И все же Капитан был уверен, что когда-нибудь это произойдет, и они обязательно узнают. В этом Капитан нисколько не сомневался. Доказательства были налицо. И не только хичи видели их. Если какой-нибудь из их экспериментальных миров достигнет уровня цивилизации и науки, там тоже заметят следы пребывания хичи и попытаются установить с ними контакт. Анизотропная природа космической фоновой радиации ЗК демонстрирует необъяснимое «изменение». Возможно, люди уже обнаружили его, но еще не поняли причины. Физическая теория утверждает, что фундаментальные константы, определяющие возможность жизни, могут быть изменены. Не исключено, что люди начали разбираться и с этим, но пока еще не были уверены в том, что это возможно. С отдаленных галактик стали поступать сигналы, что разбегание их не только замедляется, но и сменяется обратным движением. Вот тут наступает предел человеческих возможностей наблюдения, но, вероятно, он продержится какие-нибудь десятилетия, если не годы.
Когда хичи сообразили, что не только существует возможность уничтожить вселенную для ее преобразования, но Кто-то действительно уже делает это, они пришли в ужас. Как ни старались, они не могли выяснить, кто Он или Они, которые обогнали их в развитии на миллионы лет. Но поняли, что не хотят столкновения.
Поэтому Капитан и все остальные хичи пожелали своим подопытным побольше мудрости и процветания. Из милосердия и доброты. А также из любопытства. А может, и по какой-то другой причине. Подопытные давно стали больше просто виварных зверьков. Их цивилизации превратились в нечто вроде буферных государств.
Если какой-нибудь из экспериментальных миров достигнет научного процветания, он станет подлинно технологичным миром. Может, в данный момент подобная цивилизация уже отыскивала доступ к самим хичи.
«Каким может быть возраст этой расы?» — подумал Капитан. Он улыбнулся, создавая мысленно уравнение: подопытные так относятся к хичи, как хичи относятся к… Тем. Кем бы ни были эти Те.
По крайней мере, мрачно подумал Капитан, когда Те снова вернутся во вселенную, которую они преобразуют в соответствии со своими желаниями, Им вначале придется встретиться с уже окрепшими, развитыми подопытными, и только потом Они доберутся до нас.
Вл. ГаковФРЕДЕРИК ПОЛ:ТОРГОВЕЦ КОСМОСОМ
В этой характеристике нет ничего обидного для героя статьи, уверяю вас; по крайней мере в мои намерения вовсе не входило его в чем-то укорять. Конечно, вволю накушавшись сегодняшнего «первобытного» капитализма, наш интеллигентный читатель к «торгашам» — тем более от литературы — вправе отнестись с подозрением. Но ведь и капитализм не сводится к кокаиновой Колумбии; на цивилизованном рынке что-то же значат и профессионализм, и честь, и даже талант.
Тем более что автор, с которым вы познакомитесь, в научной фантастике сменил несколько ипостасей, в каждой проявив себя подлинным профессионалом. Был активистом-фэном (в смысле организатором конвенций, фэнзинов и т. п.), редактором, литературным агентом. И только перепробовав все это, стал писателем, причем одним из ведущих в жанре. Так что торговать причудливым космосом миров, идей и воображаемых ситуаций Фредерик Пол, смею уверить, научился в совершенстве.
А кроме того… Я и не смог бы, учитывая наше вот уже четвертьвековое знакомство, относиться к нему чересчур придирчиво, тем паче пренебрежительно. Потому и эта вступительная статья будет в большей мере посвящена не сочинениям — с ними-то читатель успел познакомиться, — а скорее сочинителю. Занятному во всех отношениях человеку, вошедшему в мою жизнь при обстоятельствах, о которых трудно забыть.
Мои сверстники и старшие коллеги-друзья по научной фантастике поймут, что я имею в виду. Дело в том, что для многих из нас, тогдашних отечественных «профи» и любителей, не. кто иной, как Фредерик Пол, стал первым американским фантастом, с которым довелось познакомиться, так сказать, живьем.
Если память не изменяет, произошла та историческая встреча в 1974 году. Поэтому я позволю себе ностальгическое отступление о том событии двадцатипятилетней давности.
…Это сегодня не проблема — разумеется, при наличии денег! — отправиться на очередную заокеанскую Всемирную Конвенцию и привезти оттуда впечатляющую коллекцию автографов, взятых у всех мало-мальски значительных авторов. Четверть века назад подобные вояжи могли всерьез планировать лишь маститые члены Союза писателей — да и то не все и даже не обязательно самые известные: более ценилась специфическая «известность» в узких кругах союзписовского начальства. А реально выезжала на встречи с зарубежными коллегами и вовсе узкая группа наиболее проверенных, анкетных, блатных — сопровождаемых обычно легендарными «писателями в штатском».
