Я молчала. Хотелось нахамить, чтобы отрезать все его попытки влезть ко мне в душу. Я боялась выглядеть жалкой перед ним и обычной глупой курицей, как эти телки в его отделе. Если он узнает правду и разочаруется во мне, я этого не вынесу.
— Саш…
— Все плохо! Просто отвратительно! Не трогай меня!
Леша попытался обнять меня, но я увернулась. Села на ближайшую скамейку и спрятала лицо в ладонях. Не хотела реветь при нем, но ничего поделать с собой я не смогла.
Почувствовала, что он присел на корточки, положил ладони мне на колени.
— Рассказывай. Мы все разрулим.
От его слов хотелось засмеяться. Что разрулим?! Кто разрулит? Он, что ли?
— Ты не понимаешь! Ничего уже не разрулить! Меня кинули и кинули так жестко, что я не понимаю, как дальше жить. И каждый день, понимаешь, каждый день на меня падает какая-то хрень! Я про папу даже не говорю. Я про себя! Вчера машину разбила, а сегодня… Артур, ну бывший мой…
Я запнулась, потому что вдруг увидела себя как бы со стороны — сидела и жаловалась на жизнь. И кому? Тому, кто вряд ли поймет, с какой высоты я грохнулась.
— Сахар Медович? — невинным тоном поинтересовался Леша, вызвав у меня взрыв хохота.
Едва отдышавшись, я вывалила Смирнову все: и про кольцо, и про то, что Аракчеев предлагал мне стать его любовницей и даже про то, что он кинул меня с деньгами папы.
— Короче, я продала это гребаное кольцо, но за копейки, как какая-то нищебродка. Но главное, у меня никого нет. Я одна осталась.
Смирнов молчал, а я боялась смотреть на него. Наверное, не надо было все это рассказывать, но я устала притворяться.
Леша взял меня за руки, и я вздрогнула. Его ладони оказались сухими и очень теплыми. Он поднялся с корточек и потянул меня за собой.
— У тебя есть ты сама, Саш, — тихо проговорил Смирнов. — Поверь мне, это очень много, намного больше, чем можно подумать. Ты себе цены не знаешь.
Мне было отрадно слышать такие слова, хотя я и понимала, что это всего лишь слова.
— Продолжай, — то ли попросила, то ли потребовала я. И положила голову на плечо Смирнову. — Говори, какая я чудесная и замечательная.
Он тихо засмеялся, а у меня в груди словно солнце из-за туч вышло — так хорошо сразу стало. Я обняла Лешу за пояс, прикрыла глаза и приготовилась слушать.
— Ты не оставляешь людей равнодушными, Саша. Ты не просто очень красивая, в тебе много харизмы, обаяния, ты умеешь располагать к себе людей. Если, конечно, хочешь этого, как с Лоренцо получилось. У тебя талант к коммуникациям, ты можешь очень многого добиться в жизни, намного больше, чем если бы стала просто женой Аракчеева.
— Такое ощущение, что ты о какой-то незнакомке говоришь, — фыркнула я. — Но приятно. Продолжай!
Леша сильнее прижал меня к себе — как будто забирал напряжение из моего тела. Я повисла на нем, слушая его успокаивающую речь. Так бы и задремала в его объятиях, но парк закрывался — пришлось уходить.
Смирнов вызвал такси. Я была уверена, что он предложит поехать к нему, и уже обдумывала свой ответ, но нет — через полчаса я прощалась с Лешей, стоя перед своим домом.
— До завтра! — Он взял в ладони мое лицо и нежно поцеловал в губы. — Спокойной ночи!
— Не свались со своего дивана, когда я тебе ночью буду сниться, Смирнов! — Я шутливо щелкнула его по носу. — Спасибо за прогулку. Пока!
Влетела в квартиру и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Впервые за последние недели я спала как убитая.
На экране моего рабочего компа высветилось очередное письмо от замши. Четвертое за сегодня и десятое за последние три дня. Ведьма контролировала каждый мой шаг! Еще и пушила* при каждой возможности. Откуда мне знать, что делать, если груз на таможне застрял?!
Вообще, здесь было не так уж и стремно. Офис стильный, чай-кофе-вкусняшки, работает кондей, чисто и уютно. Даже в «аквариуме», то есть в опенспейсе, я ощущала себя вполне комфортно. На меня никто не нападал, все здоровались, но в глаза не смотрели, лишних вопросов не задавали. Меня это устраивало. И главное — зарплата! Слава богам, она должна быть уже скоро! Денег осталось пятнадцать штук. А я вообще ни на что не трачу! Маникюр пришлось самой себе делать! Стремно!
Итак, были три «но», которые серьезно портили мне жизнь в компании. Во-первых, Ирка Горячева. Эта овца готова задницу лизать кому угодно, лишь бы доказать всем, что ее не на помойке нашли. Задолбала за эти дни. Лезла все сама выполнять, а я потом как идиотка перед клиентом выглядела. А косяки и накладки, которые, оказывается, часто бывают, почему-то разруливать приходилось мне! Уже дважды оправдывалась перед инглишами. Хорошо, хоть пока не перед Лоренцо!
Во-вторых, парни. Есть несколько озабоченных идиотов. Я всегда знаю, когда на меня западают. Я не против: пусть любуются, но без претензий — все должны знать свое место. Двух я послала, когда они попытались на днях ко мне подкатить — больше не лезут. Но вот няшка Берг явно не въезжает, что надо отвалить. Дважды аккуратно ему намекала — решила пока не ссориться с боссом Смирнова. Кто знает, может, и пригодится этот Берг.
