их всех, приказав немедленно связаться с Фабрианом. На перехват ее шаттла уже летели космолеты мятежной колонии во главе с боевым фрегатом.
– Ты в своем уме прилетать сюда на «Буревестнике» Патруля!? Я ж тебе тот раз доходчиво объяснил, где бросить это корыто и сообщить мне, чтобы забрать! – взревел на нее человек в стильном защитном плаще и в продвинутых тактических очках, который встречал у трапа.
Шаттл был принудительно посажен на штрафную площадку космопорта «Альхона». Кроме самого встречающего ее Фабриана, были так же охранные дроны, которые успели защелкнуть на ее запястьях ЭМИ-браслеты. Некто бывший с Фабрианом вступил в полемику с охранным ИИ, но добиться освобождения под залог «нарушительницы» удалось лишь после уплаты штрафа. Охранные «Ганраны» отпустили блондинку, как только, так сразу. Эйла не оценила заботы, отмахнулась от всех наездов со стороны Фабриана и спросила, что сама хотела:
– Мне нужно, чтобы ты сбагрил «Буревестник». Шаттл стал токсичным.
– А реализовать где-то у себя там ты, конечно, не догадалась!? – все еще возмущался Фабриан с недовольством посматривая на серебристый комбинезон Эйлы. – И почему не переоделась в гражданское!?
Эйла ответила резко, едва не ткнув Фабриана в очки своим указательным пальцем в перчатке:
– Не ори на меня! … Говорю тебе, шаттл токсичный! Опасно с ним соваться куда-то еще, понимаешь!?
Фабриан покачал головой.
– Ты только что нас оформила на солидный штраф!
Эйла остановилась, вынудив и Фабриана так же замедлиться.
– Реализуй его на вашем блошином рынке, и делов! … Взамен мне нужно, что-то легкое, но не менее быстрое. Подойдет «Спэйслайн» или «Спринтер». Ну, или «Спэйсгейт» на худой конец… Желательно с разгонными кольцами, чтоб у моих собратьев по цеху не чесались руки сбивать лишний раз.
– Ну и запросы у тебя! – возмутился Фабриан. – Какого хеля я должен бросать все свои дела и заниматься твоими придумками! У нас на носу полет в Йотунхейм, если вдруг забыла!
– Не забыла, но «Один» подождет – буркнула Эйла и прибавила шаг.
Зато теперь, услышав подобное заявление, встал как вкопанный сам Фабриан, хотя до магнито-шаттла на краю взлетно-посадочной площадки оставалось всего-то шагов 20.
– В своем уме, «Эстрада»!? Космическим ветром в голову надуло!?
Эйла вздохнула, развернулась и подошла вплотную к Фабриану.
– Послушай Фабри… Сейчас я решаю, как и когда мы полетим на Йотунхейм к «Одину».
– Хель тебя дери, Эл! Что с тобой не так, а!? … Ты специально хочешь позлить «Одина»!?
– Со мной все так, Фабри… Спала плохо… «Один» потерпит, а мне надо слетать еще кое-куда, поэтому, чем быстрее ты подгонишь мне безопасный транспорт, тем быстрее я вернусь, и мы дружно полетим к ненаглядному «Одину».
Фабриан тяжело вздохнул, потер рукой вспотевший лоб поверх очков и кивнул головой.
– Ладно, Эл, будь по-твоему… Ты ж знаешь, с каким нетерпением я жду сдачу задания. На кону моя репутация.
– Не ссы. Все будет хорошо… Дай мне еще 2 – 3 недели – спокойно пояснила Эйла и медленно провела рукой по его взъерошенным волосам.
Фабриан улыбнулся и уже спокойно спросил:
– Ну, переодеться-то в гражданское можно было, а? Альхонцы сейчас нервные все, а тут ты, как метеорит на голову, вся в серебристом на «Буревестнике».
