– В том-то и загвоздка, мастер Глыба. Он работал все эти годы как проклятый, едва руки не стер. И что он сделал, вскрыв материнскую жилу? Взял да и помер. – Д’варф невесело хохотнул. – Той же ночью его нашли мертвым.
– Он умер? – Разочарование острой болью отозвалось в сердце Тол’чака.
– Во сне. Свернулся, будто младенец. – Магнам вздохнул. – Судьба бывает очень жестокой. Но, по крайней мере, старый Мимбли всем утер нос. Он чуял сокровища и в конце концов нашел их. И даже название новому самоцвету дал тоже он. Он никому не позволял подходить близко к повозке с драгоценностями, утверждая, что эти камни – кровь гор, добытая из самого сердца земли. Отсюда и пошло название – сердце-камень.
– Кровь земли?
– Так он утверждал. Но после стольких лет одиночества старик явно выжил из ума. Разговаривал сам с собой, покрикивал на невидимых спутников, так и норовил погрозить кулаком в пустоту. Он доказывал, что камни – дар нашему народу от земли, что они могут защитить нас от наступающей тьмы. Поэтому самоцветы следует надежно спрятать и охранять. Все только потешались над его болтовней. Старый, безумный Мимбли. – Магнам выпустил дымное кольцо и посмотрел на Тол’чака, прищурив один глаз. – Но, возможно, он вовсе не тронулся умом, как полагали.
Д’варф вскочил на ноги.
– Пожалуй, я вернусь к своей стряпне, – пробормотал он.
– Постой! Что ты имел в виду, когда говорил: возможно, он вовсе не тронулся умом?
– Тебя ведь эта штуковина привела сюда? Так? – Магнам указал на сердце-камень. – После того как старый Мимбли умер, его добычу растащили по всему королевству. Из нее изготовили тысячи украшений. Подобную красоту не могли так просто взять и спрятать. А потом несколько веков рудокопы искали жилу, разработанную Мимбли. Но он, должно быть, добыл все самоцветы, ничего не оставил. Ни единого кусочка сердце-камня, даже осколка, больше не нашли в недрах Ги’холлманти. Иногда в соседних землях добывали немного – то здесь, то там, но никто не загружал целую повозку, как старый Мимбли.
Огр вспомнил о тайне, которую хранило его племя. Высокая арка из сердце-камня, скрытая глубоко в недрах родных гор. Кровь земли. Именно она подтолкнула его к путешествию. Но если верить тени отца, камень попал к племени огров не из этой арки, а из далеких земель Гал’готы. Тол’чак медленно начал понимать, что к чему. Следующие слова он почти прошептал:
– Значит, больших кусков в Гал’готе больше не находили?
– Ни одного, – вернувшись к печке, покачал головой Магнам. – Вот потому-то сердце-камень так ценится.
Ошеломленный, Тол’чак поднялся и взял со стола самоцвет. Если история Магнама не выдумка, то существует лишь одно место, из которого мог быть добыт сердце-камень его народа, – шахта безумного Мимбли! Значит, перед ним один из тех самых камней, что добыл старик-д’варф. Тол’чак сжал камень, пытаясь почувствовать его возраст. Отец поручил вернуть камень туда, откуда он появился. И вот теперь найден ответ, куда именно.
– Расскажи мне о горе Ги’холлманти, – повернулся он к д’варфу. – Что еще находили поблизости от нее?
– Мне бы не хотелось об этом говорить. – Магнам нахмурился, помешивая мясо в горшке. – После старого Мимбли многие рудокопы испытывали удачу, ковыряясь под Ги’холлманти. Все они разорились. Но пять столетий тому назад обнаружили еще одно месторождение.
– Тоже сердце-камень?
– Нет. – Д’варф огорченно скривился. – Но так же, как и сердце-камень, найденный Мимбливадом, этот камень отличался от всего, что добывали прежде. Никто никогда не видел подобного.
– Что же это было?
Магнам склонился над горшком с тушеным мясом. Голос его прозвучал еле слышно.
– Эбеновый камень. Они нашли эбеновый камень, да будет он проклят!
Кровь застыла в жилах Тол’чака. Ужасные новости никак не хотели укладываться в голове. Сердце-камень и эбеновый камень добыты из одного и того же месторождения. Что это могло означать?
– А кроме того, из туннелей и пещер Ги’холлманти поднялось еще кое-что, – продолжал Магнам сдавленным голосом.
– Что? – Пальцы Тол’чака испуганно обхватили сердце-камень.
– Неназываемый. Из бесконечных туннелей Ги’холлманти в наши земли выбрался Черный Зверь Гал’готы.
Элена пристально смотрела на Эр’рила. Воин равнин был сегодня одет в серый шелковый камзол поверх ослепительно-белой рубашки. Черные как вороново крыло волосы он зачесал назад и завязал в хвост. Имела ли она право требовать, чтобы он рисковал жизнью в поединке за ее руку, в особенности учитывая сложившиеся обстоятельства? Принц Тайфон здоров и силен, у него есть право вооружиться мечом и кинжалом. А Эр’рилу придется сражаться голыми руками. Есть ли надежда победить в подобной схватке? Приняв требования ри’т-лора, Элена тем самым обречет на неминуемую гибель своего советника и преданного вассала. Но если она откажется, то этой же ночью станет женой принца Тайфона и призрачная надежда на спасение Аласеи умрет на ее брачном ложе.
