Она была совсем неподходяще одета для прогулки по столь памятным ей местам. В своем деловом костюме она, вероятно, походит на заблудившуюся туристку. Ким поспешила уйти, хотя девочки были уже за целый квартал от нее. Но она все равно не чувствовала себя спокойно. Дойдя до угла, она оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на дом. Он стал для нее чужим, и, осознав это, она с облегчением отвернулась.
По улице, где жила Шарлотта, Ким брела, уже с трудом передвигая ноги. А подойдя к ее дому, застыла на месте. Кто-то невероятно знакомый сидел на ступеньках у подъезда. Ким ухватилась рукой за цепь, служившую оградой, и постояла так, чтобы прийти немного в себя. Нет, это не он. Такого просто быть не может.
Человек сидел, опустив голову на руки, с таким видом, словно вся тяжесть мира легла на него. Но когда Ким, неуверенно ступая, стала приближаться к нему, он поднял голову, выпрямился — и Ким больше не сомневалась, что на этом свете возможно все.
Глава двенадцатая
— Марк? — дрожащим голосом спросила Ким, не веря своим глазам.
Он медленно встал. Буря чувств, поднявшаяся в Ким, лишила ее самообладания. Слезы хлынули из глаз, горло стеснили рыдания, в следующую секунду перешедшие в нервный смех.
Марк с улыбкой шагнул ей навстречу. Ким глубоко вдохнула и постаралась взять себя в руки.
Марк остановился в шаге от нее и сунул большие пальцы в задние карманы брюк.
— Теперь вижу, что я в Бруклине, — проговорил он.
Его неожиданное появление не укладывалось в сознании, зато сердце Ким переполнилось радостью.
— Простите за нескромный вопрос, но что вы здесь делаете, Джонсон?
— Вы ведь не поверите, если я скажу, что был тут неподалеку. Но это так. Почти.
Ким не могла наглядеться на Марка. Все хорошее воплощалось сейчас в нем. Ей очень хотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что это не сон.
— А что вы здесь делаете? — в свою очередь спросил Марк.
— Я живу здесь. Разве вы не помните?
— Последний раз, когда я вас видел, вы жили в другом месте.
— Понимаете, — поторопилась объяснить Ким, — я решила вернуться.
— Хм. Пол сказал мне. Я звонил им сегодня, хотел поговорить с вами. Вы не представляете, что со мной было, когда я узнал, что вы в Нью-Йорке… что мы оба сейчас в Нью-Йорке. Почему же вы все-таки решили вернуться?
Ким слегка пожала плечами.
— Здесь я дома.
Ким не могла определить, какое чувство мелькнуло в глазах Марка, видела только, что глаза его потемнели.
— Но уехать так… даже не попрощавшись?
— Я собиралась позвонить вам. Слушайте, может, мы отложим этот разговор? Я падаю от усталости и…
— Ни в коем случае. Нам много о чем нужно поговорить, только мне не хотелось бы, чтобы нам мешали.
Марк взглянул на часы.
— Пойдемте, Ким.
Сердце у нее заколотилось.
— Куда?
— Выпьем чего-нибудь, поедим. Я остановился в гостинице на Манхэттане. Можно пойти туда.
Марк заметил, что Ким колеблется.
— Прошу вас, Ким. Это действительно важно.
Ким не понравилось, как это прозвучало.
— Давайте я вызову такси.
— Не нужно. Я взял напрокат машину.
Ким только сейчас заметила стоявший у тротуара седан. Она покорно вздохнула.
— Хорошо. Поехали.
Пока они ехали по Бруклину, им удавалось непринужденно говорить о том, куда какая улица ведет, какое сильное движение, но по мере приближения к центру напряженность между ними возрастала. Ким не представляла, о чем хочет говорить с ней Марк, разве что станет пилить ее за то, что она испортила ему жизнь. Несмотря на все ее усилия, ей не удавалось справиться с дыханием.
Наконец они добрались до отеля «Парк-авеню», и Марк попросил служителя отвезти машину на стоянку. Они вошли в здание и прошли через со вкусом убранный вестибюль к лифтам.
— Постойте!
Мысль о том, что она останется сейчас с Марком в его номере, привела Ким в ужас.
— Вы сказали что-то насчет выпивки и еды…
— Кимберли, мне нужно поговорить с вами.
Двери лифта раскрылись, и Марк слегка подтолкнул Ким. Кровь прихлынула к ее щекам. Марк хочет просто поговорить с ней. Слишком самонадеянно с ее стороны предполагать что-нибудь другое. И слишком стыдно признаться, какие мысли у нее самой.
Марк остановился в роскошном просторном номере, с нарочито не отделанными поверхностями и преобладанием черного цвета. Два высоких окна выходили на Центральный парк.
— Что будете пить? — спросил он, открывая бар.
— Клаб-соду.
Голова должна быть ясной.
Марк прошел через комнату со светлым ковровым покрытием и протянул Ким бокал, затем нарочито медленно поставил на стол свой с шотландским виски и сел.
— Не знаю даже, с чего начать.
Марк наморщил лоб. Ким попыталась помочь ему, продолжая расхаживать по комнате.
— Если собираетесь сообщить мне про Стю Замброски и про то, что он стал содиректором фирмы, то не надо. Я уже знаю. Что вы ушли из фирмы, мне тоже известно.