Эйли поймала его взгляд, поднесла свои губы к уху Фабри и тихо почти шепотом сказала:
– Не было сменки… Хочешь прикупить что-то на свой вкус, а? –подмигнула она ему одним глазом и, улыбаясь, добавила: – С меня примерка.
Фабриан заметно «поплыл», но попытался сдержаться, лишь усмехнувшись в кулак:
– Ну, Эл, ну чертовка! … Только ради тебя иду на эти жертвы… Надеюсь ключ-кристалл от капсулы с курсантиком с собой, а то я волнуюсь не потеряла ли, не забыла ли в шаттле.
– Нет конечно! Все свое ношу с собой!
Визит вежливости
Появление Розалинды Далси, бывшего руководителя ныне несуществующего СОП-отдела Патруля, Форкман не ожидал. Она заглянула без приглашения и даже стука в двери. Форкман ее силуэт едва не спутал с любимой блондинкой и немного опешил.
– Роз, ты меня напугала! Что тебе надо!? Дождись Совета, и там все спросишь! Незачем вторгаться в чужие жилища! – возмутился он, заходя в просторный холл своих аламахских апартаментов.
– Что ты такой пугливый-то? … Думал, это твоя ненаглядная Эл? – попыталась то ли пошутить, то ли разрядить обстановку Роз.
Ее по-мальчишески короткие волосы и мелкая с виду даже какая-то хрупкая фигурка и выдали в ней не ту, на кого рассчитывал Форки.
– Скажешь тоже. При чем тут какая-то там Эл из далекой бурной молодости – отмахнулся он.
Роз громко и звонко рассмеялась. Форкману отчего-то было совсем не смешно. Он сфокусировал долгий и серьезный взгляд на Розе, ожидая, пока она не успокоится и не пояснит цель своего бесцеремонного вторжения. В итоге не дождался и перешел с «обороны» к «атаке»:
– А твой любовничек не заревнует, а!?
– Своего любовничка я хотя бы не стесняюсь.
– Мне тоже стесняться нечего. У нас с Эл очень близкие дружеские отношения. Она, если хочешь знать, мой ближайший советник и поверенный в делах.
Снова раздался раскатистый, звонкий и задорный смех со стороны Розы. И снова Форкман сдерживая себя из последних сил выжидал окончания бурной реакции. На этот раз он ее дождался.
– Ладно. Посмеялись и хватит – произнесла она, сидя за барной стойкой его кухни и поигрывая холо-кубом. – Тут у меня кое-какие записи ваших с Эл… хм… совещаний. Посмотришь на досуге.
Она умолкла и серьезно посмотрела в глаза Форки. Тот все понял без лишних слов. Он сглотнул. «Ладно, сука, говори уже зачем пришла!».
– Так вот… Я тут вдруг поняла, что Семья-то меня по-тихому сливает. Не, ну, я все понимаю, не девочка. Какой с меня прок, если я уже за бортом политики Сектора… А, вот, за девчат обидно. Они у меня слабые на передок из-за всех этих экспериментов. У них, как бы помягче сказать, повышенная восприимчивость к противоположному полу… А Кирилл пользуется этим, как последний мерзавец и подонок!
– Что ты несешь, Роз!? – закачал головой Форки, пытаясь выставить Розу истеричной дурой.
Розалинда резко жахнула холо-кубом по столу и злобно посмотрела на Форкмана.
– Я несу истину и свет этой мрачной, унылой и Богом забытой Галактике, Форки! – рявкнула на него Роз не своим голосом, так что тот едва устоял на ногах.
Наступила пауза. Форкман ждал пояснений, а Розалинда медлила, видимо, считая, что тот сам догадается.
– Давай короче, Роз, прошу – не удержался глава ОВБ.
Она посмотрела на него с нескрываемым презрением и сказала:
– Хочешь покороче, будет покороче! … Надо унять твоего бульдога раз и навсегда!
– Ты про кого, Роз? – искренне не понял Форкман.