Что касается американских фантастов, то, насколько я мог установить в результате определенных изысканий, за без малого два послевоенных десятилетия к нам на огонек заглянуло всего трое. Роберт Хайнлайн, Альфред Бестер да почти неизвестный у нас Пол Лайнбарджер, в ту пору не успевший превратиться в «Кордвайнера Смита». Все трое в контакты с советскими коллегами, насколько мне известно, не вступали, отчего эти визиты никаких следов в отечественном научно-фантастическом сообществе не оставили.
Хотя о многих из заокеанских фантастов мы к тому времени были, разумеется, наслышаны.
К началу 70-х, должен заметить, наша локальная научно-фантастическая «железная занавеска» уже выглядела изрядно дырявой. Переводов с английского издавалось куда больше, чем десятилетие спустя. И имена Брэдбери, Азимова, Саймака, Шекли заняли почетное место в нашем формировавшемся тогда «фантастическом» сознании, а их книги, особенно активно выпускавшиеся «Миром» и «Молодой гвардией», — на домашних книжных полках. В каких-то изданиях даже промелькнули первые портреты названных знаменитостей. Однако о личных встречах с ними в обозримом будущем не могли мечтать даже приученные к «безумным» идеям фэны.
До встречи с Фредериком Полом я уже успел наладить переписку с Рэем Брэдбери, а увидеться очно посчастливилось только с Лемом. Но последний был писатель, как мы тогда считали, почти «свой» — все же Польша, соцлагерь… Загадочные же и пока недостижимые американцы были беспардонно узурпированы узкой группы «спецдопущенных» членов СП. Долетали, конечно, отрывочные и часто заведомо искаженные сведения о каких-то фантастических конгрессах и симпозиумах «за бугром» — но сверх этого скудного информационного пайка большинству из нас, повторяю, ничего не светило.
К чему сия преамбула? Чтобы подвести, говоря словами Атоса-Сидорова, к амбуле.
Теперь сегодняшний читатель, полагаю, лучше представит себе возбуждение, охватившее автора этих строк, когда его пригласили на очередные фантастические «посиделки» в Центральном доме литераторов (а пригласили потому, что я тогда числился в активе указанных посиделок — еще не критик, не «профи» и даже не Гаков, а просто выпускник физфака МГУ и активный фэн). По телефону строгий голос сообщил повестку: будет гость, американец Фредерик Пол, вроде бы привезший с собой даже какой-то фантастический фильм! Явиться велено было строго в единственном числе, и вообще — «не бренчать» (как и сегодня, в те времена информация среди фэ-нов распространялась со скоростью почти мгновенной).
Пол, Пол — кто это? Про «Ф. Поола», одного из соавторов романа «Операция «Венера», я, конечно, был в курсе — все же одна из первых и лучших книжек знаменитой «мировской» серии. Как, безусловно, запомнился прекрасный рассказ «Туннель под миром». Что еще? Пара других переведенных рассказов да маловразумительные воспоминания тех самых, со спецдопуском — о встрече с Полом на некоем международном симпозиуме в Токио… Собственно, и все, что я мог тогда выудить из памяти.
Между прочим, та самая книжица из серии «Зарубежная фантастика» (с предисловием самого Ефремова) оставалась единственным книжным изданием Пола на русском языке аж до конца 80-х! Захватив ее с собой — для автографа, я и отправился лицезреть моего первого в жизни американского фантаста во плоти и крови.
Впечатление о нем с той первой встречи я вынес смутное и, честно признаюсь, не очень приятное. Во-первых, на месте выяснилось, что к нам в страну гость прибыл по линии американского Госдепа — прочитать информационно-просветительскую лекцию (позже тем же манером приезжал другой известный американский фантаст и критик — Джеймс Ганн). Так что аудитория, с опасливым любопытством поглядывая на некоего безликого чиновника из американского посольства и еще более подозрительного переводчика оттуда же, держалась напряженно: текст заморского гостя никто не утверждал, а ну как ляпнет чего — опять на бедную фантастику навесят всех собак…
Кроме того, уже тогда на американского фантаста начали предъявлять откровенно монопольные права помянутые «спец-допущенные», из коих особым рвением выделялся главный редактор журнала «Техника — молодежи» Василий Захарченко, личность в ту пору влиятельная и зловещая. И живое общение гостя со всякими «лишенными допуска» в планы тогдашнего литературного «барина» явно не входило… Да и фильм оказался изрядным старьем 50-х — «Запретной планетой», и о переводчике-синхронисте, как водится, вовремя не позаботились!
Словом, мероприятие удовлетворило, видимо, лишь тех, кому было положено «обеспечить» и «бдить». Я же был откровенно разочарован.
После этого были и другие встречи с Полом — с десяток за последние полтора десятилетия, но они ничем не напоминали ту первую, скованную, скучно-официозную, которую сегодня уже нельзя воспринимать иначе, чем курьез. Все в окружающем мире решительно изменилось, и, надо сказать, претерпел трансформацию в моем сознании сам образ Пола: по крайней мере сейчас это имя вызывает в памяти не только два десятка прочитанных книг, но и яркую, симпатичную личность.
Впрочем, даже вполне объективная хроника жизни одного из ведущих американских фантастов заставляет относиться к нему с уважением.