оты со стороны товарищей, которые теперь идут на работу в органы государственной безопасности»[727].
Подобное теоретизирование означало только одно — распознать враждебность тех или иных действий или высказываний советских граждан могут лишь органы КГБ. Только они могут решить, что именно не укладывается «в наше представление о враждебных проявлениях». Определить, всем объяснить и уложить во вновь формируемые признаки «враждебности». Напрашивается и второй вывод, еще более серьезный. Если те или иные действия граждан не нарушают закон, то и преследовать их не за что. Но с точки зрения Андропова это не так. Важна не формальная законность, а достижение единомыслия граждан и их подчинение идеологическим доктринам. И двигаться к этой цели можно, не обращая внимания на мелочную законность. Главное — любыми средствами пресечь малейшие проявления свободомыслия. Отсюда вытекала и необходимость создания специального подразделения в КГБ, призванного бороться со всеми видами явной и скрытой «крамолы».
Андропов уловил основной идущий сверху посыл об усилении идеологической работы. Между тем аппарат КГБ не поспевал за временем. Как раз накануне смещения Семичастного в марте 1967 года состоялось совещание руководящих работников контрразведки КГБ, на котором была отмечена тревожная тенденция. В 1965–1966 годах было заведено в целом в 7 раз меньше дел оперативной разработки (ДОР), чем в 1963–1964 годах, причем на советских граждан по окраске «шпионаж» в 8 раз меньше и в 5 раз меньше по окраске «антисоветская агитация и пропаганда». А общее число дел оперативной проверки (ДОП) за последние два года уменьшилось на 63 процента. В 53 органах КГБ — УКГБ на 1 января 1967 года вообще не имелось в производстве дел оперативной разработки по «шпионажу», в 19 органах не было ни ДОР, ни ДОП по «шпионажу»[728].
Первым значительным шагом Андропова стало образование печально известного 5-го управления КГБ. В записке в ЦК КПСС от 3 июля 1967 года Андропов в мрачных тонах обрисовал картину «наращивания и активизации подрывных действий реакционных сил», указав, что эти силы делают ставку «на создание антисоветских подпольных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельности церковников и сектантов». Далее в записке говорилось о том, что «под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроения аполитичности и нигилизма, чем могут пользоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также политические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия». Заметив попутно, что «линия борьбы с идеологической диверсией» ослаблена, Андропов предложил создать в центре и на местах самостоятельные управления (отделы) КГБ, возложив на них задачи «организации контрразведывательной работы по борьбе с акциями идеологической диверсии на территории страны»[729].
Предложения Андропова нашли полную поддержку и понимание в ЦК. На заседании Политбюро 17 июля 1967 года было принято решение об организации 5-го управления КГБ по борьбе с «идеологической диверсией» и соответствующих пятых подразделений на местах. Более того, была существенно расширена сеть местного представительства КГБ. В 200 районах и городах, где их раньше не было, создавались аппараты КГБ, которые теперь именовались городскими или районными отделами КГБ. В решении Политбюро (П47/97-оп) от 17 июля 1967 года также говорилось об увеличении общего штата КГБ на 2250 единиц (из них 1750 офицеров, причем по центральному аппарату 100 офицеров). В тот же день вышло и постановление Совета министров СССР № 676–222 от 17 июля 1967 года об увеличении штатной численности органов КГБ[730].
Приказ № 0097 председателя КГБ при СМ СССР о внесении изменений в структуру Комитета госбезопасности и его органов на местах
27 июля 1967
[ГДА СБУ Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 75–76]
Решение было оформлено приказом КГБ № 0097 от 25 июля 1967 года, в этот же день приказом № 0096 были объявлены структура и штат нового управления.
А.Ф. Кадашев
[РГАСПИ]
Генерал-лейтенант Ф.Д. Бобков
[Из открытых источников]
Первым начальником 5-го управления КГБ 4 августа 1967 года был назначен Александр Кадашев (с должности секретаря Ставропольского крайкома КПСС). Его первым заместителем Андропов назначил Филиппа Бобкова (с должности заместителя начальника 2-го главка КГБ). Как вспоминал Бобков, он был вызван поздно вечером к Андропову, и разговор зашел о создаваемом 5-м управлении. Причем Андропов не скрывал, что «ощущение необходимости такого подразделения вынес из венгерских событий 1956 года, очевидцем и участников которых был…»[731].
