Они все недооценили Восьмиглазого.
Восьмиглазый не захотел конверта, он взял только вино, открыл зубами крышку, отпил залпом половину бутылки, отер рот и сказал:
– То есть ты хочешь, чтобы я не спорил с тобой за этот участок?
– Я прошу тебя не мутить воду.
– Ты не злись, что я сказал «спорить». Я знаю, что в ваших глазах я негодяй, что такой вот я персонаж, который конвертики собирает да за малой выгодой охотится. Да, тут вы правы, но это все старая история. Нынешнее общество развивается, и я тоже по-честному хочу стать человеком. Мне этот участок для дела нужен.
– Мне радостно такое слышать, – сказал Дабао. – Но если хочешь землю купить, то можно же найти другое место.
– А почему бы тебе самому не поискать место для своего дела?
– Странные вещи говоришь, кто успел – тот и съел, разве нет?
– Как ты можешь утверждать, что ты был первым?
– У меня в докладе печатей семь-восемь будет.
– А я в мечтах уже все печати проставил.
– Ты что такой дерзкий-то! – аж поперхнулся от гнева Дабао. – Я с тобой серьезно, а ты поперек!
Восьмиглазый посмеялся ледяным смешком и вновь пригубил вино.
– Ты понимаешь, что за эпоха наступила? Эпоха конкуренции! Все хотят разбогатеть. Если хочешь разбогатеть, то серьезно нельзя.
– Подлая логика!
– Ругаться ты умеешь, ругаться тебе нравится. Глаза открой да взгляни, кто сейчас разбогател. Сколько среди них найдется не подлецов?
– Тебе просто нравится по-скотски поступать, да?
– Если речь идет о том, чтобы разбогатеть, по-скотски так по-скотски.
– В таком случае нам с тобой не о чем разговаривать.
– В таком случае да, верно говоришь. Сейчас мы с тобой соперники, лучше нам будет поменьше общаться.
– С тобой конкурировать? Позор на мою голову!
– Раз боишься позора, так и отступи!
– Первый – князь, а последний – в грязь, ничем ты меня отступить не заставишь!
– Вот тогда и поборемся. Но я тебе заранее честно скажу: тебе меня не победить.
– Ты так уверен?
– Разумеется, уверен!
– Хорошо, ешь рис вместе с шелухой, но есть на свете и те, кто предпочитает очищенный! В смысле, я не верю, что наше общество позволит подлецам войти в силу.
– Ладно, ты у нас личность. Но прошу тебя передать весточку Хуэй Маото, я не хочу, чтобы он строил мне козни. Он говорит, что сиживал в тюрьме и самого черта не боится. Смех-то! Он даже не смотрит, кто перед ним, а такое несет. Я ничего не видел. Я бы испугался черта! Только это черт меня боится.
– Не ходи другим строить, и тебе козней не будет.
Восьмиглазый закашлялся смешком, так что даже лицо в гармошку собралось.
– Что смешного?
– Смешно, еще как смешно. Если хочешь, чтобы не знали о твоих поступках, не совершай их. Ты думаешь, я не знаю, что у тебя хорошие отношения с начальником Чжуном, что ты давно уже себе связи наладил?
Услышав подтекст в его словах, Дабао сдержал гнев и ответил:
– Мы с Чжун Хайжэнем друзья, это верно, но я не пойду к нему за ниточки дергать.
– В таких делах нет нужды оправдываться, – холодно заметил Восьмиглазый. – В нынешнем денежном обществе стал бы он так усердно за тебя выступать, не будь ему с этого выгоды? Люди не идиоты, в глубине души всем все понятно…
Дабао наконец не выдержал и выбросил вперед кулак. Восьмиглазый далеконько отлетел и шлепнулся на землю.
