Я велела заткнуться своему внутреннему голосу, который сводил меня с ума. Внутри все ныло от нестерпимой боли разочарования. Леша давно все знал. Знал, что я сбегу от него, разорву все отношения, поэтому и молчал. Наверное, ему было просто по кайфу, что та, которая, издеваясь, однажды окунула его в луже, теперь как собачонка бегает за ним и спит рядом на его продавленном диване. Я была для Смирнова игрушкой! Поэтому Леша и не рассказал правду, кто он есть на самом деле, а косил под милого олуха-стажера.
Как же больно! Я смахнула злые слезы и набрала единственному человеку, кого была в состоянии сейчас видеть. И кто точно не даст мне окончательно слететь с катушек.
Ульяна приехала через полчаса.
— Саша! Ну ты чего? Испугалась какой-то стервы? — Ульяна отыскала в кухонном шкафу чай, заварила его и теперь тыкала мне кружкой в нос. — Пей давай! Я туда еще сбитень добавила, вкусно.
— Чего? — переспросила я, но все-таки сделала глоток. Вкусно! Меня знобило, хотя дома было тепло, и я сидела под пледом. — Никогда не была такой беспомощной, как сейчас. Даже когда от Кондратьева удирала. Помнишь этого урода?
— Конечно помню. Пей давай! Ты сколько сегодня под дождем гуляла?
Я послушно сделала еще пару глотков, понимая, что Улька не отцепится. Я поэтому ее и позвала, потому что ей не плевать. Ей вообще эгоизм в принципе был не свойственен. В прошлый раз, когда мне хреново было из-за Леши, она меня из депрессухи вытаскивала, и вот опять.
— Понятия не имею! Я вылетела из его квартиры себя не помня! Там его полоумная мамаша еще что-то вслед мне вопила. Очнулась я только в парке, сама не понимаю, как там оказалась. Потом машину вызвала и приехала сюда. Потом тебе позвонила. Все.
— Пей, я еще заварю. — Ульяна не отходила от меня ни на шаг. — Он тебе больше не звонил? А ты ему?
— Не звонил. И я ему тоже. Хотел бы — уже здесь был бы. Адрес-то знает!
— Ты говоришь сейчас как сварливая баба Нюра, — неожиданно резко произнесла Ульяна. — У нас такая соседка была, вечно всем недовольная и вечно ей все обязаны были. Хочешь выяснить до конца — позвони сама Алексею.
Не те слова я хотела услышать. Чувствовала, что не вывожу это вот все, поэтому и позвала Ульяну. А вместо поддержки она мне по ушам ездит. Позвонить ему? А что я скажу? Что влюбилась в него, но его вранье, больная на всю голову мать, и главное, это чертово проклятье не дают мне быть с ним вместе?
— Чувствую, что меня в очередной раз поюзали*, Уль. И сил уже нет бороться, понимаешь? Я устала! Пусть я по ночам не торчала на заправках и не бросила универ, потому что на счетчик поставили, но я правда больше так не могу! Я одна! Меня просто растоптали!
Я сидела на кровати, укутавшись в плед, и ревела. У меня будто опору из-под ног выбили. Не тогда, когда папу арестовали или Артур изменил, а именно сейчас, когда я думала, что все самое плохое уже позади.
— Хочешь, я ему позвоню? — предложила Улька. В ее глазах было столько жалости, что мне тошно стало.
— Не смей унижаться перед ним! И вообще — я же ничего о нем не знаю! Не удивлюсь, если все, что говорила его мамаша, окажется правдой и он действительно женится.
— Он тебе что-то обещал? — Ульяна придвинулась ко мне и погладила меня по плечу. — Саш, ты же сама говорила, что у вас с ним… ну… не очень серьезно.
— Мы с ним вместе эту квартиру собирались снимать! — взвизгнула я. — Конечно, несерьезно, когда мужчина и женщина решают вместе жить! И он сам предложил, понимаешь? Но зачем тогда, если собирался уезжать? Я чувствую себя полной дурой!
— Ты себя накрутила, Саш. И сама не знаешь, чего хочешь. Тебе нужно успокоиться, а то ты взрывная слишком. Если он тебя любит, он никуда не уедет, и мама его тебе наверняка наврала.
Я не вслушивалась в слова Ульяны. Перед глазами снова стояла та старая бомжиха с ее проклятием. Круг замкнулся.
Ульяна осталась у меня на ночь, я не возражала. Впервые в жизни мне хотелось тупо лежать и ничего не делать. Голова от напряжения очень болела. Улька чем-то меня накачала, и я уснула.
Утром проснулась от запаха еды. Мелькнула мысль — я сплю у Леши в комнате, а он на кухне готовит завтрак.
Но нет.
— Саша, я завтрак приготовила, — раздался голос Ульяны. — Тебе надо на работу, а мне на пары…
— Никуда я не пойду. И есть тоже не буду.
Я и правда ничего не хотела. Меня все вокруг раздражало — утреннее солнце, запах еды, подруга, которая заботливо хлопотала рядом, будто я умирающая, офис, в который надо было зачем-то идти. Но больше всего бесило молчание мобильного. А может, все оставить как есть? Проклятие не проклятие, но я точно все свои долги отдала. Каждый теперь может пойти своей дорогой. Леша пусть сваливает со своей мамашкой, или где он там с ней живет. А я буду как нищебродка пахать за три копейки, жить на съемной квартире и улыбаться всяким дебилам-клиентам.
Так, что за хрень?!
— Уль, подай телефон, пожалуйста!
