шенькая.
Но после двух дней общения с Дорин я снова позвонил Кларе. Она сказала, чтобы я пришел, и прозвучало это как-то тревожно. Я оказался у нее через десять минут, а еще через пять мы были в постели. Конечно, Дорин была мила, к тому же она отличный пилот, но в чем-то ей далеко было до Клары Мойнлин.
Мы валялись в гамаке, потные, усталые и опустошенные. Клара зевнула, потянула меня за волосы, откинулась и посмотрела на меня.
— Дерьмо, — сонно проговорила она, — наверно, это называется любовь.
— Но именно она заставляет мир вращаться. Нет, не она. Ты, — галантно ответил я, и Клара с сожалением покачала головой.
— Иногда я тебя не выношу, — томно проговорила она. — У Стрельца никогда не получается с Близнецами. У меня огненный знак, а Близнецы — они всегда все путают.
— Перестала бы ты говорить об этом вздоре, — попросил я Клару, но она не обиделась.
— Пойдем поедим.
Я соскользнул с гамака и встал. Мне нужно было, чтобы я мог говорить, и при этом Клара не касалась меня.
— Дорогая Клара, — не глядя на нее, торжественно начал я, — я не могу тебе позволить кормить меня, потому что рано или поздно тебя это начнет раздражать. А если ты поведешь себя не так, как я ожидаю, буду раздражаться я. У меня просто нет денег. Если ты хочешь поесть не в обшей столовой, ступай одна. И я больше никогда не буду брать у тебя сигареты, выпивку или фишки в казино. Так что если желаешь поесть, иди ешь. Увидимся позже. Может, пойдем погуляем.
Она вздохнула.
— Близнецы никогда не умеют распоряжаться деньгами, — с сожалением проговорила она, — но в постели они хороши.
Мы оделись и пошли в общую столовую, где нужно стоять в очереди с подносом и есть стоя. Пищу там подавали не такую уж и плохую, если не задумываться, на чем она выросла. И цена вполне устраивала таких, как я. Еда здесь фактически ничего не стоила. Некоторые утверждают, что если питаться только в столовой, то все потребности организма полностью удовлетворяются. Но для этого нужно было съедать все. Одноклеточный протеин и растительный протеин не удовлетворяют потребностей организма отдельно друг от друга, так что недостаточно съесть только соевое желе или бактериальный пудинг. Нужно было проглотить и то и другое.
Есть и еще одна причина, по которой не все ходят обедать в столовую. Эта кормежка вызывает образование большого количества метана, и все побывавшие на Вратах знают, что такое «вонь Врат».
После трапезы мы отправились на нижние уровни. По дороге мы много не говорили. Вероятно, оба думали, куда же мы идем.
— Хочешь погулять? — спросила Клара.
Я взял ее за руку, и мы отправились наобум. Иногда такие прогулки забавны. Некоторыми заросшими ивами туннелями никто больше не интересовался, а за ними находились пустые пыльные ходы, где никто не позаботился посадить деревья. Обычно там светло от древних стен хичи — голубой металл продолжал тускло светиться. Случалось, правда, не в последнее время, а лет шесть-семь назад, в таких туннелях находили артефакты хичи. Так что, шатаясь по туннелям, мы никогда не знали, наткнемся в них на находку, которая принесет премию, или нет.
Но я не испытывал энтузиазма, хотя какой уж тут энтузиазм, когда у меня просто не было выбора.
— А почему бы и нет? — сказал я несколько минут спустя, увидев, где мы находимся. — Пошли в музей.
— Хорошо, — ответила она, неожиданно заинтересовавшись моим предложением. — Знаешь, там оборудовали новую экспозицию. Мечников рассказывал мне о ней. Ее открыли, когда мы были в полете.
Мы изменили направление, спустились на два уровня и отправились к музею.
У самого входа в музей появилось новое помещение, почти сферическое, около десяти метров в диаметре, и нам пришлось прицепить крылья, как у Шики, чтобы попасть внутрь. Крылья висели на стойке у входа. Ни я, ни Клара никогда раньше ими не пользовались, но это оказалось совсем нетрудно. На Вратах вы так мало весите, что легче было бы летать, чем ходить, если бы только нашлось достаточно места для птичьих полетов.
Мы через порог влетели в сферу и оказались в самом центре вселенной. Стены помещения были заняты шестиугольными панелями, на каждую из какого-то скрытого источника проецировалась сцена — вероятно, это было цифровое изображение на жидких кристаллах.
— Как красиво! — воскликнула Клара.
Вокруг нас расстилалось нечто вроде глобофаммы всего, что было найдено кораблями старателей. Звезды, туманности, планеты, спутники. Каждая панель показывала независимую картину, так что нас окружала панорама из ста двадцати восьми отдельных сцен. Затем изображения поменялись, и так продолжалось все время. В какой-то момент вся сфера оказалась занятой мозаичным изображением галактики М-31, видимой бог знает с какой точки.
— Вот это да! — сказал я возбужденно. — Это действительно здорово! — И очень похоже на правду. Как будто побывал во всех рейсах сразу, без этой тяжелой нудной работы, без неудобств и постоянного страха.
