ПРОШУ НЕМЕДЛЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ ВЕРНУТЬСЯ К НОРМАЛЬНОМУ СОСТОЯНИЮ
Он про себя усмехнулся. Он забыл отменить свой приказ об отмене всех функций. Приказал компьютеру вернуться к исполнению своих функций, тут же послышались звонки, вспыхнули сигнальные огни, из принтера потекли документы и раздался голос. Голос его старшей дочери, записанный Верой: «Привет, папа! Прости, что мы не можем с тобой поговорить сейчас. Мы благополучно прибыли. Сейчас отправляемся на разведку. Поговорим позже».
Пейтер Хертер любил свою семью, известие о ее благополучном прибытии заполнило его сердце и поддерживало его — в течение нескольких часов. Почти два дня. Но радость не живет в соседстве с раздражением и беспокойством. Он разговаривал с Ларви — дважды: не более чем по тридцать секунд каждый раз. С большим временем передачи Вера просто не справлялась. Ей доставалось больше, чем Пейтеру; она была лишена многого необходимого, вела одновременно разговоры с Землей и Небом хичи, отбирала среди приказов те, которые нужно передать в первую очередь. Единственная линия связи между фабрикой и Небом хичи не выдерживала напряжения, и простая болтовня отца с дочерью была недопустима.
Это несправедливо, решил Пейтер. Они обнаружили такие чудеса! Несправедливо то, что он не принимает в этом участия. Несправедливо, что Вера находит время передавать мешанину приказов, предназначенных ему. Ничего разумного. Некоторые приказы просто невозможно выполнить. Заново развернуть двигатели. Произвести инвентаризацию CHON-пищи. В ответном сообщении представить полный анализ пищевых пакетов в красной и светло-зеленой оболочке размером 2 на 3 на 12,5 сантиметров. Не производить бесполезных анализов. Немедленно сообщить металлургический анализ сплава, из которого сделана кушетка для снов. Не пытаться производить физическое изучение кушетки для снов. Опросить Мертвецов о работе двигателей кораблей хичи. Опросить Мертвецов о контрольных приборах кораблей. Опросить Мертвецов! Легко приказать! И как трудно выполнить. Мертвецы часто отвечают бессвязно, ругаются, бормочут что-то, жалуются, он их иногда не слышит, а чаще ему просто невозможно пользоваться перегруженным каналом радио-быстрее-света. Одни приказы с Земли противоречили другим, на всех были бессмысленные указания о срочности исполнения. Некоторые приказы не доходили до него вообще. Память Веры была перегружена, и она пыталась облегчить положение, печатая некоторые приказы на принтере и не загружая их в свою память. Это усугубляло проблемы Пейтера, потому что система рециклирования у него и принтера была одна и та же, и органики не хватало везде. Пейтеру приходилось постоянно бросать в туалет пакеты с CHON-пищей.
Даже когда у Веры находилось для него время, у него времени для Веры не было. Надеть костюм для выхода в космос. Выбраться из Пищевой фабрики. Отрезать трубы и согнуть их. Втащить на корабль. И все время преодолевать раздражающее упрямое тяготение фабрики, которая движется неизвестно куда своим курсом. Он лишь изредка успевал взглянуть на изображения, поступающие с Неба хичи. Вера показывала их по мере поступления, по одному кадру; но тут же этот кадр убирался, чтобы уступить место другому, и если Пейтера тут не было, он оставался незамеченным. Но даже и так. Эти Мертвецы, лишенные всяких особенностей. Коридоры Неба хичи.
Древние — сердце Пейтера чуть не замерло, когда он увидел широкое бородатое лицо Древнего на экране. Но у него было время только для мимолетного взгляда, а потом кадр исчез, а Пейтеру нужно было продолжать работу. Изготовить наплечный хомут. Изготовить из пластиковых покрытий ведра. Сидеть нетерпеливо на корточках у единственного функционирующего — едва функционирующего — крана, ловя в ведро дурно пахнущую воду. Тащить ведро назад, выливая половину в перегонный аппарат, половину в систему рециклирования. Спать, когда возможно. Есть, когда удается себя заставить. Читать приходящие к нему личные послания, когда он слишком устает, чтобы заниматься физической работой. Еще одно послание из Дортмунда, на этот раз от трехсот муниципальных работников — тупица Вера, пропускает такой вздор! Шифрованное сообщение от юриста — значит, придется потратить полчаса на расшифровку. И после этого прочесть: «Пытаюсь договориться о более выгодных условиях. Но ничего не могу обещать. Тем временем советую выполнять все распоряжения». Что за свинья! Пейтер, ругаясь, продиктовал ответ:
— Полное исполнение всех приказов убьет меня, и что тогда? — И послал не зашифровывая. Пусть Броудхед и Корпорация Врат думают, что хотят!
И, возможно, он не преувеличивал в своем сообщении. Из-за всей суеты и лихорадочной деятельности у Пейтера не было времени обращать внимание на свои болячки. Он ел CHON-пищу, а когда начала работать новая система рециклирования, ел и то, что она производила. И хоть вкус был неважный; иногда скипидара, иногда плесени, — он не болел. Конечно, не идеальная ситуация. Пейтер знал, что он перенапрягается, действует на адреналине. Со временем придется за это платить. Но не видел способа избежать этого.