Дабао развернулся к выходу. Он услышал, как Восьмиглазый изрыгает ему в спину проклятья:
– Я твою мамашу крыл, Ван Дабао, ты не думай, что с помощью Чжун Хайжэня сможешь мне поперек встать, он ведь все-таки заместитель начальника уезда, над ним есть и повыше начальство, и оно найдет на него управу. Ван Дабао, твою мать!
Дабао повернул назад и надвинулся прямо на Восьмиглазого.
– Хоть раз еще ругнись, и я твою жизнь кончу, – сказал он, погрозив кулаком.
Обретя перед носом кулак размером с соломенную плетушку, Восьмиглазый крякнул пару раз, но не посмел больше издать ни звука.
По возвращении домой Дабао осознал, что всю дорогу его рука так и оставалась сжатой в кулак. Он уселся под мелией, выкурил три сигареты и только тогда чуть-чуть перевел дух. Он понял, что на этот раз дело приняло серьезный оборот и требовало подготовки ответного удара. Не совсем ясно было, откуда в Восьмиглазом взялась такая уверенность в непременной собственной победе. Дабао предположил, что подлец нашел человека, и статус этого человека был немалым. Он задумался над последней фразой Восьмиглазого: «Над ним есть и повыше начальство, и оно найдет на него управу». Управу на Чжун Хайжэня имел, конечно же, начальник уезда. Он вспомнил о Хуан Чжифу. Но вновь усомнился: захотел бы солидный человек, начальник целого уезда, знаться с Восьмиглазым, с его-то дрянной репутацией?
Хуэй Маото отверг его сомнения.
– Ты что, забыл? – спросил он. – У них обоих фамилия Хуан. Дух кровного родства в их роду силен, а в Хуан Чжифу особенно. Он шаг за шагом шел к сегодняшнему посту начальника уезда, и во многих местах есть желающие погреться в лучах славы рода Хуан. Тем более здесь, видимо, имеет место какая-то другая сделка. Такой человек, как Восьмиглазый, любое дело обстряпать может.
Хуэй Маото предложил обратиться к Чжун Хайжэню, но Дабао тут же замахал руками. Он не хотел доставлять другу хлопот. В глубине души он все еще сомневался. Однако сомнение – это в конечном счете только сомнение, нужно лишь принять решение и обуздать динамику статикой. Те, кто практикует ушу, в один голос утверждают, что, когда не понимаешь внутренних оснований противника, нужно сперва хорошенько закрепить деревянного болвана и посмотреть, что сделает он.
Не прошло и пары дней, как доклад Дабао о покупке земли завернули и в то же время пригласили его в земельное управление на консультативную встречу. Встречу созвали по инициативе уездного правительства.
Дабао специально выехал на час раньше. Он захватил материалы, раскошелился на целый юань и доехал до управления на мотоцикле. Кто же знал, что другие придут еще раньше него? Когда он вошел в конференц-зал, почти все места по обеим сторонам длинного стола уже были заняты. Места в переднем ряду пустовали, их оставили для людей из правительства. Оставалось только одно свободное место в заднем ряду, в углу; Дабао свернул туда и уселся на него. Он вытянул шею и увидел, что Восьмиглазый сидит в самых первых рядах по правой стороне; перед ним возвышалась стопка документов, а рядом лежала коробка с визитками, две пачки легких сигарет «Фужунван» и здоровенная зажигалка. Восьмиглазый сегодня пребывал в приподнятом настроении, надел кофейного цвета костюм, высоко поднял воротник пестрой рубашки, аккуратно повязал ярко-красный галстук. Но глазки его бегали туда-сюда – его мелочную, вульгарную натуру невозможно было скрыть. Дабао оглядел остальных пришедших и всех нашел в европейских костюмах при галстуке. Ни с кем из них Дабао не был знаком. Он слышал, что на сегодняшней встрече будут присутствовать владельцы частных предприятий в масштабах уездного города, назвать значительной фигурой можно было не так много людей, и пусть они даже не общались, то уж пересекались по меньшей мере несколько раз. Откуда же здесь внезапно появилось столько незнакомых лиц? Неужели дело тут нечисто? Но как же это возможно? Ясно же сказали, что эту встречу проводит уездное правительство! Дабао вдруг почувствовал, что не может усидеть на месте, ему срочно нужно было кого-нибудь расспросить.
