денный. Владимир Андропов скончался 4 июня 1975 года, ему было всего тридцать пять лет. Умирал он тяжело. Говорят, что надеялся перед смертью увидеть отца. Юрий Владимирович не приехал ни в больницу, хотя было известно, что сын смертельно болен, ни на похороны. Не приехала и мать»[1219].
Есть и другие свидетельства о жизненных перипетиях старшего сына Андропова.
В Тирасполе 7 марта 1964 года Владимир женился. Его избранница — работница швейной фабрики Мария Ходакова вспоминает: «Вовчик красиво одевался, ногти чистил, что даже мы, девки, из-за тяжелой работы не всегда могли себе позволить. Недостаток единственный — любил выпить. А так, он красиво разговаривал, никогда не тыкал»[1220]. Молодоженам стараниями Юрия Андропова выделили двухкомнатную квартиру.
Андропов не упускал из внимания сына Владимира, устраивал его в лечебные заведения, помогал материально. За семьей Владимира в Тирасполе был закреплен работник КГБ Молдавии для присмотра и, если потребуется, помощи. Из Москвы посылки в Тирасполь для дочери Владимира часто присылала Татьяна Филипповна.
Владимир был тяжело болен. Как вспоминает его жена, «усугублял болезни выпивкой. Печень и почки почти не работали». Когда в 1975 году Владимир умер, на его похороны, действительно, ни отец Юрий Андропов, ни мать Нина Енгалычева не приехали. Жена Владимира вспоминала: «Маме Володи я сообщила, однако она тоже не нашла времени — разводилась со вторым мужем»[1221].
Владимира похоронили в Бендерах, сделали скромное надгробие. Позднее Юрий Андропов перезахоронил сына в Москве[1222]. Болезни сына Андропова, похоже, наследственные. Примерно все то же самое было и у самого Андропова.
Признаки грядущего обвала
Ситуация, когда действовала принятая во времена Хрущева установка на постепенное сокращение штатной численности органов КГБ, с приходом Андропова окончательно ушла в прошлое. С 1967 года председатель КГБ регулярно ставил вопрос перед ЦК КПСС об увеличении штатной численности органов госбезопасности.
Регулярно принимались решения об организации все новых и новых городских и районных отделов КГБ и соответственно заметно росла численность сотрудников КГБ по стране. Так, 10 октября 1972 года Андропов направил в ЦК КПСС записку № 2580-А, в которой ставил вопрос об увеличении штатной численности КГБ на 7500 человек (из них 4500 офицеров) для создания новых городских и районных отделов КГБ. Андропов ссылался при этом на просьбы ряда ЦК компартий союзных республик и крайкомов и обкомов об организации отделов КГБ в городах и районах и сообщал, что отделы КГБ имелись лишь в 1015 городах и районах (тогда как по стране общее число районов и городов — 4310)[1223]. Драматизируя картину, Андропов писал, что в условиях, когда «возросла активность» враждебных элементов и противник действует «единым фронтом», численность органов КГБ недостаточна: практически один аппарат КГБ из 3 офицеров обслуживает 3–4 и более районов и городов (нередко на расстоянии 50–150 км)[1224]. Кроме того, Андропов указывал на необходимость увеличения штата контрразведывательных органов, оперативно-технических подразделений, восстановления управлений КГБ в Минской, Алма-Атинской и Ташкентской областях и создании новых особых отделов в воинских соединениях и укрепрайонах. В целом Андропов просил о поэтапном увеличении штатной численности КГБ в 1972–1975 годах на 10 тысяч человек (из них 6654 офицера): в 1972 на 1000 и далее ежегодно на 3000 человек[1225].
Между тем Брежнев колебался и не спешил с принятием столь радикальных решений. Об этом свидетельствует приложенная к записке Андропова справка о том, что этот вопрос докладывался Брежневу трижды: в октябре 1972, апреле и мае 1973 года. Как отметил в справке Черненко: «Брежнев, ознакомившись с запиской, просил иметь ее у себя в отделе и доложить еще раз позднее. Тов. Андропову сообщено. К. Черненко 31.07.73 г.»[1226].
Андропов был вынужден подать новую записку № 3189-А от 25 декабря 1973 г., где умерил аппетит, и наконец, 8 января 1974 года решение Политбюро ЦК КПСС (П212/24) было принято. Правда, не в том объеме, на какой рассчитывал Андропов первоначально — штат КГБ разрешили увеличить лишь на 6 тысяч человек (из них 4700 офицеров)[1227].
В последующие годы по запискам Андропова принимались решения Политбюро ЦК КПСС (П117/Х1Х) от 17 августа 1978 года об увеличении штата КГБ УССР на 1500 человек (их них 910 офицеров)[1228]; П129/27-оп от 15 ноября 1978 года «Об укреплении КГБ» с увеличением штата КГБ на 3000 человек (из них 2273 офицера) в целях создания новых городских и районных отделов[1229].
