Черт, как же все сложно. Какого черта – их бросили сюда, но при это связали руки своими идиотскими правилами ведения боевых действий. Какого черта лицемерят – здесь нет ни хрена никакой миротворческой операции, здесь идет война иракского народа против британской армии, иранских спецслужб против британской армии и разных группировок иракского народа друг с другом. Какого черта все лицемерят?
Стирлинг уже не был уверен, что поступает правильно. Он будет свидетельствовать против своих друзей и сослуживцев – но они ли виноваты? Все они потеряли здесь друзей… мало кого можно было найти, кто не потерял здесь своих друзей. Они пытались сделать хоть что-то, в то время – как в британском парламенте одни лгали, а другие выслушивали ложь, зная, что это ложь и им было наплевать. O’Флагерти – тоже ведь кто-то отдавал приказы. Если бы не дети…
А что – если бы не дети. Если бы они тогда не вляпались в это дело, не похитили бы Камрана Сунейхи и его семью – что было бы? Ты же сам, лейтенант Томас Стирлинг – снова ходил бы в засады, похищал и убивал людей и считал бы это нормальным. Просто в одном случае, это хоть тайно – но было санкционировано, а во втором – это была кровавая самодеятельность. Так что – добро от зла отделает лишь приказ командования?
– Развязка – предупредил Сканнахан
Они прошли клеверную развязку и блокпост рядом с ней – это была единственная такая развязка в городе и одна из немногих в Ираке, которую восстановили. Сейчас около нее был целый временный маленький городок из бетонных плит, Уорриоры стояли, прикрывшись плитами от гранатометов, направляя длинные, тонкие стволы автоматических пушек во все стороны света. Нападения ожидать можно было как со стороны города – так и из зеленки. Бетонные отбойники, разграждающие дорогу, бетонные стены, блоки, бронированные кабины с пулеметами, огромные плакаты с надписями на арабском и фарси…
Они проехали мост над железной дорогой, потом свернули. Через железнодорожную станцию, тоже занятую силами коалиции и привыкающую к порту, через еще один аэропорт, местный, находящийся в самом центре города – они выехали на мост. Оттуда – была хорошо видна панорама: железнодорожная станция, порт, в котором все еще оставались затонувшие суда, аэропорт Макал, который использовался теперь как частный, для контрактников и бизнесменов, прилетающих частными чартерами.
Прошли еще один британский блокпост – на мосту. Здесь – как и везде в Басре – солдатами были молодые, лопоухие пацаны и Стирлингу внезапно пришло в голову: они делают то, что они делают для того, чтобы этим парням – не пришлось это делать, а потом – жить с этим всю оставшуюся жизнь.
– Так… теперь внимательнее…
Лязгнули затворы автоматов.
Басра – большей своей частью была расположена на левом, западном берегу. На восточном – недалеко от моста были три небольших квартала, застроенных одноэтажными домами, фермерские домики и зеленка. Опять – проклятые апельсиновые, лимонные рощи, финики. Зеленка, в которой несмотря на сырость явно были подземные чертовы норы, укрытия, и которую так толком и не удалось зачистить.
– Направо.
Сканнахан свернул направо в застройку. Дорога была грязной, в ямах, уже стемнело. Нападения – можно было ждать в любой момент.
– Стоп. Выходим. Дальше пешком…
O«Флагерти замешкался, а Стирлинг открыл дверь, собираясь выйти. В этот момент – капитан O’Флагерти выхватил небольшой, но мощный самодельный электрошокер, которым они пользовались, чтобы тихо брать боевиков, ткнул в спину Стирлинга и нажал кнопку. Промелькнула искра, треснуло – и лейтенант потерял сознание, мешком вывалившись из машины.
– Босс, какого черта? – возмутился Сканнахан. В отличие от страхующего капитана Герда – он ничего не знал.
– Все нормально, Горец.
– Это же лейт, в чем дело?!
– Это мразь поганая, предатель – выругался O’Флагерти, доставая небольшой магнитофон – на вот, послушай, как он на нас стучит…
– Ублюдок… – выругался Герд, когда магнитофон замолчал – оставим его здесь?
– Нет… – O’Флагерти достал широкую ленту серого, прочного скотча – отвезем его в цирк. Я хочу узнать, кому еще напела про нас эта пташка.
– Эй, капитан, вы что, собираетесь его пытать? – спросил Сканнахан из-за руля – черт восьми, все же он один из нас.
– Он не один из нас – злобно сказал O’Флагерти, с треском разматывая скотч – он готов был заложить нас всех. Тебя в том числе.
– Не… я не подписываюсь. Еще не хватало.
– Заткнись. Будешь делать то, что я скажу.
– Эй, капитан…
– Заткнись – сказал и Герд – парень заслужил свое. Капитан прав – мы должны держаться друг за друга. И сами разбираться со своим дерьмом.
Развернув машину, они направились к мосту. Мост был восстановлен совсем недавно, до этого был наплавной. Он проходил через небольшой остров, расположенный на самой середине реки: там ничего не было, кроме зарослей какой-то дряни…
Британские солдаты на мосту, увидев пикап, пропустили его без досмотра. Они помнили, какие документы предъявили им его пассажиры прошлый раз. Связываться с делами спецслужб они не хотели…
Они уже проехали железнодорожный мост, когда сидевший за рулем Гердс вдруг недовольно выругался, когда вспышки от идущей навстречу машины осветили их. Это был полицейский пикап, с включенной мигалкой, за ним следовал еще один.
