местной разведки, была карта наступления. Но когда Тимошенко предложил Сталину перебросить резервы, которые защищали Москву, из центра на юг, Сталин сказал: «Вы наивные люди, Гитлер вас водит за нос. Я считаю, он будет наступать на Москву». И Тимошенко сказал Хрущеву: «Вот через пять минут они начнут, и они нас разобьют». И «десять сталинских ударов» – это на самом деле удары не Сталина, а Жукова, Рокоссовского и всех других генералов. Но сталинисты любят говорить даже, что Жуков побеждал потому, что следовал указаниям Сталина, а когда действовал самостоятельно – проигрывал.
«Сталин был гениальный пиарщик – так же, как и Гитлер. А Хрущев был никудышный пиарщик…
Мне кажется, что с точки зрения исторической логики китайцы поступили правильнее – они оставили своего Мао Цзэдуна с портретами, а остальное постепенно забывается. А вот Сталин у нас все еще будоражит умы…»
Конечно, Хрущев и за собой понимал вину сталинских лет. Он говорил и писал в своих мемуарах, что все были участниками репрессий, одни больше, другие меньше. Когда Сталин считал, что кого-то надо арестовать, он собирал руководителей, расписывался сам и давал другим. Если Хрущев в то время был на том руководящем уровне, наверное, его подписи там тоже были. И Сергей Хрущев не пытается убедить своих читателей, что его отец отказался бы подписать, потому что всем было понятно – кто проявит сомнение, того тут же допишут внизу в этот же список.
Сам знаменитый доклад Хрущева родился тоже не за один день.
«Сначала было поручение Генеральному прокурору разобраться, посмотреть дела, в первую очередь открытые процессы. Оказалось, что это все надумано, преступлений не было. Потом они нашли следователя Родоса, который допрашивал. Его спросили: „Вот ты допрашивал Постышева, какие у тебя были основания?“ – „А никаких у меня не было оснований! Они мне сказали: убить. Ну, я и убил…“ Ворошилов закричал: „Это неправда!“ Микоян сказал: „Это правда“. И тогда Хрущев сказал: „Мы должны сказать это съезду“».
Против были многие, в том числе Молотов, Каганович и Ворошилов. Собственно, вокруг этого несогласия и организовалась так называемая «антипартийная группа», которая попыталась снять Хрущева в 1957 году. Но у них не было поддержки в ЦК – они считали по-сталински, что там автоматически поддержат любое их решение. А секретари обкомов и все, кто был на пленуме ЦК, уже почувствовали свою власть и отказались поддерживать их решение.
Когда в 1964 году Хрущева сняли, хотели сразу начать кампанию ресталинизации. Но представители западных компартий сказали, что они это не поддержат, поэтому ее сильно притормозили в последний момент.
Часто спрашивают, как вообще так случилось, что Хрущев позволил себя снять практически без борьбы. О заговоре он знал, но все же ушел в отпуск. Он уже и сам подумывал об отставке и, возможно, надеялся, что поскольку к власти придут люди, которых он сам и подбирал, его реформы будут продолжены.
«Он подошел к 1964 году, говоря, что „я проведу новую Конституцию с новыми свободами, доведу до конца экономическую реформу децентрализации и после XXIII съезда уйду в отставку“.
Он это говорил несколько раз на разных собраниях. Поэтому, когда ему стало известно о том, что ближайшие его союзники… которых он сам подобрал, хотят его освободить, он решил не сопротивляться. Я ему об этом рассказал, и что он сделал? Он уехал в отпуск. Я так понимаю, потому что он не хотел будоражить страну».
Уже после того как Хрущев был снят с поста Первого секретаря, стали активно ходить слухи, что была какая-то темная история с его старшим сыном от первого брака – Леонидом. Тем не менее семья опровергает слух о том, что против того было заведено уголовное дело, и уж тем более что он был сбит и попал в плен к немцам во время войны.
«Ходили разговоры, что якобы они там, выздоравливающие офицеры, играли в Вильгельма Телля, ставили бутылку на голову, стреляли друг в друга. И Леонид один раз выстрелил – отбил горлышко. А тот моряк… сказал: не считается. И у него дрогнула рука, и он попал ему в лоб. Я верил в это, потому что это было тогда популярно. Но оказалось, что это все неправда. Он в тот момент сам эту историю выдумал, потому что у него был роман с одной балериной – что неудивительно у молодых людей, его жена была где-то в другом месте, – и он в какой-то момент этой балерине сказал: я женюсь на тебе. Она уехала в Москву и стала всем рассказывать, что она выходит замуж за сына Хрущева. А он страшно перепугался, потому что он боялся маму больше, чем любого „мессершмита“… и он ей послал письмо – „со мной произошло несчастье, я никогда не вернусь“, – и рассказал эту историю. Все верили. А историки сейчас подняли документы – никакого дела не было, никто никого не убивал…»
По словам Сергея Хрущева, использовать давно погибшего Леонида в своих целях придумали Семичастный и Шелепин, руководитель КГБ и один из секретарей ЦК, которые в 1965 году дали именно такое объяснение, выступлению Хрущева на XX съезде: что, мол, у него был личный мотив ненавидеть Сталина за то, что Леонида отправили на фронт за убийство. Потом появилось еще и дополнение: Леонид якобы не погиб, а попал в плен к немцам, и Сталин отказал Хрущеву в просьбе его спасти. Эти домыслы стали частью анти-хрущевской пропагандистской кампании. Никаких документов и доказательств ни с советской, ни с немецкой стороны, разумеется, нет. Позже, как рассказывал сам Семичастный, Брежнев велел прекратить распускать слухи.
