Сенраэль подтвердила это прошлой ночью, когда они с Лурсой зашли в палатку Грейс. Они рассказали о том, что, когда Верховный Шабаш вступил в союз с колдуньей Лиэндрой и теми, кто желал смерти Разбивателю Рун, несогласные колдуньи создали тайный совет. Они решили определить свою роль в грядущей Решающей Битве и придумать, чем могут быть полезны Разбивателю Рун для выполнения этой задачи, что уготована ему судьбой. Это стало ясно Лурсе две недели назад, когда она посмотрела на пламя свечи.
– Я даже не знала, что обладаю Даром, – рассказывала юная эмбарка, в карих глазах которой светился мягкий юмор и глубокий ум.
– Иногда внутренняя сила неожиданно проявляется во времена великих испытаний, – заметила Сенраэль. – А сейчас наступили именно такие времена.
В этой беззубой старухе было одновременно что-то от сказочной, злой колдуньи и от доброй бабушки, ласково опекающей неразумных внуков. Грейс она понравилась сразу.
Лурса кивнула.
– Мне казалось, будто все происходит наяву. Я поняла, что мы встретимся с вами и вместе отправимся в поход.
Грейс приветливо улыбнулась ей.
– А тебе не приходилось видеть, как мы приходим к месту битвы?
Эмбарка отрицательно покачала головой и улыбнулась.
– Даже волшебство не всегда способно ответить на все вопросы.
– Верно, – согласилась Грейс и вздохнула.
Прежде чем уйти, женщины спросили у Грейс, не будет ли она возражать, если ее попросят взять на себя роль Матроны в тайном совете.
– Поскольку я самая старая и уродливая, – сказала Сенраэль, – то кому, как не мне, быть Старухой. А из Лурсы выйдет прекрасная Дева.
– Вообще-то я немного старовата для этого, – нахмурилась Лурса. – Мне уже двадцать четыре зимы.
– И все-таки ты – лучшая Дева. И знаешь это, – поправила ее Сенраэль. – Так что не бойся быть Девой. Я прослежу за тем, чтобы ни один воин не посмел даже пальцем прикоснуться к тебе. А если кто и осмелится, то скоро увидит, что его мужское достоинство сморщилось до размеров виноградины.
Грейс не особенно верила в то, что ее воины станут посягать на честь колдуний. Она, конечно, видела взгляды, которые мужчины бросали на новых спутниц, но замечала также знаки, которые они делали у них за спиной. Так что Дарж был не единственным, у кого колдуньи вызывали подозрения.
– Если понадобится, то я, конечно, стану Матроной, – ответила Грейс и слегка поморщилась. – Но я совершенно не знаю, что для этого нужно делать. Боюсь, в моем облике нет ничего материнского.
– Неужели? – сказала Сенраэль и выразительно посмотрела на койку, на которой безмятежно посапывала Тира, сжимая в руках обожженную куклу.
Теперь Грейс наблюдала за тем, как арьергард ее войска переходит через мост. Сэр Тарус и командор Палладус громко выкрикивали приказания, и, повинуясь им, воины принялись проворно устанавливать на противоположном берегу реки палатки. Приближалась ночь, ясная и морозная. Мастер Гредин и другие Толкователи Рун ходили по всему лагерю и, прикасаясь к камням, произносили руны огня.
Рассвет наступил мгновенно. Не успела Грейс прилечь на койку, как настало время подъема.
Было уже утро, когда в поле зрения попали семь башен Ар-Толора с развевающимися над ними зелеными флагами, Грейс представила себе, что сейчас ей придется войти в замок и встретиться с Иволейной. Однако когда они подошли ближе к стенам Ар-Толора, их взглядам предстал небольшой шатер, стоявший напротив ворот. Холщовые стенки его были украшены золотистыми и зелеными полосами, а на центральном шесте развевался королевский флаг. Королева, видимо, вышла поприветствовать ее. Но с какой целью?
Она скорее всего желает укрыться от любопытных глаз и ушей. Может быть, сестра Лиэндра все еще находится в Ар-Толоре?
К Грейс приблизилась верхом на пони Сенраэль.
– Королева не должна видеть меня и моих сестер, – заявила старая колдунья и указала на отдаленную чахлую рощицу. – Мы подождем тебя там.
Грейс посмотрела на шатер и вздохнула.
– Мне почему-то кажется, что в глубине сердца Иволейна поддерживает нас.
– Может быть, – согласилась Сенраэль. – Однако все равно она – Матрона Верховного Шабаша и по-прежнему связана с сотканным там Узором. Если она сейчас нас увидит, то поймет, что мы изменили другим колдуньям.
– А как же я? – спросила Грейс. – Разве она не знает, что я тоже изменила остальным колдуньям?
– Ты не можешь изменить им, – усмехнулась Сенраэль. – Ведь ты не была частью Узора.
Грейс прижала к груди руку, словно пытаясь успокоить боль, кольнувшую ее прямо в сердце.
– Тогда частью какого Узора я являюсь?
– Тебе предстоит самой соткать собственный Узор, – ответила старуха и, развернув своего пони, направилась к колдуньям.
Двенадцать женщин поспешили в сторону рощи безлистных деревьев. Но не успели они пройти и фарлонга, как вокруг них вихрем взвился воздух, и в следующее мгновение силуэты колдуний бесследно исчезли.
– Ваше величество! – позвал Дарж. – Королева Иволейна ждет вас!
