- Тебе придется нелегко, Паг, но Тулли присмотрит за тобой.
Он проследит за твоими занятиями и, надеюсь, обучит тебя кое-чему из того, что знает сам.
Казалось, мальчик вот-вот расплачется. Он с мольбой взглянул на чародея:
- Учитель, пожалуйста, дозвольте мне отправиться с вами!
Кулган искусно прикинулся удивленным.
- Тебе? С нами? Признаться, мне это и в голову не приходило. - Он умолк, хитро взглянув на Пага. Напряжение, владевшее мальчиками, достигло предела. - Ну-у-у, что тебе сказать... - В глазах Пага блеснули слезы. - Идея представляется мне интересной. Думаю, ты можешь оказаться нам полезен.
Паг издал торжествующий вопль и подскочил высоко в воздух.
Когда он приземлился, жестяной зонт над печью слегка дрогнул и протестующе зазвенел.
Томас тщетно пытался скрыть досаду и разочарование. Он взглянул на Пага с вымученной улыбкой и понурил голову.
Кулган направился к двери. Паг заступил ему дорогу и охрипшим от волнения голосом просипел:
- Учитель!
- Что, Паг? - с улыбкой отозвался чародей.
- А как же Томас?!
Юный воин еще ниже опустил голову. Ему не на что было рассчитывать, ведь он не был ни придворным, ни учеником чародея. И все же он исподлобья бросил на Кулгана взгляд, исполненный такой отчаянной мольбы, что чародей прыснул со смеху и затряс головой.
- Ну что с вами поделаешь? Наверное, будет все же лучше не разлучать вас, негодники вы этакие! Побьюсь об заклад, что врозь вы способны натворить больше бед, чем вместе. Выше голову, Томас! Я попрошу Фэннона отпустить тебя с нами.
Томас издал протяжный боевой клич и хлопнул Пага по плечу.
- Когда мы отправляемся? - спросил Паг.
- Через пять дней, - ответил Кулган и подмигнул обоим друзьям. - А может, и того раньше, если герцог получит ответ от гномов. К Северному перевалу уже посланы гонцы. Если они сообщат, что перебраться через него невозможно, мы направимся к Южному.
После ухода чародея мальчики на радостях принялись прыгать, кружиться и кувыркаться по каморке, оглашая башню пронзительными воплями.
Глава 7ОБЪЯСНЕНИЕ
Паг торопливо шел по замковому двору. Принцесса Каролина прислала ему записку с повелением явиться в сад и ждать там ее прихода. Паг был удивлен и взволнован, ведь после того памятного разговора она впервые удостоила его вниманием. Ему хотелось восстановить дружеские отношения с принцессой, хотя его чувства к ней не претерпели каких-либо изменений и оставались мучительно противоречивыми. После разговора с Калином он отважился обратиться со своими сомнениями к отцу Тулли.
Священник с готовностью согласился уделить Пагу немалую толику своего времени, хотя на нем в те дни лежало бремя многочисленных забот, связанных с предстоявшим отъездом. Беседа со старым служителем Асталона оказалась как нельзя более полезна для Пага. После этого разговора он почувствовал себя намного увереннее и сильнее, чем прежде. Окончательный вердикт, который вынес отец Тулли, гласил: юноше Пагу надлежит перестать беспокоиться о том, что думает и чувствует принцесса, и да будет отныне предметом его беспокойства и попечения лишь то, что думает и чувствует сам юноша Паг.
Паг решил неукоснительно следовать совету мудрого старца.
Он теперь совершенно точно знал, что скажет Каролине, если она заговорит о <доверии> и <понимании> между ними.
Впервые за последние месяцы он понял, в каком направлении ему надлежит двигаться, и уверился в правильности избранного пути, куда бы в конечном итоге тот ни привел его.
Подойдя к ступеням, которые вели в сад, он легко взбежал по ним и толкнул калитку. Каково же было его удивление, когда вместо Каролины со скамьи поднялся и двинулся к нему навстречу не кто иной, как сквайр Роланд! Понимающе кивнув, тот с ледяной улыбкой процедил:
- Добрый день, Паг.
- Здравствуй, Роланд, - невозмутимо ответил Паг и стал озираться по сторонам.
- Ждешь кого-нибудь? - с плохо скрытой угрозой осведомился сквайр. Он как бы невзначай сжал ладонью эфес своего короткого меча. Одежда Роланда, как всегда, отличалась щеголеватой пышностью. Кроме зеленого камзола, расшитого золотыми узорами, и белоснежной рубахи с плоеным воротом, на нем были коричневые облегающие рейтузы и высокие мягкие сапоги для верховой езды.
- По правде говоря, я рассчитывал встретить здесь ее высочество принцессу, - с деланным спокойствием ответил Паг.
Роланд прикинулся изумленным:
- Принцессу?! Скажите на милость! Правда, леди Глайнис обронила несколько слов о какой-то записке, но я не поверил ей.
Ведь принцесса в последние дни и слышать о тебе не желала!
Несмотря на сочувствие, испытываемое Пагом к Роланду, без памяти влюбленному в принцессу, он не смог сдержать раздражения, вызванного бесцеремонным тоном и дерзкими, вызывающими словами соперника. Роланд явно напрашивался на ссору.
- Позволь мне сказать тебе кое-что как сквайр сквайру, Роланд: что бы ни происходило между мной и Каролиной, это не твоего ума дело. Ясно?