На самом деле в марте, когда узнали, что Леонид погиб, об этом доложили Сталину. Но тот велел не говорить Хрущеву, пока разведка все не проверит. В апреле он пригласил Хрущева к себе в кабинет и сообщил, что его сын погиб. Леонида посмертно наградили орденом Отечественной войны первой степени, что, естественно, не могло произойти, если было бы хоть малейшее подозрение, что он сдался в плен. Есть все заключения прокуратуры, что Леонид Хрущев погиб, но средства массовой информации периодически продолжают поднимать скандальные слухи.
Вокруг Хрущева существует просто невероятное количество слухов и мифов, и не все из них такие неприятные. Например, утверждают, что в Голливуде он встречался с Мэрилин Монро. Конечно, он был в Голливуде и присутствовал на съемках фильма, но с совершенно другой кинозвездой – Ширли Маклейн. Потом был обед, на котором присутствовало очень много знаменитостей, в том числе и Мэрилин Монро. Она была за одним из столов, давала там интервью, но Хрущева видела только издалека.
«Знаете, меня иногда спрашивают: „А ты Сталина видел?“ Я говорю: „Видел“. А как? Я учился в Энергетическом институте, мы 1 мая шли по Красной площади, а он стоял на Мавзолее, махал нам рукой. Вот так же и там было».
Из Америки Хрущев, помимо всего прочего, привез знаменитую идею насчет кукурузы. Идея была не спонтанная, такая мысль зрела у него давно. Советский человек в то время жил на хлебно-картофельной диете, потому что в скотоводстве был страшный кризис. Чтобы произвести мясо, нужно кормить скот. И в 1954 году, когда этот вопрос подняли, ученые сказали, что больше всего кормовых единиц имеется в кукурузных стеблях с початками, в горохе и сое. Соя отпала – она южная культура, а вот кукурузу Хрущев сразу стал продвигать. С Америкой это оказалось связано следующим образом. В 1955 году главный редактор местной газеты из штата Айова написал открытое письмо Хрущеву – давайте, мол, соревноваться на полях, а не вооружениями. Хрущеву доложили об этом (разведка читает все газеты), и он послал туда делегацию.
Делегация сообщила ему про уникальные гибридные сорта кукурузы и новые технологии. Один из зачинателей этого движения, фермер Гарстон в 1955 году был в Москве с идеей открыть торговлю с Советским Союзом. И когда разрабатывалась программа визита Хрущева в США в 1959 году, он захотел посетить Айову и этого фермера, посмотреть, как он возделывает кукурузу. К его изумлению, на тысяче гектаров земли работали всего пять человек, включая самого фермера. В СССР для этого потребовался бы небольшой колхоз. Потом Хрущев посылал учиться в Айову советских трактористов, в том числе Гедалова, который впоследствии стал Героем Соцтруда и депутатом Верховного Совета.
В Советском Союзе вся кампания по засадкам кукурузы, как и многое другое, была доведена до абсурда. Однако сколько бы анекдотов ни рассказывали, если посмотреть непредвзято, у кукурузы в СССР была нормальная судьба внедрения нового продукта. Когда Екатерина II начала вводить в обиход картошку, были многочисленные бунты, и картошке потребовалось полтора века для того, чтобы она стала популярной культурой. Сегодня, кроме городских людей, далеких от земли, о кукурузе уже никто в насмешливых тонах не говорит. В любом фермерском хозяйстве, где выращивают скот, его кормят кукурузой.
Еще одним ключевым моментом хрущевского времени был, конечно, Карибский кризис. Куба стала для Советского Союза тем же, чем был Западный Берлин для Соединенных Штатов – маленьким бесполезным клочком земли на глубоко враждебной территории, который надо было защищать, чтобы не потерять лицо. СССР и США жили в то время по правилам, записанным Джоном Фостером Даллесом, на грани войны. И главное было – эту грань не перейти. По завершении Карибского кризиса Хрущев все же добился важных результатов – американцы не напали на Кубу и де-факто признали Советский Союз равным себе.
А главное – это был последний пиковый кризис, причем именно потому, что Советский Союз был признан равным. Потом была вьетнамская война, была афганская война, но игра шла уже по другим правилам, и мир на грани ядерной войны больше не оказывался.