– Сделай же выбор, Элена! – требовала королева Тратал.
Девушка не могла отвести взгляда от серых, словно шторм, глаз Эр’рила. Он пристально смотрел на нее, а потом едва заметно кивнул. На его лице никто не смог бы заметить и тени страха или нерешительности. «Я не сомневаюсь в победе», – читалось в глазах воина. В них Элена почерпнула стойкость и гордо выпрямилась. Стараясь удержать подступившие слезы, она повернулась к ее величеству и сжала кулаки.
– Кровь, пролитая сегодня ночью, падет на твою голову, королева Тратал, – решительно и резко заявила ведьма. – Именно ты обрекла на смерть своего племянника. Мой вассал не подведет меня.
– Значит, ты согласна на ри’т-лор? – В голосе Тратал звенел неподдельный гнев.
– Ты не оставила нам иного выбора. Мы должны убить ради освобождения! – Элена противопоставила королевской ярости собственную. – Этого я тебе никогда не прощу. Воспользуйся удобным случаем – возьми свои слова назад. Откажись от требований брака, и мы разойдемся друзьями и союзниками. Если будешь упорствовать, кровь принца Тайфона окрасит пол этого зала.
Позади королевы худенькая элв’инка упала на колени. Ее наполненные слезами глаза не отрывались от принца.
– Умоляю вас, ваше величество… Послушайте ведьму!
Принц Тайфон попытался вернуть ее на место.
– Сядь, Мела. Ты позоришь меня, – прошипел он.
Но девушка, вцепившись в рукав королевы, не собиралась так легко сдаваться.
– Я люблю его, ваше величество. Ради процветания королевства я готова отдать его ведьме, но не… но не смерти… Я не переживу его…
Тратал вырвала рукав из цепкой хватки тонких пальцев девушки.
– Убирайся прочь! – крикнула она и взмахом руки подозвала стражу. – Отведите принцессу Мелу в ее покои. Кажется, ей нездоровится.
– Нет! – отчаянно закричала элв’инка, но два стражника подскочили к ней и подняли на ноги.
Мела, рыдая, обвисла в их руках. Невозмутимые и хладнокровные королевские охранники выволокли плачущую девушку из зала.
Элена заметила огорчение, тенью промелькнувшее по лицу Тайфона. Он шагнул было к Меле, когда та потеряла сознание, но строгий взгляд королевы заставил его замереть на месте.
– Итак, требование ри’т-лора принято! – Тратал подняла скипетр с потрескивающими молниями. – Подготовьте место для поединка претендентов на руку Элены Моринстал.
Элв’ины быстро оттащили столы и кресла от подножия королевского возвышения. Все пирующие поднялись на ноги, окружив пустое пространство перед тронами. Даже слуги, забыв о работе, вставали на цыпочки или взбирались на табуреты, чтобы лучше рассмотреть предстоящий бой. Элена успела заметить, что стража отобрала у Эр’рила меч.
– Претендент, – возвысила голос королева, – должен вступить в схватку не только без оружия, но и в той одежде, в которой явился на пир!
Ноги Элены подкосились. Значит, Эр’рилу не позволят надеть даже кожаную куртку, только шелковый камзол и рубаху. И все же, несмотря на опасность, воин равнин не выказывал беспокойства. Он обошел стол и прыгнул в круг.
Правительница элв’инов подняла левую руку.
– Согласно обычаю, вызванному позволяется воспользоваться оружием, чтобы отстоять свое право на руку невесты. Меч и кинжал!
Тайфона уже опоясали мечом. Он сошел с возвышения на другой стороне круга. Повел плечами, освобождаясь от камзола, и, вытащив клинок из ножен, несколько раз стремительно взмахнул им перед собой, разминая запястье. Лезвие расплылось в серебристое пятно. Показ принцем навыков фехтовальщика был встречен вежливыми рукоплесканиями.
Лицо Эр’рила не дрогнуло. Королева обратилась к Элене шепотом, так, чтобы ее услыхала только девушка.
– Я не настолько бесчувственна, чтобы не дать тебе еще один, последний, шанс. Откажись от поединка – и Эр’рил останется жив.
Ведьме отчаянно хотелось принять предложение. Как можно рассчитывать одолеть голыми руками противника с заточенной сталью? Словно ощутив недостаток твердости в ее сердце, Эр’рил поймал ее взгляд. Его глаза сияли гордой решимостью. Во всех землях Аласеи, каждый миг войны за Архипелаг он оставался ее рыцарем и защитником. Но к концу войны Эр’рил как-то отодвинулся на задний план. Она чувствовала, что он плохо приспособился к своему новому положению. Но не сейчас. Перед ней вновь был прежний Эр’рил, человек, которого девушка узнала во время их совместных путешествий. Как бы она ни опасалась за его жизнь, она не могла позволить себе отнять у него право на поединок.
– Я не откажусь от притязаний, – прошептала Элена в ответ. – И буду оплакивать смерть твоего родственника.
Королева не выказала гнева. Только вспышка магической силы пробежала вдоль скипетра.
– Да будет так! – Она воздела обе руки к потолку. – Пускай сила двух сердец решит, кому этой ночью будет отдана рука Элены! Приготовьтесь!
Принц, вновь крутанув меч, шагнул вперед. Он выписывал клинком вензеля и круги, сплетая вокруг себя смертоносное облако из стали. Его мастерство оценили, подарив новый взрыв рукоплесканий.