По замыслу Андропова, наличие в руководстве 5-го управления крепкого профессионала, каковым слыл Бобков, ранее во втором главке КГБ занимавшийся преследованием противников советского режима, должно было помочь партийному выдвиженцу Кадашеву освоиться на новом посту. Но не помогло, и Кадашев пробыл на посту начальника совсем недолго и уже в декабре 1968 года был освобожден. Некоторое время Бобков исполнял обязанности начальника, пока 23 мая 1969 года наконец-то не был назначен начальником. Его считали «человеком эрудированным и достаточно гибким»[732].
Курировать 5-е управление в 1967 году Андропов поручил первому заместителю председателя КГБ Цвигуну. Он осуществлял наблюдение за 5-м управлением до мая 1971 года, пока его не сменил в этом качестве другой заместитель председателя КГБ — Виктор Чебриков[733]. С начальником 5-го управления Бобковым у Чебрикова сложились хорошие отношения. Он часто бывал в управлении, участвовал в решении возникавших вопросов, терпеливо высиживал на долгих партсобраниях. Чебриков был фаворитом Андропова, который рассматривал его как некий противовес Цвигуну и Циневу.
Многие в КГБ сделали весьма поверхностный вывод о том, что Андропов «с самого начала поставил перед собой задачу превратить госбезопасность из карательного органа в политический»[734]. Не поняв при этом, что одно лишь дополняет другое. И никакая политическая составляющая не заменит единственного действенного инструмента, обеспечивавшего устойчивость советской власти, — страх применения репрессий, а при необходимости и сама репрессия.
Заместителями начальника 5-го управления КГБ в августе 1967 были назначены Сергей Серегин (с должности начальника УКГБ по Красноярскому краю) и Константин Обухов (с должности заместителя начальника 1-й службы 2-го главка КГБ). Серегин в мае 1971 года был выдвинут на должность первого заместителя начальника 5-го управления. С мая 1970 года в заместителях начальника 5-го управления работал Виктор Никашкин, пришедший с должности начальника УКГБ по Астраханской области.
Кадры для укомплектования управления рекрутировались как из центрального аппарата, так и из территориальных органов КГБ. Вакансий появилось много. Говорили, что в 5-е управление будут брать лучших из лучших, самых идейно выдержанных. Действительно, старались укреплять состав управления молодыми образованными офицерами. Состав управления складывался как многонациональный, особенно во 2-м отделе, где занимались «националистами» и куда приглашались на работу люди из периферийных органов КГБ. Но специфика работы — следить за высказываниями граждан, выявлять крамолу и «мыслепреступления» — слишком уж напоминала политический сыск. Образованные и много понимающие сотрудники управления стали относиться к своей службе весьма иронично. И само 5-е управление шутливо обозвали «пяткой». Отчасти как не самое лучшее и престижное место работы в КГБ. Куда престижней были первый и второй главки. Вот туда стремились.
В.С. Никашкин
[РГАСПИ]
С.М. Серегин
[РГАСПИ]
Росли люди и в самом управлении. Василий Проскурин, возглавлявший отдел в 5-м управлении, в сентябре 1970 стал заместителем, с августа 1979 года — 1-м заместителем начальника 5-го управления. Точно так же из начальников отдела Иван Абрамов в апреле 1973 года поднялся до уровня заместителя, с февраля 1982 года стал первым заместителем начальника 5-го управления. Он-то после Бобкова и возглавил управление в 1983 году. Бобкова и его будущего сменщика часто противопоставляли. Бобков «умный, энергичный, не боящийся решать самостоятельно самые сложные политические вопросы, иногда без перестраховки и консультаций с отделами ЦК КПСС. Такие бы качества генералу Ивану Павловичу Абрамову, сменившему его на посту начальника Пятого управления КГБ»[735].
Согласно первоначальному штату, 5-е управление состояло из шести отделов:
1-й отдел — контрразведывательная работа на каналах культурного обмена, разработка иностранцев, работа по линии творческих союзов, научно-исследовательских институтов, учреждений культуры и медицинских учреждений;
2-й отдел — планирование и осуществление контрразведывательных мероприятий совместно с 1-м Главным управлением КГБ (разведка) против центров идеологических диверсий империалистических государств, пресечение деятельности НТС, националистических и шовинистических элементов;
3-й отдел — контрразведывательная работа на канале студенческого обмена, пресечение враждебной деятельности студенческой молодежи и профессорско-преподавательского состава;
4-й отдел — контрразведывательная работа в среде религиозных, сионистских и сектантских элементов и против зарубежных религиозных центров;