ьный, изучающий взгляд лучистых синих глаз Кулгана.
Когда все трое насытились, Мичем принялся проворно убирать со стола, а хозяин и гость возобновили прерванный разговор.
Взяв с блюда последний кусок жаркого, Кулган протянул его Фантусу, все еще дремавшему у очага. Дракончик приоткрыл один глаз, и на морде его отобразилась мучительная борьба: ему явно не хотелось подниматься с мягкого коврика, но жаркое выглядело так аппетитно... Наконец голод пересилил лень, и Фантус с тяжким вздохом встал на короткие лапы, проковылял к столу, схватил острыми зубами протянутый кусок, в одно мгновение проглотил его и вернулся на свое ложе.
Кулган раскурил трубку и спросил:
- Чем ты думаешь заняться, когда достигнешь возраста ученичества, малыш?
Паг совсем было задремал, но, услыхав вопрос старика, встрепенулся и широко раскрыл глаза. День Выбора, когда мальчишки из замка и города, достигшие положенных лет, поступали в учение, был не за горами. В нынешнем году кто-то из крайдийских мастеров почти наверняка должен остановить свой выбор и на нем.
- В день солнцестояния я надеюсь поступить на герцогскую службу в качестве ученика почтенного мастера клинка Фэннона, - поспешно произнес он.
Кулган с сомнением окинул взглядом его щуплую фигурку:
- Скажи на милость! А ведь на вид тебе не дашь больше десяти-одиннадцати лет.
Паг густо покраснел. Он был самым низкорослым из мальчишек, служивших в замке.
- Мегар сказал, что, может статься, я еще успею вытянуться и обогнать других, - дрогнувшим голосом пробормотал он. - Ведь родителей моих никто не видел, и потому трудно судить, каким я буду, когда повзрослею.
- Ты сирота, Паг? - изогнув кустистую бровь, осведомился Кулган.
- Когда я был младенцем, какая-то женщина принесла меня в горный монастырь Дала. Она сказала, что нашла меня на дороге.
Святые отцы передали меня на воспитание в замок Крайди, где я и вырос.
- Помню, помню! - отозвался чародей, попыхивая трубкой. - Ты был совсем малюткой, едва отнятым от груди, когда монахи, поклоняющиеся Щиту Немощных, принесли тебя в замок. Лишь благодаря доброте нашего герцога ты считаешься свободнорожденным, Паг. Он сказал тогда: <Лучше освободить сына виллана, чем сделать рабом отпрыска свободного гражданина>. А ведь его сиятельство имел полное право объявить тебя своим крепостным!
- Душа-человек наш герцог! - вполголоса пробормотал Мичем.
- Золотое сердце!
Глаза Пага начали слипаться. У него больше не было сил бороться со сном. Он бессчетное число раз слышал рассказы о своем появлении в замке от Магьи, Мегара и других кухарок и поваров. Кулган наверняка не мог сообщить ему об этом событии ничего нового и заслуживающего внимания. Заметив, что гость клюет носом, чародей сделал знак Мичему, и тот проворно соорудил на дощатом полу подобие ложа из нескольких звериных шкур и одеял. К тому времени, как он покончил с этим, Паг крепко спал, уронив голову на стол. Мичем бережно поднял его на руки и уложил на шкуры, заботливо укрыв одеялом.
Фантус открыл глаза и внимательно взглянул на спавшего мальчика. Через мгновение над спиной дракона раскрылись перепончатые крылья, он взлетел, пересек комнату, приземлился у ложа Пага и свернулся калачиком возле его теплого бока. Паг пошевелился во сне. Рука его легла на чешуйчатую шею незваного соседа. Фантус сладко зевнул, издал глухое, довольное ворчание и закрыл глаза.
Глава 2УЧЕНИК
В лесу было тихо.
Паг и Томас неторопливо, то и дело останавливаясь, брели по одной из бесчисленных тропок, прорезавших сумрачную чащу. Паг поднял с земли небольшой камень и швырнул его в воображаемую мишень.
- Как ты думаешь, твоя мама больше не сердится на нас? - с тревогой спросил он у своего товарища.
Томас улыбнулся и покачал головой:
- Да нет, она ведь понимает, что творится у нас на душе.
Она перевидала немало мальчишек, сходивших с ума от тревоги в День Выбора. Хотя нам, по правде говоря, лучше было бы вовсе не появляться сегодня на кухне!
Паг кивнул. С утра он успел разбить горшок с медом, который нес кондитеру Элфану, и опрокинуть на пол огромный противень со свежевыпеченными лепешками.
- Уж я-то нынче отличился, ничего не скажешь!
Томас весело рассмеялся. Он был высок и строен, его светлые волосы мягкими волнами спадали на шею и щеки, в бойких голубых глазах светились дружелюбие и сметливость. Мальчишки, прислуживавшие в замке, все как один любили его и охотно признавали своим вожаком. Паг понимал, что лишь благодаря тесной дружбе с Томасом он также пользовался некоторым расположением сверстников.
- Брось, Паг! Разве это ты забыл подвесить баранью ногу к стропилам?
Паг прыснул со смеху и замотал головой.
- Да уж, ты обеспечил псов нашего дорогого господина роскошным завтраком! Здорово тебе от матери досталось, а?
- Не очень, - усмехнулся Томас. - Она успела отнять у них полуобглоданную ногу и выгнать их во двор. По правде сказать, вскоре после этого мама и думать о нас забыла: гнев ее обратился на отца. Она стала ворчать, что, дескать. День Выбора - только предлог для мастеров, чтобы вволю побездельничать, выкуривая трубку за трубкой да наливаясь элем, хотя между ними давным-давно решено, кто кого выберет. - Он пожал плечами и добавил:
- Мама всегда беспокоится, когда он уходит из кухни.
