В ванной – луч фонаря высветил скорчившееся на полу существо… которое когда-то было живым. Стирлинг осветил его фонарем и с ужасом понял, что это была девочка, лет десяти – одиннадцати. Красивая, светловолосая, как маленькая фея – давно, в той жизни, в этой фей больше не было. Ее убили… даже не убили, растерзали. Ее били – она была вся в синяках, скорее всего ее насиловали на той кровати, а потом она умерла и ее бросили сюда. Как использованную и уже не нужную бумажную салфетку…
Лейтенант закрыл дверь ванной, тяжело прислонился к ней. Потом – прошел на кухню… лежавшее там существо, было лысым и заросшим бородой, с татуировками на теле, лет сорока на вид. Стирлинг пнул его ногой и выстрелил в пах, уже мертвому… больше он ничего сделать не мог…
…
Ублюдки, которые курили марихуану у костра, были перед ним как на ладони – охотник и жертва, как часто и бывает в жизни – поменялись местами. Он открыл окно – и несколькими одиночными из винтовки перебил всех, не дав им даже понять, что происходит. Его рука была тверда, не дрожала… этих ублюдков надо просто уничтожать… не судить как людей, а именно уничтожать, хладнокровно и равнодушно, как уничтожают крыс и тараканов. Доказательство этого – лежало на кафельном полу ванной…
Потом он спустился вниз, снял растяжку, которой и впрямь была заминирована дверь. Трое ирландцев, перебежав через переулок, приблизились к нему, среди них был и О’Флагерти
– Там пулемет. На станке… Надо забрать его, пригодится…
Ирландцы один за другим проскользнули в дом, Стирлинг шагнул в темноту – надо было идти дальше…
…
Им удалось выйти к самой школе незамеченными, дальше горели костры и около них грелись люди. Двое ирландцев тащили трофейный пулемет – старый, еще семидесятых годов L7 – но старый конь борозды не портит…
– Занять позиции здесь здесь. И тихо. Дайте мне пять минут.
Словно назло – где-то в стороне взлетела ракета – и горохом сыпанули автоматные очереди…
Черт…
Он хотел приказать не стрелять – хотел еще немного отыграть момент внезапности, поработать только бесшумной винтовкой, чтобы снять тихо тех, кого возможно. Но кто-то из ирландцев что-то выкрикнул на своем языке и начал палить – а через секунду к нему присоединились и все остальные…
Тех, кто сидел у бочек и костров – автоматный и пулеметный огонь смел разом, человек двадцать где сидели, там и полегли. Потом – рванула бочка, видимо с бензином, рванула ярко и сильно, высветив местность так, что не надо было никаких осветительных ракет. Кто-то побежал, крича и размахивая горящими руками – но пули бросили его на землю.
До школы было метров сто, уцелевшие – занимали оборону за припаркованными грузовиками, отстреливались – но и ирландцы могли укрыться за припаркованными здесь машинами, и даже можно было продвигаться вперед. Высокие, тентованные машины, стоящие у школы, хоть и служили укрытием для стрелков – но сильно осложнили жизнь тем, кто мог бы отстреливаться из окон школы.
В парке – загрохотал крупнокалиберный, алые и зеленые трассы выстрелов пронзали ночь во все стороны. Стирлинг скомандовал – и его поняли, несколько человек бросились влево, чтобы пострелять с тыла обороняющихся в парке ублюдков с пулеметами. С ним осталось всего несколько человек.
– Альфа ноль, минус четыре, путь свободен…
В суматохе – он совсем забыл об О’Флагерти, занимающем позиции где-то за их спинами. А вот он совсем не забыл, и вписал в свой длинный кровавый список еще четверых.
– Перебежками – вперед.
Они бросились вперед – но тут же вынуждены были залечь на землю: из кузова одной из машин открыл огонь ручной пулемет, безжалостно кромсая тент пулями на куски. Работал он недолго – Стирлинг увидел, как что-то хлестнуло по тенту, быстрое, почти неуловимое движение – и пулеметчик завалился вперед, а пулемет умолк…
Стараясь занять позиции у машин прежде, чем бандиты опомнятся и займут позиции с противоположной стороны, они одним броском преодолели оставшееся до машин пространство. Капитан Стирлинг послал под машину две пули – на случай, если кто есть с той стороны – потом полез сам. Пахло мясом – обгорелым мясом из костров. С той стороны – по машинам хлестали автоматы из окон, ублюдки хоть как-то пытались сдержать наступление.
Опыта с той стороны было мало – поэтому лейтенант с первых же секунд, одного за одним снял четверых. Перекатился, начал стрелять по окнам, подавляя огневые точки противника, не давая стрелять прицельно. Глушитель и ночной прицел давали ему преимущества – стрельба была точной…
Воспользовавшись тем, что бандиты заткнулись – ирландцы прошли линию машин и прорвались к самому зданию.
…
В ближнем бою – исламисты себя не показали, тем более – против закаленных в боях боевиков Ирландской республиканской армии, и ветеранов Ирака и Афганистана. Как только штурмовые группы проникли в здание – то тут, то там боевики прекращали сопротивление и сдавались, просили не стрелять.