Кроме нас в музее никого не было, и я вначале не мог понять почему. Можно было предположить, что тут выстроится очередь желающих увидеть то, ради чего на протяжении многих лет гибли старатели. Тут с одной стороны появились изображения всех артефактов хичи, когда-либо найденных на различных планетах: молитвенные веера всех расцветок, машины, оборудование кораблей, некоторые туннели. Увидев один из них, Клара воскликнула, что у себя дома на Венере она бывала там, но я не мог понять, как она их узнала. Потом снова пошли фотографии, сделанные из космоса. Некоторые показались мне ужасно знакомыми. Я легко узнал Плеяды, которые быстро исчезли и сменились видом Врат-2, снятым откуда-то со стороны. На боках астероида видны были отражения двух ярких звезд. Я увидел что-то знакомое, может быть, туманность Конская Голова, потом облако газа и пыли в виде пирожка — то ли кольцевая туманность в Лире, то ли туманность, открытая одним из кораблей несколько орбит назад и названная Французским Печеньем. Эта туманность была видна в небе планеты, на которой обнаружены туннели хичи, однако добраться до них не удалось, поскольку они находятся на дне замерзшего моря.
Мы висели там с полчаса, пока не поняли, что сцены начинают повторяться. Тогда мы вернулись к порогу, повесили крылья и сели в широком месте туннеля недалеко от музея, чтобы покурить.
Мимо нас прошли две женщины из постоянного штата Корпорации. Они несли свернутые прицепные крылья.
— Привет, Клара, — поздоровалась одна из них. — Были внутри?
— Очень красиво, — кивнув, ответила она.
— Любуйтесь, пока можно, — сказала другая женщина. — На следующей неделе это обойдется вам в сотню долларов. Завтра мы установим экраны для чтения лекций, и состоится торжественное открытие перед следующим потоком туристов.
— Зрелище того стоит, — согласилась Клара и взглянула на меня.
Я вдруг осознал, что, несмотря на свое обещание, курю ее сигарету. Я не мог себе позволить покупать сигареты по пять долларов за пачку, и все же я принял решение купить хотя бы одну пачку и давать Кларе курить не меньше, чем беру у нее сам.
— Хочешь еще погулять? — спросила она.
— Давай немного попозже, — ответил я, размышляя над тем, сколько мужчин и женщин погибло в экспедициях, чтобы я смог увидеть эти снимки. Я понял, что рано или поздно снова должен буду сыграть в смертоносную лотерею на кораблях хичи или окончательно сдаться. Мне было интересно, вносит ли в эту лотерею какие-то изменения информация Мечникова. Теперь все говорили об этом, а на следующий день ожидалось сообщение Корпорации.
— Кстати, я вспомнил, — проговорил я. — Ты виделась с Мечниковым?
— А я все жду, когда ты меня об этом спросишь, — ответила она. — Конечно. Он позвонил и рассказал, что показывал тебе эти цветные линии. Поэтому я отправилась к нему и прослушала ту же лекцию. И что ты думаешь, Боб?
Я погасил сигарету.
— Я думаю, теперь все на Вратах будут драться за хорошие рейсы. Вот что я думаю.
— Но, может, Дэйн поможет нам подобрать что-нибудь приличное? Он работал в команде Корпорации.
— Уверен, он знает, какие рейсы хорошие. — Я потянулся и откинулся назад. Покачиваясь в слабом тяготении, я напряженно думал. — Он не такой уж и хороший парень, Клара. Не исключено, что он расскажет нам, когда подвернется что-то подходящее. Но Мечников небескорыстный, за это он захочет что-то получить.
— Он мне уже сказал, — улыбнулась Клара.
— О чем?
— Ну, он мне как-то позвонил. Попросил свидания.
— О дьявол, Клара! — Я почувствовал сильное раздражение. Не из-за Клары, и даже Дэйн здесь играл очень маленькую роль. Я снова задумался о деньгах. Мне стало противно из-за того, что если через неделю я снова пожелаю посмотреть на музейные экспонаты, мне это обойдется в половину моих наличных. Из-за темного смутного будущего, до которого было подать рукой. Из-за того, что очень скоро мне придется принять решение и отважиться на то, чего я смертельно боюсь. — Я не стал бы доверять этому сукину сыну…
— Спокойнее, Боб. Он не такой уж плохой парень, — сказала она, зажигая еще одну сигарету и оставляя пачку, чтобы я мог до нее дотянуться. — Сексуально он может быть даже интересен. Правда, у него это должно выходить грубо, как у всякого Тельца. Он многое требует, но и многое может дать.
— О чем ты говоришь?
Они искренне удивилась.
— Я думала, ты знаешь, что он бисексуал.
— Он никогда этого не показывал… — проговорил я и смолк, вспомнив, как Мечников любит придвигаться совсем близко и как мне было с ним неприятно.
— Может, ты ему не подходишь. — Клара широко улыбнулась. Но улыбка у нее получилась недобрая. Несколько китайцев вышли из музея, с интересом взглянули на нас и вежливо отвели взгляд.
— Пошли отсюда, Клара.
Мы отправились в «Голубой Ад», и, конечно, я настоял, что сам заплачу за свою выпивку. Сорок восемь долларов вылетели в трубу за один час. И мне совсем не было весело. Тогда мы вернулись к ней и снова легли в постель. И это тоже не принесло мне облегчения. Когда мы закончили заниматься любовью, ссора продолжилась. А время уходило.