Иногда просьбы об увеличении штатов республиканских КГБ исходили непосредственно от партийных руководителей. Так, первый секретарь ЦК КП Казахстана Кунаев 7 марта 1980 года обратился непосредственно к Брежневу с просьбой увеличить штат КГБ Казахстана на 1000 человек. Брежнев направил это письмо Андропову с резолюцией: «Уважаемый Юрий Владимирович! Направляю тебе письмо т. Кунаева Д.А. Думаю, что следует оказать им практическую помощь в решении этого вопроса. Прошу разобраться и внести конкретные согласованные предложения. Л. Брежнев 10.03.80 г.»[1230].
Андропов, не возражая по сути, тем не менее, в ответном письме Брежневу 15 апреля 1980 года указал: «…опыт показывает, что выделение штатов одной республике и области вызывает обоснованные ходатайства от остальных», в связи с этим следует создать в КГБ резерв численности, так как уже имеются ходатайства от местных органов КГБ, согласованные с партийными органами, об увеличении штатной численности на 9 тысяч человек[1231]. В итоге было принято решение Политбюро ЦК КПСС (П192/46-оп) от 17 апреля 1980 года об общем увеличении штатной численности КГБ СССР на 2800 человек (из них 2240 офицеров), причем для Казахстана предназначались 800 человек (из них 645 офицеров)[1232].
В 1978 году Андропов добился повышения статуса КГБ. На сессии Верховного Совета СССР 5 июля по докладу Косыгина был принят Закон «О Совете министров СССР». Косыгин говорил о расширении прав министерств и ведомств, и в 26-й статье принятого закона в перечне союзно-республиканских комитетов КГБ был обозначен уже не «при Совете министров», как это было раньше, а значимо и гордо «КГБ СССР»[1233]. По сути это мало что меняло. В оперативной деятельности КГБ никогда не отчитывался перед Советом министров, а только перед ЦК КПСС, направляя именно партии свои годовые отчеты. Положение о КГБ, принятое еще в 1959 году, продолжало действовать, его никто не собирался менять. Но тем не менее у Андропова был повод гордиться — «поднял статус».
В КГБ к переименованию отнеслись со всей серьезностью, и 13 июля 1978 года был подписан приказ № 0370 «О переименовании КГБ при СМ СССР». В делопроизводстве новое наименование стали рассматривать как новую суть, даже в Центральном архиве КГБ организовали новый фонд 6 для комплектования документами с 1978 года, как будто речь шла о новой организации. Ранее комплектуемый документами КГБ при СМ СССР с 1954 года фонд 5 завершился 1978 годом.
Если рост общей численности сотрудников регулировался централизовано, то вопрос качества кадров был более серьезный.
В 1973 году Брежнев обратил внимание Андропова на то, что в КГБ слаба «рабочая прослойка». Как-то вразрез с марксистско-ленинскими установками кадровое комплектование КГБ шло все больше за счет детей номенклатуры, выходцев из интеллигентных семей, то есть из среды советских служащих. Андропов откликнулся немедленно и 5 февраля 1973 года направил Брежневу письмо: «В соответствии с Вашим поручением об увеличении отбора в органы госбезопасности рабочей молодежи КГБ намечает организовать в 1973 г. при Высшей школе подготовительное отделение с количеством слушателей 100 чел., с отрывом от производства»[1234].
Отбор слушателей, сообщал Андропов, будет производиться подразделениями КГБ «по рекомендациям партийных и комсомольских органов», стипендия будет выплачиваться в размере 55 рублей в месяц, как и у слушателей 1-го курса Высшей школы, срок обучения составит 8 месяцев. Брежнев это предложение одобрил, о чем свидетельствует помета на документе: «Докладывал лично тов. Андропов Ю.В. Согласиться Брежнев. 6.02.73»[1235].
В дальнейшем о проводимых КГБ мероприятиях по подбору кадров регулярно сообщалось в ЦК. В записке Андропова (№ 2423-А), направленной в ЦК КПСС 10 ноября 1977 года, говорилось: «…регулируется социальный состав нового пополнения чекистских кадров. Учебные заведения комплектуются преимущественно лицами из молодежи, получившей жизненную закалку в трудовых и военных коллективах». В 1977 году в Высшей школе КГБ в составе слушателей, зачисленных на контрразведывательные факультеты, было 79,5 % рабочих, причем 41 % среди зачисленных были коммунистами. Андропов также напоминал, что уже 4 года существует подготовительное отделение при ВШ КГБ, куда «зачисляются рабочие ведущих производственных коллективов Москвы, Ленинграда, Свердловска, Харькова, Горького и других городов (по 100 человек ежегодно) со стажем работы два года и более, отслужившие действительную военную службу». Для партийных и комсомольских работников существовали специальные «курсы подготовки руководящего состава разведки и контрразведки из числа секретарей райкомов и горкомов партии, председателей городских и районных исполкомов»