Лицо Роланда передернулось от злости. Он подошел вплотную к Пагу и с ненавистью взглянул на него сверху вниз.
- Ничего подобного! - прошипел он. - Все, что касается Каролины - как раз таки моего ума дело! Попробуй только причинить ей хоть малейшее зло, и тогда я...
- Да что ты несешь! - возмутился Паг и поторопился рассеять заблуждение, в котором пребывал его собеседник:
- Ведь в данном случае зло исходит от нее самой! Она намеренно сталкивает нас друг с другом, чтобы мы с тобой передрались и перегрызлись, точно дворовые псы, ей на потеху! Я не удивлюсь, если Каролина теперь...
Внезапно Паг почувствовал, что земля позади него вздыбилась и, резко двинувшись вверх, пребольно ударила его по незащищенному затылку. Перед его изумленным взором поплыли, все увеличиваясь, огненные круги, в ушах раздался оглушительный звон. Лишь несколько мгновений спустя он понял, что это Роланд сильным ударом сбил его с ног. Паг тряхнул головой, и зрение его обрело былую ясность. Он увидел Роланда, возвышавшегося над ним в воинственной позе, с крепко сжатыми кулаками. Тот с ненавистью взглянул на поверженного противника и сквозь зубы процедил:
- Если ты скажешь о принцессе еще хоть одно худое слово, берегись! Я из тебя дух вышибу!
Паг почувствовал прилив небывалой ярости, которая клокотала в нем, ища выхода. Он медленно, не спуская глаз с Роланда, поднялся на ноги и выпрямился во весь свой небольшой рост. У него теперь и мысли не было о том, чтобы поговорить с Роландом по душам. Задиристый сквайр лишил их обоих возможности прибегнуть к этому достойному выходу из создавшейся ситуации.
Теперь им оставалось лишь одно - драться. Паг зло усмехнулся и бросил в лицо Роланду:
- Ты целых два года волочился за ней без всякого успеха.
Разве этого мало, чтобы понять: ты ей не нужен?!
Роланд с шумом втянул ноздрями воздух и набросился на Пага.
Оба придворных покатились по земле и принялись что было сил тузить друг друга. Впрочем, эти удары не причиняли ни одному из противников сколько-нибудь значительной боли. Кулак Роланда обрушивался, в основном, на грудь, плечи и руки Пага. Тот изловчился и ухватил старшего сквайра за шею, на короткий миг парализовав его движения. Но замешательство Роланда длилось недолго. С хриплым проклятием он уперся коленом в живот Пага и отшвырнул его от себя. Тот вскочил на ноги, а следом за ним поднялся с земли и Роланд. Юноши, слегка согнув спины и выставив вперед руки, не мигая уставились друг на друга. Ярость на лице Роланда сменилась холодной, расчетливой злобой. Он легким, пружинистым шажком сократил расстояние между собой и Пагом, одновременно выставив вперед правую руку, сжатую в кулак и согнутую в локте, и прикрывая кулаком левой свою грудь и живот. У Пага не было ни малейшего опыта в поединках, именуемых кулачными боями, хотя он не раз наблюдал подобные сражения, разыгрываемые во дворе замка бродячими циркачами. Ему было хорошо известно, что сквайр Роланд знаком с этим искусством отнюдь не понаслышке.
Паг решил опередить опасного противника и ударил правой рукой, метя в голову Роланда, но тот отпрыгнул назад, и Паг, чтобы удержать равновесие, завертелся на одном месте. Стоило ему остановиться, и Роланд хорошо рассчитанным ударом левой едва не раздробил ему скулу. Голова Пага откинулась назад, он пошатнулся, и это спасло его щеку от нового болезненного соприкосновения с кулаком взбешенного сквайра.
Отступив назад, Паг заслонил лицо сжатыми в кулаки руками и тряхнул головой, чтобы разогнать разноцветные круги и огненные точки, затмевавшие его взор. Он едва успел увернуться от следующего удара Роланда и, воспользовавшись преимуществом своей позиции, ударил того плечом в живот. Роланд опрокинулся навзничь, и Паг обрушился на него сверху, стараясь прижать к земле руки противника. Но, более сильный, Роланд сумел быстро высвободить одну руку, согнул ее и резко выбросил вверх. Острый локоть сквайра ткнулся Пагу в висок. Ученик чародея тяжело рухнул на землю.
Едва лишь силы вернулись к нему, он поднялся на ноги, но очередной удар по лицу ослепил и оглушил его. Весь мир вдруг взорвался мучительной болью, на фоне которой все новые и новые атаки Роланда, его умелые удары воспринимались Пагом как нечто отдаленное, не имевшее к нему непосредственного отношения. Но внезапно в какой-то части его угасавшего сознания стали помимо его воли свершаться процессы, которыми он мог управлять лишь отчасти, поскольку сам неведомо как подпал под их власть. Как и во время столкновения с троллями, перед его мысленным взором внезапно возникли яркие, багрово-красные буквы, сложившиеся в знакомые слова волшебного заклинания, и он стал мысленно повторять эти слова, направляя их действие на опасного противника, готового умертвить его.
Он перестал быть сквайром Пагом, учеником чародея Кулгана, превратившись в какое-то низшее, примитивное существо, не способное рассуждать, взвешивать свои поступки и предвидеть их последствия. Им владел лишь инстинкт самосохранения, который повелевал убить лютого врага, чтобы самому остаться в живых.