В разгар его сомнений и терзаний дверь шумно распахнулась и впустила компанию людей, во главе которой шел заместитель начальника уезда Ван Циншэн, а за ним толпился народ из правительственного кабинета, Комитета по контролю и управлению государственным имуществом и земельного управления. Все они расселись в порядке очередности. Заместитель начальника уезда Ван, человек с добродушным лицом, обвел каждого из присутствующих буравящим взглядом. Осмотрев каждого, кивал. Увидев Дабао, он неожиданно улыбнулся, поднялся и обошел всех, чтобы пожать ему руку.
– И ты пришел, – сказал он. – Давно не виделись.
– Да уж, – ответил Дабао, возвращая ему рукопожатие. – Год, наверное, будет.
– Я найду время тебя проведать, – пообещал Ван Циншэн.
– Что вы, что вы, я недостоин, – поспешно раскланялся Дабао.
В первый момент, когда Ван Циншэн вошел, Дабао внутренне напрягся. Он не предполагал, что именно Ван Циншэн будет вести заседание. Когда он жил в производственной бригаде, этот человек оставил о себе самый мрачный след в его душе, Дабао презирал его. Каждый раз, глядя на него, Дабао, сам не зная почему, вспоминал сумму, выданную тому на содержание семьи, – сто тридцать два юаня пятнадцать фэней. Это была сумма, на которую он мог прожить целый год. Больше двадцати лет прошло, но он до сих пор отчетливо помнил эту сумму, она прожигала ему мозг. С тех пор как Ван Циншэн настучал на них Люй Фушу, его служебная карьера пошла как по маслу. Вмиг занял такой пост, вмиг занял сякой пост. Слыша об этом, Дабао только фыркал себе под нос. Он мог пережить моменты отвращения, только не понимал, почему такие люди постоянно получают повышения по службе. Он тем более не мог предположить, что Ван Циншэн станет пожимать ему руку при всем честном народе, все его запретительные барьеры вмиг рухнули, и он почувствовал себя польщенным. Внутреннее напряжение потихоньку начало спадать.
Ван Циншэн вернулся на председательское место; Восьмиглазый немедленно вскочил и, согнувшись, передал ему свою визитку и предложил сигарету, после чего раздал визитки всем присутствующим.
Дабао он визитки не дал, но тому стало любопытно, и, взяв одну у соседа, он пробежался по ней глазами. На визитке красовалась яркая надпись «Инвестиционная компания "Высокие технологии Ао-ши", председатель правления Хуан Дэао!». «Он и в высоких технологиях разбирается?» – посмеялся про себя Дабао.
Нынешнее собрание было созвано для одного: чтобы участвующие в нем предприниматели рассказали о своей программе использования пригородных территорий. Заместитель начальника уезда Ван выступил с короткой вступительной речью, и следом тут же перехватил инициативу Восьмиглазый. О своей фирме он рассказал, что в ней работает тридцать шесть человек, из них столько-то студентов, столько-то аспирантов, столько-то техников; что собственные средства компании составляет десять миллионов юаней, а ежегодный оборот – семь-восемь миллионов; что они уплачивают полтора миллиона налога с прибыли; что компания сейчас базируется в регионе, но готовится переехать и в дальнейшем вносить вклад в развитие экономики родного края. Он сообщил, что планирует инвестировать пятьдесят миллионов в строительство образцовой базы высоких технологий, которая сделает лицо всей области. В заключение он с шорохом развернул чертеж и попросил помочь закрепить его на стене. Это был набросок проекта застройки: исследовательские кабинеты, лаборатории, цеха, склады, административный корпус, общежитие