Говорит, без него там все идет кувырком. По-моему, она выставила нас, чтобы мы ненароком не попались ей под горячую руку. Это в особенности касается тебя. - Томас добродушно усмехнулся. - Ведь ты же ее любимчик.
- Это потому, что я опрокидываю и роняю далеко не все, к чему прикоснусь! - расхохотался Паг.
- Не правда! Просто тебе удается реже попадаться на этом!
Паг вынул из-за пазухи рогатку.
- Не подстрелить ли нам по паре куропаток или перепелов, Томас? Если мы вернемся в замок с дичью, твоя мама перестанет сердиться на нас, правда?
- Пожалуй, - кивнул Томас, вынимая из-за пояса свое оружие и придирчиво осматривая его.
Оба мальчика были превосходными стрелками. В этом искусстве Паг лишь немногим уступал Томасу - чемпиону среди мальчишек Крайди. Им ни разу еще не удавалось подстрелить птицу в полете, но оба легко попадали камнем, пущенным из рогатки, в сидящую куропатку или перепела.
Подражая движениям заправских охотников, они стали бесшумно красться по тропинке к небольшому пруду. Мальчики понимали, что их шансы обнаружить сидящую дичь в этот знойный летний день ничтожно малы, но надо же было хоть чем-то заполнить томительные часы до начала церемонии Выбора.
Лес этот, раскинувшийся у северо-восточной окраины города, в отличие от густого, непроходимого массива к югу от Крайди, не таил в себе реальных опасностей и служил излюбленным местом прогулок и игр замковой детворы. В течение столетий жители города запасались здесь дровами для своих очагов, и поэтому заросли вековых деревьев перемежались залитыми солнцем полянами и просеками. Лишь буйная мальчишеская фантазия населила эти мирные просторы разбойничьими шайками, кровожадными троллями и гоблинами. Время от времени под сводами леса раздавались воинственные кличи и шум кровопролитных битв, и порой после очередной блестящей победы, прервав тризну по погибшему герою, вся ватага, включая и оплакиваемого <покойника>, мчалась наперегонки сквозь чащу к замку, чтобы не опоздать на ужин.
Мальчики неслышно подобрались к краю пруда и выглянули из-за кустов.
- Смотри-ка, Паг! - прошептал Томас, указывая вперед.
У противоположного берега водоема, напружинив стройное тело и чутко прислушиваясь к подозрительному шуму, стоял олень. Это был высокий, крепкий самец. Седая шерсть, покрывавшая его морду и бока, и ветвистые рога изобличали почтенный возраст царственного животного.
- Четырнадцать зубцов, - восхищенно шепнул Паг.
Томас кивнул:
- Наверное, он самый старый в здешних лесах. Нервно прядая ушами, олень повернул голову в ту сторону, где притаились мальчики. Паг и Томас замерли, боясь спугнуть лесного красавца.
Тот мало-помалу успокоился, опустил голову и стал пить воду из пруда.
Томас сжал плечо Пага и кивком указал в сторону. Поглядев туда, Паг заметил высокого мужчину, степенной походкой приближавшегося к водоему. Он был одет в куртку и штаны из мягкой кожи, выкрашенной в зеленый цвет. За плечами его висел большой лук, а у пояса болтался охотничий кинжал.
- Это Мартин, - едва слышно прошептал Томас.
Паг тоже узнал мастера егеря Крайди. Мартин, как и Паг, был сиротой, выросшим в герцогском замке. Никто из жителей города и окрестностей не мог сравниться с ним в искусстве стрельбы из лука, за что его и прозвали Мартин Длинный Лук. Все мальчишки, жившие в замке, были от него без ума, ибо, держась настороженно и слегка отчужденно с придворными и челядью, он охотно пускался в разговоры с юными сорванцами, отвечая на их бесчисленные вопросы о гоблинах и леших, о лесных разбойниках и дальних землях. Но мальчишкам редко случалось видеть Мартина в Крайди.
Совмещая обязанности егеря и лесничего, он часто исчезал из замка на целые дни, порой даже на недели и месяцы, и во время его отлучек мальчишкам оставалось лишь гадать, какие захватывающие приключения выпали на его долю на сей раз.
Мартин подошел к оленю и погладил его по стройной шее. Тот поднял голову и внимательно обнюхал руку и грудь охотника.
- Выходите тихо и не спеша. Тогда он позволит вам погладить себя, - сказал Мартин.
Мальчишки удивленно переглянулись и вышли к пруду. Они приближались к оленю, едва переставляя ноги, почти не дыша, но при их появлении великан стал бить копытом и испуганно коситься то на них, то на Мартина. Охотник ободряюще похлопал его по шее и сказал подошедшему Томасу:
- Можешь погладить его, но только осторожно.
Томас положил ладонь на шею оленя, и тот вздрогнул всем телом от этого легкого прикосновения, когда же к его мягкой шкуре прикоснулась рука Пага, он шумно вздохнул и отпрянул назад. Мартин заговорил с ним на языке, которого мальчики никогда прежде не слыхали, и олень послушно замер, склонив голову. Паг и Томас потрепали его по мягкой, нежной шерсти. В следующее мгновение лесной красавец оттолкнулся от земли задними ногами, развернулся в прыжке и исчез в зарослях.