Ну вот она и сказала. Словно прыгнула в прорубь. Теперь пусть начинает свою обвинительную речь.
Но Марк даже опешил.
— Фирма? Признаться, о фирме я меньше всего сейчас думаю. Но раз уж вы начали… Да сядьте же. Я только сильнее волнуюсь от вашего хождения.
Ким в полном изумлении села, поставив бокал на стол.
— Меньше всего?.. Значит, вы на меня не сердитесь?
— С чего мне сердиться, черт побери?
— Потому что я навлекла на вас неприятности, все у вас пошло кувырком из-за меня, пришлось тратить на меня время и, — Ким понурила голову, — по моей вине вас не повысили.
— А-а-а! Значит, это вы во всем виноваты!
Марк улыбнулся. Он в самом деле улыбнулся!
— Марк, как вы можете оставаться спокойным? Ведь дело касается вашей работы. И вашей карьеры!
— Нет, котенок. Все это были никчемные иллюзии, вы, по-моему, знакомы с подобными вещами.
Марк ласково посмотрел на нее, отчего сердце ее замерло.
— Когда я был совсем молодым, финансовое благополучие казалось мне самым главным в жизни, и оправдывает меня только то, что я вырос в унизительной бедности, — Марк помедлил немного, — как и Мириам. Поэтому я и подался в юриспруденцию, а когда получил право заниматься практикой, стал подыскивать самую богатую и самую престижную фирму. Естественно, я убеждал себя, что руководствуюсь благородными побуждениями — защищать справедливость, общественный порядок и все такое прочее, — но цели у меня в действительности были не самые бескорыстные. Я считал, что партнерство в одной из таких фирм обеспечит мне финансовую независимость и достойное положение в обществе.
Марк оперся локтями о стол и наклонился к Ким.
— Но очень скоро я почувствовал неудовлетворенность.
— Почувствовали неудовлетворенность? Вы?!
— Именно так. Я видел, что многое умею в своем деле и являюсь ценным приобретением для фирмы. Это им повезло, а не мне, что я работал у них. Кроме того, я стал понимать, что не люблю работать под диктовку. Я предпочитаю сам решать, в каком темпе мне двигаться, сам ставить себе цели и достигать их, сам все контролировать. К сожалению, при этом я был обязан думать об интересах фирмы и о своем собственном финансовом состоянии и общественном положении. Так что про самостоятельность пришлось забыть.
— Я бы этого не сказала, — с улыбкой заметила Ким.
— Не знаю. Зато скажу точно, что с недавнего времени совесть моя противится некоторым поступкам, которых от меня ждут.
— Например, обхаживать Милтона Барнза?
— Ммм… да. Такая жизнь не для меня, Ким.
Ким никогда не сомневалась в Марке и сейчас с радостью убедилась, что была права.
— И потому вы решили расстаться с фирмой?
Марк равнодушно кивнул.
— Я вас еще больше удивлю. Ушел я не из-за того, что они предпочли мне Стю Замброски. Заявление я подал до этого.
Выходит, Сюзанна нарочно сказала ей неправду. Но зачем?
— Вы считаете, что, если бы вы остались, содиректором сделали бы вас?
— Я это точно знаю. Они сами мне сказали, надеясь удержать этим. Думаете, им нужен конкурент?
— Вы собираетесь им стать?
— Собираюсь открыть свою фирму, если вы это имеете в виду.
Ким была уверена, что рот ее растянулся до ушей. Марк тоже улыбнулся, хотя и не так сердечно.
— Похоже, мы с вами решили сделать еще одну попытку? — Марк отвернулся к окну, чтобы не встречаться взглядом с Ким. — Вы как, собираетесь через пару дней появиться вон там с детской коляской или есть другие планы?
Ким не понимала, почему голос Марка стал вдруг сухим и невыразительным.
— По правде сказать, нет. Я думала над тем, что вы мне говорили. Ну помните, насчет колледжа. И решила попытаться.
Марк повернулся к ней.
— Это замечательно, Ким.
— С дипломом, конечно, придется подождать, потому что я должна буду еще и работать полную неделю. Так что уйдет на все лет семь-восемь. Но все-таки у меня будет диплом.
Ким подошла к окну. Невмоготу было сидеть, глядя на Марка, и рассуждать при этом о будущем. Без Марка оно представлялось ей пустым и унылым.
— Вы так и не сказали мне, зачем вы здесь. Я узнала от Сюзанны, что вас нет в Колорадо. Значит, вы поехали сюда? Но насчет этого Сюзанна не в курсе.
— Она не может быть в курсе. Мы с Сюзанной… редко виделись в последнее время.
В сердце Ким вспыхнула надежда.
— Что касается вашего вопроса, то да, я был здесь. И еще во Флориде.
— Во Флориде?!
— Да, — Марк поболтал в своем бокале янтарную жидкость. — Виделся с Мириам.
Ким с трудом добралась до стула.
— К-как она?
— Боюсь, теперь не слишком хорошо.
— А что такое?
Марк смотрел ей прямо в глаза.
— Ким, вам, вероятно, нелегко будет все это слушать, но постарайтесь не перебивать меня. Весь этот месяц мой приятель, тот самый частный сыщик, изучал кое-какие подробности, касающиеся… прошлой вашей жизни.
Ким вытаращилась на Марка.
— И обнаружил, что… — Марк так волновался, что не мог продол