Особенно ценность сплоченного коллектива я осознал, когда в «Рубине» начались бесконечные перестановки. Сначала убрали одного президента, потом другого, меняли водителей, пошли перестановки на кухне, передряги в Академии. Тогда я понял, что уже не все так хорошо в рубиновском королевстве и бороться за трофеи нам будет сложно.
Но «химия» у «Рубина» стала нарушаться еще раньше. Когда после второго чемпионства ушел Чори, а потом – Бухаров и Семак. Вместо них пришли другие футболисты. Это не значит, что они были хуже, – просто другие. Курбан Бекиевич пробовал менять схему, но прежней атмосферы уже не было. Перед тем как уволили самого Бекиича, дважды менялся президент. Сначала им был Дмитрий Самаренкин, потом Валерий Сорокин, спортивным директором пришел Андрей Громов.
По разговорам внутри команды и наблюдениям, у Бердыева с ними взаимопонимания не появилось. Это сказывалось и на команде. Хотя Сорокин был очень крутым президентом! Не только по меркам «Рубина». Думаю, за всю историю «Рубина» входит в тройку лучших президентов. Он привел Громова, который тоже с Бекиичем общего языка найти не смог. Не знаю, пытались ли они его найти, но между ними сразу пошла конфронтация.
А футболисты тогда шли за Бердыевым! Не за президента или директора – за «Рубин», за болельщиков и главного тренера. Он ставил нам задачи – мы старались их выполнять. Но градус противостояния в клубе был слишком высок, чтоб не затрагивать команду. На ней это сказывалось. За высокие места мы продолжали бороться – выигрывали Кубок, Суперкубок, выступали в еврокубках. Но максимальные задачи решать уже было невозможно.
Если начинаются недопонимание, недоговоренности и интриги, это отравляет атмосферу в команде и вокруг нее. Хотя внутри команды у «Рубина» всегда был коллектив. За исключением одного сезона – при Хави Грасия. Тогда накупили футболистов, которых Грасия не просил, причем привезли новичков еще до его прихода.
Да и после возвращения Бекиича коллектива в «Рубине» тоже не было. Мы часто тренеров не понимали. У Бердыева и Кафанова часто проскакивала странная фраза: «А вот у нас в “Ростове” было так». Это могло прозвучать где угодно – на поле, на теоретическом занятии или в раздевалке. А у нас в «Ростове», а у нас в «Ростове»… Эти слова для меня были как ножом по сердцу. Мы переглядывались с Гекденизом Караденизом и недоумевали, при чем здесь «Ростов».
Они там работали только два с половиной года. Что такое этот срок по сравнению с временем в «Рубине», по сравнению с достижениями, которых штаб Курбана Бердыева в Казани добился?!
Меня эти слова, с упоминанием их предыдущего клуба, коробили. Я про себя думал: «Бекиич, ты как тренер вырос в “Рубине”, все трофеи выиграл с ним, откуда здесь взялся этот “Ростов”?! Мы только плечами пожимали.
Может, Бердыев и понимал, куда «Рубин» движется и зачем, но для меня творящееся оставалось загадкой. И чем дальше, тем больше – Сайманов с Бердыевым еще и учредителями клуба стали. Я в эти вопросы глубоко не погружался. У меня и без того переживаний хватало – был опечален своей ролью в команде и отношением ко мне.
В общем, коллектива в «Рубине» после возвращения Бекиича из «Ростова» уже не складывалось. Непонятной была ситуация в команде и клубе, постоянная чехарда на должностях в клубе. Стали избавляться от игроков, которых купили при Хави, кому-то сказали, что не могут платить по их контракту, много происходило странных вещей. Когда меняется полкоманды, выполнять серьезные задачи сложно.
Возможно, руководство клуба тогда и видело какую-то стратегию, подписывая с Грасией контракт на четыре года. Но раз его уволили уже через год, значит, эта стратегия не выполнялась.
При постоянных интригах в команде и вокруг нее, когда слышишь о назначении какого-то родственника руководителя, думать о созидании сложнее. Даже если тебя впрямую это не касается. Но на самом деле влияет на всех. Футболист приезжает на базу и проводит в день там по 6–7 часов, какая-то информация всегда доходит, вот и приходится думать, что будет дальше и как это может на футбольную часть повлиять. Уберечь от этого команду невозможно.
В режиме регулярных перестановок коллектив не успевает создаваться. А повлиять на атмосферу – в лучшую или худшую сторону – может даже одно решение. Вот пример. В период между уходом и возвращением Бердыева был случай со знаком «плюс». Ринат Билялетдинов сразу после назначения главным тренером поднял зарплату массажистам и докторам. Готовы ли они были работать сутками? Готовы! Считаю, хорошее и правильное решение Саярыча.
Но даже если коллектив складывается, если атмосфера в команде позитивная, их для высокого результата все равно мало. Убедился в этом после ухода из «Рубина» – в «Крыльях Советов». Коллектив там был отличный, тренер нормальный – Андрей Тихонов. Но происходящее за пределами поля вызывало недоумение. Команда пользовалась автобусом, который возил «Крылья» еще с 2001 года! И это клуб премьер-лиги!
