давай же, – прохрипел Могвид.
Крал кивнул, а потом, повернувшись к стене, закрыл глаза и решительно шагнул вперед. На мгновение он испугался, что камень не отзовется, но испокон веков дружественные его семье стены открыли путь. Знакомое ощущение – смена верха и низа, головы и ног – охватило их. И тут же кончилось.
Путешественники оказались в том же зале, но мертвые тела исчезли. Мерцающие сполохи отмечали расположение факелов в истинном мире, давая немного тусклого света. Посреди помещения возвышалось зеркальное отражение Ледяного Трона, а рядом с ним – черный омут, указывающий на присутствие гриффина. Его чернота медленно расплывалась по залу.
– Что дальше? – деловито спросил Тайрус. – Что будем делать?
– Я хочу, чтобы вы все ушли, – ответил Крал, направляясь к Ледяному Трону и усаживаясь.
Даже утратив магию, он старался держаться подальше от черного водоворота.
– Я не понимаю… – шагнул к нему мриланец.
– Возвращайтесь тем же путем, каким мы сюда пришли. – Горец указал на лестницу. – Она выведет вас к подножию арки.
– Но как же мы выберемся из отражения? – проговорила Нилан. – Без тебя…
– Когда сломается корона, исчезнет и магия. Да, вы немножко промочите ноги, но уж как-нибудь выплывете.
– А ты?
– Он получил свой трон, но будет носить сломанную корону, – ответил за горца Тайрус.
– Уходите, – кивнул Крал. – Пока еще есть возможность. – Но когда они сделали первые шаги, вдруг вспомнил: – Мне нужен какой-нибудь клинок. Ну, что-нибудь с заточенной кромкой.
Ни’лан хотела снять с пояса кинжал, но Тайрус остановил ее и протянул горцу рукоятью вперед свой родовой меч.
– Я не могу взять твой меч, – возразил Крал. – Сойдет любой клинок.
Принц продолжал протягивать оружие.
– За честь моего народа. Его больше нет. Мисилл была последней из воинов дро, а я – последний из своего клана. Возьми мой меч и выслушай мои слова. Хотя твой поступок лишит народ горцев возможности вернуться в родовое гнездо, я обещаю разыскать все ваши разрозненные кланы и пригласить в замок Мрил. Пусть он станет для вас новым домом. Один гранитный замок взамен другого. Договор, скрепленный кровью.
Крал не утирал слез, которые скатывались по его щекам и терялись в бороде. Он просто взял в руки меч отличной мриланской стали.
– Благодарю тебя, король Тайрус. Я буду первым из моего народа, кто принесет тебе клятву верности.
– Я с гордостью принимаю твою клятву. – Принц поклонился и повел всех к лестнице.