И когда наконец пищевой процессор начал работать относительно удовлетворительно, когда удалось разделаться с наиболее безапелляционными распоряжениями, Пейтер сел перед панелью Веры в полусонном состоянии и увидел величайшее из всех чудес. Он, не понимая, вгляделся в экран. Что этот идиот парень делает с молитвенными веерами? На следующем кадре он толкал эти глупые предметы во что-то напоминающее вазу для цветов. И когда на экране появился следующий кадр, Пейтер коротко вскрикнул. Неожиданно возникло изображение, что-то вроде книги — китайской или японской по внешнему виду.
Он был на полпути к Traumeplatz, прежде чем сознание ясно сформулировало то, что подсознательно он понял раньше. Молитвенные веера! Они содержат информацию. Он не удивился тому, что информация дается на одном из земных языков. Так по крайней мере кажется. Он думал только о главном. Нужно убедиться самому. Тяжело дыша, он добрался до помещения и принялся рыться среди «вееров». Как это делается? Почему, во имя Господа, он не досмотрел до конца, чтобы увидеть, как это делается? Но вот эти подсвечники, цветочные вазы или что еще это такое; он сунул в ближайший один из вееров. Ничего не произошло.
Он проверил шесть, вначале узким концом, потом широким, потом всячески, как только мог придумать, прежде чем ему пришло в голову, что, возможно, не все аппараты для чтения исправны. И как только он сунул веер во второй аппарат, немедленно вспыхнуло сияние. Он увидел шестерых танцоров в масках и облегающих костюмах и услышал песню, которую не слышал уже много лет.
Это запись пьезошоу! Нет. Даже не это. Еще старше. Самые первые годы после открытия Врат; его вторая жена еще жива, Джанин еще не родилась, а эта песня совсем новая. Простое старое телевидение, еще до того, как пьезоэлектрические устройства хичи начали применяться в коммуникационных системах. Должно быть, часть библиотеки какого-то старателя с Врат, несомненно, одного из Мертвецов: каким-то образом записано на молитвенном веере.
Что за разочарование!
Но тут он вспомнил, что их тысячи, этих вееров, на Земле, в туннелях Венеры, на самих Вратах: везде, где побывали хичи, они оставляли эти веера. Как бы ни появилась эта запись, большинство остальных должны быть оставлены самими хичи. И это одно — добрый Боже, это одно стоит дороже всей Пищевой фабрики, потому что это ключ ко всем знаниям хичи! Какой может быть премия за это?
Возбужденный, Пейтер попробовал другой веер (старое кино), третий (томик поэзии, на этот раз на английском, некоего Элиота). Потом еще. Отвратительно! Если Вэн получил представление о любви из порнозаписей, которые прихватил с собой какой-то развратный старатель, неудивительно, что он так себя ведет. Но долго сердиться он не мог, слишком радостное событие. Он выхватил веер из аппарата и в наступившей тишине услышал звук срочного вызова Веры.
Пугающий звук. Он испугался еще до того, как добежал до корабля, как потребовал передавать сообщение, как услышал взволнованный голос своего зятя:
— Срочное сообщение! Для Пейтера Хертера с немедленной передачей на Землю! Ларви, Джанин и Вэн захвачены хичи, и мне кажется, они идут за мной!
Единственным преимуществом новой ситуации оказалось то, что больше не поступало сообщений с Неба хичи и Вера была в состоянии справиться со своей перегрузкой. Пейтер терпеливо вызвал все полученные раньше изображения. Увидел группу хичи в конце коридора, картины схватки, несколько дрожащих кадров потолка, потом что-то похожее на затылок Вэна — и все. Или вернее нечто, что он не смог расшифровать. Пейтер не знал, что камеру сунул себе под одежду один из Древних, а видел только какие-то пятна, что-то похожее на ткань.
Мозг Пейтера работал четко. Но в нем была пустота. Он не позволил себе сразу ощутить, как опустела жизнь. Тщательно перепрограммировал Веру, получил все звуковые сообщения и выбрал самые важные из них. Прослушал все. Никакой надежды. Даже вновь оживший экран не принес ничего понятного. Полдесятка бессмысленных кадров, возможно, кулак на объективе, возможно, участок пола. Потом в углу последнего кадра что-то похожее на… что? На Sturmkampfwagen[6] его ранней юности? Но тут изображение исчезло, камера была нацелена на пустоту и оставалась такой в течение пятидесяти кадров.
Определенно никаких признаков его дочерей или Вэна. Что касается Пола, то у старика не было никаких данных: после своего отчаянного сообщения он исчез.
В каком-то нежелательном уголке сознания возникла мысль, что, возможно, он единственный выживший участник экспедиции и его премия соответственно возрастает многократно.
Он задумался над той мыслью. Но это ничего не значит. У него самого нет никаких надежд. Он одинок, более одинок, чем замерзшая Триш Боувер в своем корабле. Возможно, ему удастся вернуться на Землю и потребовать свою награду. Может, он сумеет не умереть. Но как ему сохранить рассудок?