Но были и такие, которые отстреливались. Их в плен не брали.
Бывший капитан британской армии Мелвин О’Флагерти, оскальзываясь на ступеньках, поднялся на второй этаж здания, в спальный корпус – уже ранили двух лидеров и теперь лидером, бойцом идущим первым – был он. Надо было бы использовать полицейский щит, со щитом было бы намного проще – но щита у них не было. Приходилось импровизировать, действуя как при штурме захваченного врагом здания.
Кто-то хлопнул его по плечу, он не видел кто, да и разницы не было – на месте, прикрываю. Капитан пошел вперед, держа коридор на прицеле.
Коридор. Довольно длинный, хреново освещенный, тел не видно, на стенах следы от пуль, многие стекла разбиты. Некоторые двери открыты, некоторые нет.
Его снова хлопнули по плечу.
Зачистить коридор было по силам стандартному патрулю САС, четверке. Один прикрывает штурмовую пару с одного конца коридора, второй – со второго. Штурмовики – вышибают двери, врываются в комнаты и чистят их, при необходимости к ним присоединяется один из бойцов группы прикрытия. Вот такой метод работы… при наличии достаточного количество времени можно зачистить целое здание…
Первая комната – дверь настежь, стекла выбиты, комната пуста. Живых людей нет, мертвые есть – распластался на полу. В углу что-то горит, какие-то документы.
Капитан выстрелил в лежащее на полу тело, на всякий случай и двинулся дальше…
Вторая комната – тоже никого, но стекла выбиты, следы от пуль. Лежки… какие-то топчаны, тюки с чем-то. Разбираться с этим некогда – главное, что муджиков – нет.
Третья комната. Они не успели подойти к ней – распахнулась дверь дальше по коридору.
– У меня заложник! У меня заложник и пистолет! Пропустить! Пропустить, буду стрелять!
Стрелять было нельзя – разве что по ногам, но тогда ублюдок убьет ребенка. Ребенок… они не сразу поняли даже кто это, мальчик или девочка. Ребенок был совершенно голым…
– Пропустить! Пропустить!
– Спокойно! Уходи, мы тебя не тронем.
– Назад! Назад!
В противоположном конце коридора появился человек в армейской униформе, с автоматической винтовкой. Винтовка была нацелена на террориста.
Рядом с цевьем – засветился маленький, красный огонек лазера. Удерживая винтовку одной рукой, левой стрелок показал – пять, четыре, три…
Два – один…
На счет «ноль» капитан бросился на пол, уходя с линии огня, и то же самое сделали остальные бойцы. Стрелок выстрелил…
– Чисто!
– Отличная работа! – подтвердил один из людей О’Флагерти
Стрелок – подцепил нижний край маски, потянул его наверх, превращая маску в вязаную шапочку и открывая лицо.
– Черт… Умник…
Стирлинг опустил автомат, подошел к маленькому, трясущемуся то от холода, то ли от чего еще ребенку, мальчику. О’Флагерти сделал то же самое.
– Одеяло принесите! Или еще что-нибудь!
Один из ирландцев – принес одеяло. Было не время и не место, кое-где продолжалась стрельба, и даже этот этаж был не до конца зачищен, но…
– Как тебя звать? – спросил капитан О’Флагерти
Мальчик молчал и только беззвучно трясся как в лихорадке.
…
Капитан Томас Стирлинг… точнее – капитан, сэр Томас Стирлинг, повесив автомат за спину, спустился в холл, когда в основном все было уже кончено. Выстрелы коротко трескали еще на крайнем этаже, потом глухо рвануло, и стрельба прекратилась.
Капитан достал фонарик, который подзаряжался от того, что трясешь его рукой, включил его, чтобы не палить батарейки в подствольном. Луч света пробежался по стенам.
Господи… что они тут успели сделать.
На стенах – какая-то грязь, на полу – блевотина, грязь, какой-то пепел. На всех стенах, по-английски баллончиком – Иншалла, Аллах Акбар! Смерть неверным. Какие-то листовки.
Сэр Томас подошел поближе, осветил фонариком одну из них.
То, что происходит – это кара Аллаха кяффирам за то, что притесняли, изгоняли и убивали правоверных.
Аллах наказал кяффиров огнем и серой. Все правоверные избегнут наказания Аллаха и после того, как умрет последний кяффир – наступит время, когда Исламский халифат будет простираться на всей земле и неверных не останется.
Вся земля и все имущество принадлежит правоверным. После победы имущество кяффиров будет разделено по справедливости, большую долю получат те, кто шел по пути Аллаха, не отступая.
Что касается пленного, то ваш имам или амир имеет право определить судьбу пленного – убить, или сделать рабом. Каждый кяффир должен стать рабом правоверных.
Жизнь любого кяффира разрешена.
Ученые единодушны в том, что можно убивать всех, кто воюет против нас, будь то старый, слепой, слабый, парализованный, безногий, безрукий, а также, если это женщина или ребенок, или больной. Все имущество кяффиров, кроме запретного – так же разрешено любому мусульманину.
Разрешено брать в плен и обращать в рабство женщин и детей несовершеннолетних. При необходимости разрешается добивать раненых.