– Я про Кирилла… Он растащил по своим делам всех моих девчат. Настраивает их против меня… Они ж непростые, сам знаешь, и очень впечатлительные. А твой Кирилл та еще подлая акула, сожрет не подавится.
– Что за глупости? … На Совете ж все обсудили. План «Бэкдор». Он нужен нам всем, ты ж знаешь.
– В гробу видала я этот Совет, если под шумок у меня растаскивают весь отдел!
– А как ты хотела. СОП-а больше нет, и это не наша прихоть! Это постановление синтов из Арктура!
– СОП-а нет, а ОВБ есть – сверкнула она на него глазами.
– Совсем сдурела!? Под кого копаешь!? – возмутился Форкман.
– Испугался? … Не бойся.
– Ха! Тебя что ли!? – хохотнул Форкман. – Ты теперь никто и зовут никак!
– Вот именно! … А мне это на старости лет совсем не надо.
– Тогда что тебе надо? – уже даже как-то устало спросил Форкман.
– Убери Кирилла и сделай меня замом. Я должна сама назначать и снимать своих девочек, а Кирилл пусть своей дочкой занимается.
– Что!? Ха-ха-ха! Это ж просто нелепо и смешно! … Кирилл на себе тянет все тайные операции, ниточки, связи!
Роза слушала его, не перебивая, и улыбалась.
– Не выгораживай его! Все, что Кирилл ведет, под надзором Семьи! – осекла Роз смех Форки.
Форкман умолк, посмотрел на холо-куб, затем на Роз и снова на кубик-проектор.
– А ты не блефуешь? … Когда успела?
– На днях… Блондиночка, конечно, огненная! Особенно в красном боди-сюите! Ей очень идет! Я бы и сама, будь мужчиной, вдула бы ей! – подмигнула она ему с легкой улыбкой в пол рта.
– Сука ты, Роз! Я ж не лезу в твои отношения с Линкером!
– Я имею права. На мне нет обременения в виде семьи и детей… А, вот, ты со своей Эл совсем страх потерял. Повезло тебе, что Адриану пофиг, а женушка твоя на Эдэмии пузико греет, иначе давно бы тебя, как ссаную тряпку выбросили в урну!
– Детей моих не тронь!
– Я не за этим пришла, придурок! … Кирилл в обмен на запись! Иначе твоя супруга получит кристалл с веселыми картинками!
– Как я по-твоему должен это сделать!? – взмолился Форкман.
– Как хочешь! … Сам придумай. Ты ж умный… Или посоветуйся со своей подруженцией-партнершей.
На последней фразе она встала из-за стола и направилась к выходу, оставив холо-куб на столе. Форкман посмотрел на него с некоторым любопытством, затем перевел вопросительный взгляд ей вслед. Она уже у двери обернулась и, поймав его немой вопрос, ответила:
– Это тебе, чтобы скрасить одинокие ночи. Моя любимая запись. Эл в красном просто бесподобна… Завидую тебе молча.
На последок она отправила ему воздушный поцелуй и собиралась уже исчезнуть за дверью, как он крикнул вслед:
– Осторожнее на поворотах, Роз! Ты сейчас влезаешь на чужую почву!
– Ха-ха-ха… Я по долгу службы, Форки, всегда на враждебной территории! Мне не привыкать!
(продолжение следует…)
*Бонус*
Сидение на одном месте сутками напролет угнетало. Изолятор временного задержания на КСП нельзя было назвать ни комфортным, ни уютным. Не для того он тут был организован. Из пищи в меню оказался предусмотрен только протеиновый коктейль через трубочку экзо-костюма. С туалетом – тоже спасал скафандр. Вот только от отчаяния и бессилия что-то сделать их никто спасти не мог. Бывшие курсанты, а ныне узники станции Патруля на орбите Парпланда медленно сходили с ума. Сухрейн же, будучи командиром, нес двойную нагрузку. И Казнак и Баззи, оба обвиняли его во всем, что с ними произошло.