Я наблюдаю за ними, а комната кружится все сильнее, и мне даже становится весело.
— Подожди. Я на секундочку, — говорю Марго и поднимаюсь на ноги.
Совершенно не помню, как дохожу до места, где сидит Макс, и оказываюсь за его спиной, а потом резко вырываю бокал из руки парня. Я успеваю вовремя.
Он возмущенно оборачивается. Его пьяный взор фокусируется на мне. Девушка рядом с ним выглядит испуганной.
— Нечего пить всякую дрянь, — бормочу я.
— Ра-а-аженская, Раженская… — Он будто напевает мою фамилию и полностью разворачивается ко мне, мимоходом чуть не падая с покачнувшегося стула. — С каких пор ты воруешь чужую выпивку? И почему ты следишь за мной?
Он все-таки заметил мое внимание. Неожиданно.
Я продолжаю смотреть на него, и кажется уже, что он совсем не пьян, в отличие от меня. Правда, сознание постепенно проясняется. Еще немного, и я буду трезва как стеклышко.
Молчу, разрываясь от противоречивых желаний. Хочется, чтобы он остался передо мной в долгу, но в то же время нельзя допустить, чтобы он думал, будто я о нем беспокоюсь. Ведь это совсем не так.
— Лучше выбирай друзей, Дарлинг, — советую ему, бросая косой взгляд на девицу рядом. Она съеживается и опускает глаза, в которым читается паника.
Я хочу уйти, но Макс хватает меня за свободную ладонь.
— Что? — спрашиваю, коря себя за то, что останавливаюсь и нахожу терпение разговаривать с ним. Раньше у меня все внутри переворачивалось от его прикосновений, любых, даже когда мы дрались на спарринге. И это немало отвлекало, но я давно научилась игнорировать странные ощущения.
— Может выпьешь? — кивает он на бокал в моей руке. — Раз уж забрала у меня. Зачем пропадать добру?
Все же он пьян. Добродушно улыбается и сжимает мою ладонь почти нежно, без привычной ему грубости.
— Не-е-ет, — тяну я, качая головой. Предложение вызывает у меня ответную улыбку. Дарлинг ведь не понимает, что напиток с «сюрпризом», а я даже не могу предположить, как он подействует на меня.
— Почему? Брезгуешь пить из бокала, который предназначался мне? — Он вдруг тянет меня за руку, так что я едва не падаю на него. Часть напитка, расплескавшись, оставляет на полу влажные кляксы. — Что-то не так, Раженская? — Его бровь иронично поднимается.
— Отпусти. Иначе будет больно, — цежу я, готовясь исполнить обещанное.
— Может, потанцуем? — обескураживает он меня. — Праведная Раженская, не умеющая веселиться, вместе со своим врагом номер один. Удивим всех вокруг?
Он смотрит на меня, и я не могу понять, говорит он всерьез или издевается.
— Потанцуем в таверне? — скептически осведомляюсь я. — И да, я умею веселиться.
— А какая разница? И если умеешь, то покажи.
— Ты пьян.
— Да.
— И зачем тебе со мной танцевать?
— Ответ «просто хочу» не подойдет? — с вызовом спрашивает Дарлинг, и я медлю. Мой взгляд падает на девушку рядом с ним. Я вспоминаю, как еще минуту назад они чудесно болтали, и осознаю, что для Макса нет сущей разницы, кто будет на месте его спутницы.
Я сощуриваюсь, губы сжимаются в тонкую линию.
— Зато я не хочу. И отпусти меня наконец. Дари свое внимание тем, кто действительно его жаждет. Не следует тратить время на такую, как я. — Его хватка ослабевает, а взгляд тухнет. Я ожидаю, что он скажет мне какую-нибудь гадость, но Дарлинг молчит.
Разговор окончен.
Распрямляясь, я смотрю на полупустой бокал в своей руке и добавляю:
— Но мой совет, относись всерьез к тому, что принимаешь. Эта прекрасная дама едва не опоила тебя. — И, не став дожидаться ничьей реакции и резко крутанувшись на низком каблучке, я разворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с Дугласом Роксом. Он поддерживает меня, чтобы я не упала, но его обеспокоенный взгляд обращен к кому-то за моей спиной.
К Дарлингу?
Я хочу обернуться, чтобы удостовериться, но картинка погружается во тьму, сон меркнет, а черный туман перед глазами закручивается вихрем.
Эта беспокойная мгла движется не переставая, подобно облакам, захваченным шквальным ветром. Но есть в этих скитаниях что-то тревожное, пугающее, настораживающее…
И вдруг грянул гром — раскатистый и гулкий, что за мгновение сорвался на звонкую трель, разорвав на куски сновидение и остатки воспоминаний. Я проснулась с бешено колотящимся сердцем, мгновенно проанализировав происходящее. Сработали защитные заклятия на двери — кто-то ворвался в мою квартиру.
Едва открыв глаза, я схватилась за край одеяла, откинула его прочь и скатилась с кровати, без лишних нежностей упав на пол. Дверь в спальню с грохотом распахнулась, ударившись о стену.
Через щель между кроватью и полом я увидела ноги в громоздких сапогах, мокрых и испачканных грязью. А спустя мгновение комната озарилась желто-оранжевым светом. Воздух раскалился и запахло паленым.
«Похоже, горит моя постель…» — промелькнула мысль в голове, пока я подушечками пальцев поддевала половицу с тайником.