– Какого черта их несет…
Пикап вдруг резко свернул, перегораживая им дорогу, кабину высветило мощной фарой-искателем, ослепив всех.
– Вот черт!
– Огонь! – закричал O’Флагерти. Он моментально просек, что произошло – Роуз-Дэвис послал людей, чтоб уничтожить их всех. Ему были не нужны свидетели, способные подтвердить то, что именно он отдавал приказы.
Несколько пистолетных выстрелов британцев ударили по полицейским – и в этот момент пулеметчик в кузове полицейского пикапа, прикрытый щитом, опустил ствол пулемета – и открыл по кабине джипа огонь практически в упор. Только что созданный полицейский SWAT32 города Басры – в таких случаях не церемонился…
Великобритания, северный Уэльс. Вечер 18 марта 2011 года. Продолжение
Зазвенел телефон. Его Высочество, Герцог Кембриджский нажал на кнопку отбоя.
– Вот так вот, Ваше Высочество. Так все и было. Они положили меня в кузов этого гребаного пикапа – потому я и уцелел.
Принц со вздохом поставил на столик ополовиненную пивную банку – завтра был свободный день, дежурства не было и можно было позволить себе…
– Вы поступили правильно, лейтенант. Вы сделали то, что должны были сделать. Кто-то должен был это остановить.
– Нет, Ваше Высочество. Я предал.
– Нет, вы поступили правильно. Если вы не хотите слушать первого лейтенанта ВВС – послушайте принца Виндзорского дома и будущего монарха. Вы поступили правильно, когда выступили против этих выродков. Британская армия – гордость нации – а не сборище психопатов и маниакальных убийц. Мы, офицеры, должны принимать меры к тому, чтобы наши ряды оставались чистыми.
– Они не были маниакальными убийцами, Ваше Высочество – сказал Стирлинг – просто они… когда ты видишь сгоревшую машину и оттуда пахнет копченым мясом… горелым мясом… ты сам что-то теряешь около этой машины. Что-то, что делает тебя человеком. Иногда мне становится жутко, когда я думаю – сколько парней прошло через все это. И во что они превратились. Я ничем не лучше их, Ваше Высочество.
– Нет, вы лучше. Пусть вы и участвовали в чем-то таком – но когда подошли к самому краю, вы нашли в себе силы остановиться. Знаете… моя предыдущая девушка погибла в Басре… примерно, когда вы там и служили.
– Лейтенант Дайерс. Я знал ее.
– Я… я тоже что-то потерял на той войне… хотя меня и не пустили туда… просто не пустили, напомнили о долге. Она погибла так, как вы и говорите – сгорела в бронемашине вместе с еще тремя британскими солдатами. Если бы я был там… я бы, наверное, присоединился к вам. И мстил бы… пусть меня убили бы, пусть даже меня потом судили бы. Но я никогда… слышите, никогда не стал бы похищать женщин и детей. Никогда не стал бы пытать и убивать их.
Стирлинг допил свое пиво.
– Не зарекайтесь, Ваше Высочество. Я уверен… никто из тех пацанов, которые туда попали, и в страшном сне не помыслили бы такое, что они там творили. Никто не мечтает на выпуске в Сандхерсте о том, как они отправятся в Ирак и будут там пытать детей. Война очень сильно меняет людей… ломает через колено.
– Нет, вы не правы. Если человек подонок – на войне он просто раскрывается. Так, как этот O’Флагерти. Хороший человек – таким и остается. Как бы ни было тяжело и больно, какое бы безумие не происходило вокруг.
– Их – ничего не останавливает. Ни женщины, ни дети. Они готовы убить любого из нас.
– Я знаю. Но они – это они, Стирлинг. А мы – это мы. Британская армия не будет равняться на террористов в их подлости и жестокости. И нам – не следует равняться на них…
Стирлинг отсалютовал будущему монарху почти пустой банкой.
– Правь, Британия.
– Но мне непонятно одно – за что этот O’Флагерти собирается убить меня? За что он мстит? И вообще – как он оказался на свободе, его что, не судили?
– Добро пожаловать в реальный мир, Ваше Высочество. Гердс и Сканнахан погибли, все свалили на них и по тихой закрыли дело. O’Флагерти был тяжело ранен, валялся какое-то время в госпитале. Никому не хотелось касаться этого дерьма, представьте, что было бы, если бы об этом прознали журналисты. Тут могло не обойтись отставками – нашлись бы те, кто потребовал бы военного трибунала, а возможно – и вывода войск. Сразу всполошились бы все правозащитные организации, которые покрывают этих хаджей – как же, британские солдаты создали эскадрон смерти и явно, что не без ведома командования…
– Реальный мир, как же я тебя люблю… – продекламировал принц
– O’Флагерти предложили собрать вещички и уйти по-хорошему. Что он и сделал. Вы знаете, Ваше Высочество, что сейчас уход из САС означает всего лишь повышение жалования раза в три и ту же почти работу. Мне больше служить там было нельзя – поэтому меня вывезли, сначала сюда, а потом забросили на территорию бывшего СССР. Военным советником. Республики средней Азии… Казахстан, Узбекистан… там нужны были военные советники, инструкторы, за это за все хорошо платили. С глаз долой – с сердца вон, как говорится. В том числе – и чтобы уберечь меня от возможной мести. А потом – меня вытащили обратно, и полковник сказал мне, что O’Флагерти убил двоих полицейских в Лондоне. И возможно, готовит террористический акт.