Ну а в-третьих, Леша. После нашей прогулки в парке я видела его от силы пару раз. Каждый день он чем угодно занят, но только не мной! Мотается постоянно по каким-то складам. Этого я не понимала, но Смирнов бубнил, типа так и надо, это работа. В общем, еще чуть-чуть — и я в нем разочаруюсь.
Я со вздохом поглядела в окно — второй день лил дождь. Влом в такую погоду выходить на обед в кафешку — придется снова тащиться в столовку. Вчера Костик туда дорогу показал, вместе даже в очереди стояли.
— Колосов! — Я обернулась к задроту. — Слушай, пошли обедать, что ли?
Из всего нашего «аквариума» эта «рыбка» была самой безобидной и полезной. Всегда мне помогал, когда я просила.
— И-извините, Александра, но не могу, — прошептал Костик и уткнулся в свой комп.
Ну раз не может — его проблемы. Я пожала плечами и решила идти одна. Смирнова опять сегодня куда-то сослали! Когда спускалась по лестнице, меня нагнал Берг. Олежа был при особом параде — одевается словно в загс каждый день ходит, — но сейчас и впрямь как жених выглядел. Только букета в петлице не хватало.
— Привет, Александра! Пообедаем вместе? — Он встал передо мной, облокотившись на перила.
— Нет. — Я еле сдержалась, чтобы не толкнуть этого клоуна. — Обедаю одна.
— Ты обедаешь со мной, — нагло улыбнулся Берг. Он напоминал Артурчика — такой же самоуверенный «недомачо». — Если хочешь узнать, как решать вопросы с таможней. Пойдем, я тебе все расскажу.
Я от раздражения даже губу закусила: вот же гад, знает, чем крыть. Мне и правда не справиться, еще и Ирка отпросилась на полдня…
— Ладно, — кивнула я. — Но если кинешь, прибью.
В столовку я зашла чуть позднее — нужно было ответить на звонок клиента. Берг стоял спиной ко мне в компании трех незнакомых парней.
— …конечно согласилась. Куда она денется-то?! — Я подошла ближе и встала за кадкой с пальмой. Нутром почуяла, что про меня говорит. — Гонора уже меньше, да и она ж понимает, что тупая, не в состоянии сама даже почту открыть. Все знают, через какое место она к нам попала.
Взрыв смеха. Вот гондоны! Я постаралась запомнить все эти рожи. Отомщу при первом же удобном случае! Это я почту открыть не могу?!
— Слышал, Костян вокруг нее трется, — добавил бородатый уродец. — Даже обедать ее водил.
— Больше не поведет, — заржал Берг. — Я ему объяснил. Кто девушку заказывает, тот ее и танцует.
Я вышла из-за кадки и встала почти вплотную к этой компашке. Меня заметили. Бородач побледнел, смутился и толкнул Олега, который тут же повернулся ко мне лицом.
— Танцор, значит, — без улыбки проронила я и отточенным ударом заехала ему в глаз. Берг взвыл, а я добавила ему коленом между ног. — Танцуй давай!
— Эй… эй… — К нам подлетели какие-то телки, бородатый подхватил Олежу, который задел стол с чистыми приборами. Ложки и ножи с вилками полетели нам под ноги.
— Чокнутая!
— Олег, что случилось?
— Надо охрану позвать.
Я смотрела на этот муравейник и не чувствовала внутри ничего — ни злости, ни раздражения, ни обиды, что меня в очередной раз посчитали тупой шлюхой. Мне плевать на этот сброд, но я никому не позволю себя мешать с дерьмом.
Обедать расхотелось, я повернулась, чтобы уйти, но Берг вцепился мне в плечо.
— Извинись! — Левый глаз Олежи был красным, но еще не заплыл. — Ты че творишь?
— Руку убрал, пока снова не получил, урод, — процедила я. — Как баба сплетни разводишь.
— Что здесь происходит?
Перед нами возник Смирнов. Уставший, волосы взлохмаченные, в какой-то убогой толстовке. Он внимательно оглядел всех, потом посмотрел на Берга и… молча задвинул меня к себе за спину.
— Лех, ты чего влез? — Олежа приложил к глазу пакет со льдом, который ему сунул в руку бородатый олух. — Не видишь, я разговариваю?
— По работе?
— Личный разговор!
— Если личный, то сначала ко мне. Но лучше к врачу.
— Иди на хрен, Лех! Ты че, ее адвокат, что ли?
Я сама могла справиться с Бергом. Дерьмо, а не мужчина, тут слепому ясно, но было приятно, что Смирнов впрягся за меня. Очень приятно.
— Я не ее адвокат, но мы вместе. Мы с Сашей встречаемся, ясно? И если у тебя остались к ней вопросы, задавай их мне.
---------------------
* Пушить — (молодежный сленг) давить, надавливать, прессовать, оказывать давление.
Глава 19
От заявления, что я, оказывается, девушка Смирнова, опешили все. Берг даже лед из рук выронил. Такая тишина вокруг образовалась, будто стены рухнули, а все, кто выжил, застыли на месте. Очнулась я, только когда Леша потащил меня за руку к выходу.
— Совсем сдурел? Никогда не буду с тобой встречаться! Даже не надейся!
Я так была зла на Смирнова, что у меня слов не хватало. Пока шли из столовки, я пнула его пару раз от полноты чувств. Пусть скажет спасибо, что на месте не убила!
— Я и не надеюсь, Саш. Но не смог придумать ничего лучшего. Извини.