— Где ты, красавица? — Незнакомец двинулся в глубь комнаты. Он уже понял, что кровать пуста, и не сомневался, что я все еще здесь. — Что же ты так рано проснулась?
Половица поддалась, и я вытащила наружу стилет, крепко сжала его ручку. Убивать я не желала, но готова была сделать это, если не останется иного выбора. Лучше он, чем я.
— Зачем прятаться? Иди ко мне, — обманчиво ласково позвал незнакомец, а когда я выпрямилась, успев навешать на себя несколько заклятий, добавил: — Ах, вот ты где.
«Высокий, плечистый, кажется, на лице шрам», — пронеслась в моей голове информация. Из-за темноты было тяжело рассмотреть его полностью.
В меня кинули кинжал, и я отклонилась, на выдохе выкрикнув заклятие. Волна силы понеслась к бугаю, натолкнулась на преграду, ослабла, но все равно сбила его с ног, откинув в сторону. Он врезался в окно. Стекла затрещали, но остались целы. А жаль.
Из-за разницы в габаритах я должна была сохранять расстояние между нами. И судя по тому, что до сих пор никто не явился на шум, убийца заранее позаботился о тишине, наложив заклятие.
— Похоже, я тебе совсем не нравлюсь, — хрипло произнес ублюдок, твердо вставая на ноги.
— Мертвым будешь нравиться больше, — пояснила я, решив не оставлять между нами недопониманий.
Он бросил новый кинжал, что, со свистом разрезав воздух, вонзился в мой магический щит, выбивая искры, пока не рассек его. Щит лопнул как мыльный пузырь, и одновременно с этим спальню озарила красно-оранжевая вспышка.
Плечо обожгло болью, а рукав ночной рубашки обагрился кровью. Я едва успела уклониться.
Убийца закричал. Луна накинулась на него, раздирая лицо острыми когтями и хлопая огромными крыльями. Фамильяр ослепил напавшего и заставил метаться по комнате в попытках избавиться от него. Споткнувшись, бугай с грохотом упал, а я немедля подскочила к нему, усилив себя физически, и нависла сверху, прижимая к его груди стилет. Лезвие было направлено точно в сердце, чтобы в случае чего одним-единственным ударом лишить противника жизни.
Все лицо мужика было в крови, а кожа превратилась в лоскуты. Ему еще повезло, что глаза остались целы.
— Кто тебя послал?!
Он прохрипел что-то невнятное, и я сильнее вжала стилет в его грудь. На рубашке, а потом и на кончике кинжала появилась алая влага. Мужик дернулся, но я лишь сильнее прижала его к полу. Луна сидела на полу у его головы, а на белом ковре остались красные отпечатки ее лапок. И если понадобится, она нападет вновь.
Сова вопросительно ухнула, будто спрашивая: «Почему ты медлишь?»
— Ну же, говори! Иначе ты больше ничего и никогда не сможешь сказать.
— Я не могу… Он меня убьет. — В голосе мужчины звучал страх.
Как же банально…
— Кто он?! — Сердце лихорадило, но страха я не испытывала. В крови бушевал адреналин. Я чувствовала свою силу, упивалась ею. — Или он убьет тебя, или я. Выбирай, — блефовала я. — Если решение будет в мою пользу, то у тебя останется шанс сбежать из города.
Он оскалился, то ли скривившись от боли, то ли жестко усмехнувшись.
Я не понимала до конца, воспринимал ли бугай меня всерьез, но, если нет, я заставлю его пересмотреть взгляды.
— Джо-зеф, — прохрипел он.
Я громко сглотнула. Хоть я и догадывалась, правда все равно шокировала.
Моя хватка ослабла всего на мгновение, но этого оказалось достаточно. Мужик извернулся, запустил руку во внутренний карман пиджака, и, прежде чем я успела его остановить, перед моим лицом что-то глухо хлопнуло.
Лоб, щеки, губы — все покрылось какими-то мелкими частичками, что адски жгли кожу, будто растворяясь в ней. Меня отбросили на пол. Позвоночник заныл от боли. Бугай попытался подняться, но Луна вновь накинулась на него, раздирая острыми когтями грудь.
Он рухнул обратно, а я, наплевав на боль и на неестественно быстро стучавшее сердце, кинулась к нему, сжимая в ладони стилет. И в нерешительности застыла над окровавленным телом. Перед глазами все кружилось, а разум погружался во тьму. Он отравил меня?
Убийца стал кататься по полу, но все чаще слышались всхлипы.
«Мне надо убить его, — осознала я на краю сознания. — Не убью, и тогда уже он меня прикончит, когда вырублюсь. Нельзя рисковать».
Я склонилась к мужчине, а Луна отлетела прочь, обдав меня порывом воздуха. Дух ощущал мою решимость и понимал, что я собираюсь сделать, как и мой противник. И последнее хуже всего. Но совесть не позволяла мне отвести взгляд.
Я направила лезвие в его грудь и тяжело сглотнула, чувствуя, что еще немного, и лишусь сил.
— Ты умрешь вслед за мной, — едва различимым шепотом пообещал он, и его угроза добавила мне решимости.
То ли плачь, то ли смех превратился в булькающий хриплый кашель, когда с жуткой для меня самой уверенностью и силой я вогнала острие между ребер, проткнув чужое сердце. Изо рта мужчины выступила кровавая пена, он дернулся, на миг замер, а потом обмяк. Его глаза остекленели, дыхание пропало, но моя ладонь до сих пор сжимала рукоять оружия.