Я быстро разблокировала мобильный и позвонила Леше. Меня переполняла решимость высказать ему все.
«Абонент отключен или временно недоступен». Вот черт!
— Можно поехать к нему домой, — осторожно предложила Ульяна. — Или на работу.
— Ты же на пары собиралась?
— Тебя одну никуда не отпущу. А то еще делов наделаешь.
Мысль бегать за вруном по всему городу мне совсем не нравилась, но и лежать умирать из-за разбитого сердца я тоже не собиралась.
— Надо будет — сам объявится!
— Саш! — Возмущению Ульки не было конца. Как будто я ей обещала почку и не отдала. — Это уже не гордость, а гордыня! Может, у него что-то случилось, а ты…
— Тихо! — шикнула я на подругу. — Реджи звонит.
На экране мобильного высветилась картинка с Заленской. Я еще думала, отвечать или не отвечать. Регина же спец по выносу моего мозга. Но когда я приняла звонок, то не успела даже сказать «привет».
— Леша попал в аварию! — закричала Реджи, и в этот момент я почувствовала, как лечу куда-то вниз с бешеной скоростью. — Он в больнице, Саш, в ужасном состоянии…
Больше я уже ничего не слышала, а глаза застлала темнота.
Глава 47
Ульяна за мной еле поспевала. Вообще-то, я не хотела, чтобы она ехала со мной в больницу, но отвязаться от нее не удалось. Ладно, с ней потом разберусь. Главное — увидеть его. Живым!
В клинику я влетела первой, не обратив внимания на возмущенный женский писк:
— У нас только в бахилах, девушка!
— Да-да, мы сейчас все наденем. — Ульяна за спиной у меня кого-то успокаивала.
Я же подскочила к регистратуре:
— Алекс Смирнофф у вас лежит? Мне нужно его увидеть. Это срочно!
Тетка в белом халате и с кислой мордой была непробиваема.
— Во-первых, вы кто? А во-вторых, мы не даем никакой информации о наших пациентах. Девушка, вы вообще-то в больнице!
— Вы извините нас, пожалуйста. — Рядом снова очутилась Улька и не дала мне все четко и по делу объяснить тетке. — Мы просто очень волнуемся, Алекс — ее жених, у них свадьба через неделю!
Я удивленно вытаращилась на Ульяну. Как можно нагло врать с таким проникновенным выражением лица? А глаза-то какие жалостливые!
— Невеста? — фыркнула тетка, глядя куда-то мне за спину. — Еще одна?
Я обернулась — в нескольких шагах от меня стояла красивая блондинка, невысокая, но очень эффектная. Даже по моим меркам. И смотрела она на меня очень недобро.
— Эта, что ли?! Невеста?!
— Саш, спокойнее! — испуганно зашептала Ульяна. — Это очень крутая больница, нас вообще могут отсюда выгнать.
— Не выгонят, — заверила я и направилась к блондинке. Глядя на нее, я совсем не вовремя подумала, что не привела себя в порядок, что лицо у меня «голое», даже блеска на губах нет, волосы растрепаны. Да и прилетела я сюда в джинсах, в каких сидела дома с Ульяной…
А вот блондинка явно не торопилась — я не могла не признать, что она выглядела… примерно как я до папиного ареста. Дорого, шикарно и неприступно.
Она улыбалась мне одними губами. Дождалась, пока я к ней подошла, заговорила первой.
— Вы зря сюда приехали, Александра. Я — Даниэлла, девушка Алекса. — Голос у блондинки был приятным, без акцента, но что-то чужое, иностранное присутствовало в ее тембре, да и во всем облике. — Алекс сейчас спит, его нельзя беспокоить. Пожалуйста, уезжайте. Никому не нужны ваши скандалы. Это приличная клиника с хорошей охраной.
— Девушка, значит? — Я ухмыльнулась. — С этим мы еще разберемся. И я никуда не уеду, пока его не увижу.
Блондинка не дрогнула, снова улыбнулась. Она была такой няшной, что сахар на зубах скрипел.
— Вас к нему не пустят, вы ему никто. Извините, но вы не его уровня. И после всего, что вы сделали… Алевтина никогда вас не примет, а Алекс очень любит мать и слушает ее.
— Да пошла ты, — устало произнесла я. — Вместе со своей Алевтиной. И никуда я не уйду, пока его не увижу. Где он лежит?!
Она была на голову ниже меня, не помогли ей даже высокие каблуки. Я так хотела знать, что с Лешей, увидеть его наконец, что особо и не ревновала к этой кукле.
— Может, позвоним еще раз твоей подруге? — Ульяна вцепилась мне в локоть и увела от блондинки. — Она же узнала как-то, что он здесь. Может, она…
— Подожди-ка! — Я вытянула шею и, чуть прищурившись, посмотрела в дальний конец длинного коридора. Ну точно! Грымза! Вот уж не думала, что когда-нибудь буду рада видеть матушку Леши. — Уля, за мной!
Сейчас я точно не убегу, как при нашей последней встрече. Да и плевать мне было глубоко на мамашку.
Она стояла рядом с высоким плотным мужчиной в белом халате. Ну понятно все. Сердце учащенно забилось, и я рванула к нему.
— …покой, покой и еще раз покой, — донесся до меня приятный баритон. — Сильный молодой организм, ну и, конечно, в рубашке родился…
— Сыночка мой! — запричитала грымза, а потом заметила меня и тут же побелела.
У меня от слов доктора на душе отлегло. Живой, и раз в рубашке родился, значит, самое страшное позади.