Когда в Самаре к чемпионату мира готовили поле, вместо строительства отдельной станции для подогрева приняли решение подключить его к отопительной системе базы. И когда подогрев включали, в общежитии на базе не работали батареи. Я, конечно, допускаю, что так могло произойти из-за технологических сложностей, но это – отличная иллюстрация происходящего бардака вокруг команды. Лишь кажется, что футболистов такие нюансы не касаются. Когда этих нюансов много, они влияют и на жизнь, и на работу футболистов. И, соответственно, на результат.
А влияние агента Павла Андреева на «Крылья Советов»! Сколько у этого агента было клиентов в команде?! Рассказывали, что он мог манипулировать руководством клуба и какие-то глобальные решения принимались под влиянием Андреева. Я слышал, что он купил GPS-датчики и сдал их «Крыльям» в аренду. Это нормально? Клуб премьер-лиги!
За исключением сезона при Грасии, все иностранцы в «Рубине» всегда были органичной частью коллектива. Их уважали, оберегали, но никакого крена в их сторону не было. Как не было и в сторону российских игроков. Все иностранцы приходили в «Рубин» адекватные. И Эдуардо с Мартинсом, и Гекдениз с Рондоном, и Ребров. Тот же Эдуардо хоть и бразилец, но никогда не жаловался на необычные для него условия, на погоду. Вместе со всеми мерз и старался проявить себя. Жаль, травмы ему раскрыться помешали.
Мы всегда в том «Рубине» были коллективом. Вместе играли и тренировались, вместе отдыхали, вместе пили и курили. Семак поиграл во Франции, Ребров играл во многих странах, они знали, как иностранцам может быть тяжело, поддерживали всегда дружеские и честные отношения.
Играл у нас итальянец Бокетти – он запомнился странностью с бутсами. В течение сезона Сальваторе никогда их не расшнуровывал. При этом бутсы у него были размера на полтора больше. Перед стартом сезона он их завязывал – и так до завершения последнего матча. Постоянно снимал и надевал зашнурованными, развязывал только перед отпуском. Зачем он так делал? Не знаю. Говорил, что ему так удобнее. Мне это казалось, конечно, странным – не понимал, в чем здесь может быть удобство. А Бокетти нравилось посвободней – и так ловко он в них влезал!
Парень хороший, общительный. После «Рубина» долго в «Спартаке» играл, становился с ним чемпионом. Отлично выучил русский – уже у нас в Казани свободно разговаривал. И жена у него русская.
Та команда была с открытой душой. Ко всем было такое отношение. Это, наверное, свойственно русской душе и распространяется не только на спорт, но и на другие сферы. На те же культуру и бизнес Хотя на бизнес, наверное, все же поменьше.
Кстати, в «Сатурне» 2004 года, с семнадцатью иностранцами, коллектив тоже был нормальный. Насколько я успел заметить за семь месяцев в основном составе. Но коллектив там был все-таки другой – группа аргентинцев, отдельно – ганец Принс Амоако, несколько иностранцев-славян, два молдаванина – Раду Ребежа и Сергей Рогачев. Не скажу, что иностранцы собирались по группам, – на тренировках и в раздевалке все между собой нормально общались.
Думаю, никто себя обиженным и обделенным не чувствовал. Руководители клуба оберегали иностранцев, создавали им все условия.
Тема различия менталитета для футбола, на мой взгляд, не особо актуальна. В «Рубин» приезжали иностранцы почти со всего мира, представители разных языковых групп, с разным вероисповеданием. Трудно навскидку назвать футбольную страну, откуда в Казань игроки не приезжали. Но все получали поддержку, и все там нормально приживались! Если и возникали у кого-то футбольные трудности, это было связано не с менталитетом. Таких проблем вообще не помню.
Вспоминаю, как в «Сатурне» играл Принс Амоако. Не славянин и не европеец, на своей волне, разговорным русским не владел, но был в команде очень органичен. Дисциплину не нарушал, пахал, как и все, шутки понимал, со всеми мог посмеяться.
В любой команде футбол отсеивает лишних естественным способом. И критерием для такого отбора является не менталитет. Были футболисты – такие себе на уме, на своей волне. Но при этом пагубного влияния на коллектив они не оказывали.
Крепкий коллектив создать проще, когда есть общая увлекающая идея у команды, а клуб уже объединяется вокруг нее. Если такой идеи у команды нет, объединить ее сложнее, потому что на поле выходят не руководители, a футболисты. Отличный пример – команда после возвращения Бердыева. Наверху декларировали задачи и стратегию для их достижения, но создать единую сплоченную атмосферу между клубом и командой, создать коллектив внутри нее не получилось. Бекиич вернулся уже другим. Это не только мое мнение, то же самое говорили многие. От Бердыева, который работал в «Рубине» до 2014 года, на момент возвращения – в 2017-м – ничего не осталось.
Другой яркий пример отсутствия коллектива – «Локомотив» при Анатолии Бышовце. Начались интриги – и все понимали, от кого это идет и кому надо. Но не понимали, почему так поступили с Димой Лоськовым и Вадиком Евсеевым, легендами «Локомотива», авторитетными людьми, которые имели влияние на команду.