К удивлению Грейс, королева Иволейна встретила ее сдержанно и официально – не как женщина женщину и не как колдунья колдунью, а как королева королеву. Между ними всегда сохранялась дистанция. Иволейна сидела на складном резном стуле из позолоченного дерева и жестом предложила Грейс садиться, указывая менее роскошный стул. Грейс сразу же попросила у нее разрешения пройти со своим войском по землям Толории. После этого слуги принесли кубки с подогретым, сдобренным пряностями вином и расставили в шатре уровни с углями, чтобы было теплее. Когда слуги ушли, женщины снова остались одни. Тресса, ближайшая помощница, советчица Иволейны, отсутствовала.
Она скорее всего вернулась в замок, Грейс, чтобы присматривать за сестрой Лиэндрой.
– Тебе следует защищать свои мысли, – заметила Иволейна. – Подслушать могут не только слова, которые произносятся вслух.
Грейс крепче сжала кубок.
– А кто может услышать нас?
– Я бы дорого заплатила за возможность узнать ответ на этот вопрос, сестра. Я просто знаю, что за мной следят. Ощущение того, что за тобой наблюдают чужие глаза, приходит и уходит, как тучи в теплый летний день. Но теперь тучи приходят чаще, чем появляется солнечный свет. Грядет буря, и я думаю, что она сметет нас всех.
Грейс не знала, что на это ответить, но отметила про себя, что Иволейна назвала ее сестрой. Выходит, теперь они беседуют не как королевы, а как колдуньи? Имелся только один способ выяснить это.
– Ты не спросила меня, сестра, зачем мне и моему войску нужно проехать через твои земли.
– Это твое личное дело, – ответила Иволейна.
Грейс отставила в сторону кубок.
– Нет, дела не только мое. Это наше общее дело. Все, с кем я встречалась, говорили мне о том, что скоро грянет Решающая Битва, и у меня нет оснований сомневаться в правоте их слов. Поэтому-то я и направляюсь к Неприступной Цитадели, что находится в Сумеречной Стране, прямо у врат Омберфелла. Когда я доберусь до этого места, то стану ждать прихода воинов Ватриса, ведомых королем Бореасом.
Иволейна выслушала ее слова молча, ни единым словом ли жестом не проявив своего удивления. Она по-прежнему неподвижно сидела на стуле. Однако Грейс успела заметить лихорадочный блеск, сверкнувший в глазах королевы, и что ее щеки покрылись красными пятнами.
– А как же мой… как же принц Теравиан? – негромко спросила Иволейна. – Тоже отправится на войну вместе отцом?
– Думаю, да.
– Да, конечно, он обязательно будет сопровождать отца, – невнятно произнесла Иволейна, как будто обращаясь к себе самой, а не к своей гостье. – Он ведь обязан это сделать, не так ли? Ведь в битве должен участвовать не отец, а сын.
Иволейна резко встала, и ее кубок упал на устилавшие пол охапки тростника, испачкав их пятнами, похожими на кровь. Королева посмотрела на ярко-красную лужицу.
– Плохая примета, – хрипло произнесла она. – Прольется кровь. Королевская кровь. Но я приду к нему, прежде чем наступит конец. Я увижу его, прежде чем этот бык сломает его, как клинок. Я перестану быть королевой. И Матроной тоже перестану быть. Мне все равно, что произойдет. Мне остается сыграть предпоследнюю мою роль.
Грейс не могла скрыть охвативший ее ужас. С тех пор как она познакомилась с королевой-колдуньей, владычицей Толории, Иволейна всегда казалась ей властной натурой, умевшей держать себя в руках, гордой и прекрасной женщиной, которой, казалось, неведомы страх и волнение. Сейчас же перед Грейс стояла совершенно другая Иволейна, нисколько не похожая на себя. Плечи ссутулились, волосы в беспорядке рассыпались по плечам, красивое лицо исказил страх, подобно трещинам, тонкой паутиной покрывшим некогда безупречный кристалл.
– Сестра! – окликнула ее Грейс, видя, что королева Толории устремила взгляд в пространство, как будто не видя ее. – Ваше величество!
Иволейна рывком подняла голову.
– Уходи! – прошипела она. – Это последнее, что сделаю в роли королевы – позволю тебе пройти через мои земли. Уходи поскорее, прежде чем тебя и твой тайный совет – кто-нибудь увидит. Их иллюзорное волшебство не сможет долго скрывать их от глаз окружающих, а особенно тех, кто следит за ними. Но если вас обнаружат, я не смогу ничего – сделать, чтобы защитить вас.
С этими словами Иволейна отвернулась от Грейс и нырнула в щель в полотняной стене шатра. Грейс удивленно смотрела ей вслед, пытаясь понять, что же только что произошло. Мне остается сыграть предпоследнюю мою роль, сказала королева-колдунья. Что же она имела в виду? И куда собралась после того, как сыграет ее?
– Ваше величество, вы здесь? – раздался голос Даржа. Рыцарь стоял у входа в шатер. – Мы проследили за тем, как королева вместе со своими слугами вернулась в замок, и поняли, что ваша встреча окончена. Вы получили ее разрешение на проезд по землям Толории?
Грейс ответила коротким кивком. Она сделала шаг и, споткнувшись, ухватилась за спинку стула.
– С вами все в порядке, Ваше величество? – спросил Дарж.