Ноябрь 2015 года, Москва
Дарья К.
(род. 1988) – модель. Была помолвлена с Борисом Березовским в 2010 г.
Авен:
Даша, ты была последней любовью Бориса, он тебе делал предложение. Если бы не его нечаянная смерть, ты, может, и стала бы его женой.Даша:
Я думаю, что нет. У меня была возможность стать его женой, когда он был еще жив. Я сама для себя решила этого не делать.А:
Расскажи, как ты с ним познакомилась, – в том формате, как ты считаешь нужным рассказывать.“Я буду лучшим мужчиной”
Д:
О боже!.. (Смех.) То есть для всей страны рассказать, как обычно знакомятся с такими людьми? Через добрых теть-фей, которые знакомят? Ну хорошо: он связался со мной, можно так сказать, через модельное агентство. Он хотел познакомить меня не персонально с собой, а, в частности, с главой Белоруссии.А:
Александром Лукашенко?Д:
Да, с главой соседней республики. Но когда я прилетела, он настолько влюбился, что пожадничал и решил уже меня с ним не знакомить.А:
То есть какую-то другую девушку он сразу отправил в Москву?Д:
Ну да, там была девушка из Латвии, ее звали Санта, и она еще прилетела со своей подругой – он послал за ней свой борт. И такая она счастливая прилетела, и счастье ее недолго длилось. Собственно, через полтора часа он уже держал мою руку и извинялся перед ней и ее сестрой, говорил: “Вот бывает, это любовь с первого взгляда”. Это, я думаю, было в его стиле.А:
Это в его стиле, да. Он действительно влюбился, это же не шутка и не игра. Какое он на тебя впечатление произвел? Ты знала, кто такой Березовский вообще?Д:
Фамилию, конечно, слышала. Какой-то преступник, уехавший с миллиардами из России в Лондон.А:
Для девушки это неплохая характеристика, вообще говоря.Д:
Ну да, возможно. Меня все-таки испугало, что он эмигрант и его Интерпол разыскивает. Я думаю: “Господи, куда я вляпалась-то!” – такая была первая мысль. Но, собственно говоря, с ним-то у меня ничего и не должно было быть. Я помню его улыбку – все 32 или сколько там зубов. Я вспомнила сразу картинку из Forbes, как он числился в России не помню на каком месте в списке миллиардеров.Он очень позитивный, веселый был, сразу меня потащил кататься на каких-то квадроциклах по лесу, по этим белорусским рощам. По каким-то корням, по колеям. Я застряла. Мне было тяжело с непривычки эту штуку держать хрупкими ручками. Господи, когда мы закончили это путешествие, я подумала: наверное, это он меня испытывает на прочность. Так наш день прошел. А вечером мы стали говорить о политике, конечно. Мы много говорили о политике.
А:
Это его качество привлекало к Борису и женщин, и мужчин – когда он с тобой встречался, он действительно сразу рассказывал о том, что его больше всего волнует, потому что он искренне этим жил. Он говорил о политике, о серьезных вещах, совершенно не понимая и не думая, с кем разговаривает. У вас было то же самое, да?Д:
Ну, наверное, да. Но я-то на самом деле интересовалась этими вопросами. И он, наверное, поэтому и влюбился, что он часто с кем-то начинал эти разговоры и не встречал ответа. А тут мы сплелись в каких-то спорах сразу, ему понравилось, что я такой патриот, очень люблю Россию. Мы там про дядю Вову[238] говорили, он был против, а я говорю: “Я за, он молодец”. Это был 2009 год, тогда его еще любили, потом был период – не любили, сейчас опять любят. Как-то ему это очень понравилось.А:
У вас очень быстро отношения развивались. Он подарил тебе квартиру, сделал предложение? Просто сразу все?Д:
Я не знала его, думала, ему за 50 лет, оказалось – за 60, и это было для меня немножко тяжело – ментально осознать, что моему бойфренду 63 года. Я была человеком, которому небезразлично общественное мнение.А:
А тебе был 21 год, да?Д:
Да, 21. Поэтому я все это скрывала. Мне не хотелось это афишировать, очень мне было стыдновато, и я в принципе не планировала связывать с ним жизнь. Но все знают его настойчивость: если он чего-то хочет, то он головой расшибется об стену, но сделает это. Через две-три недели он мне подарил квартиру в новом доме, в Москве, где сразу начал делать ремонт – приглашали дизайнеров, в Верону летали, выбирали дорогую мебель, отделку. Он посылал самолеты, бриллианты, подарки, деньги – все это на тебя высыпал вот так, так! На самом деле я хотела бы пожелать каждой женщине в жизни такое почувствовать. Пусть он, конечно, не выглядит как Брэд Питт, но ухаживает он так, как не всякий мужчина может. Я себя чувствовала принцессой, королевой. Он говорил: “Я буду лучшим для тебя мужчиной”. Он настолько меня окружил, закрутил, что я, если честно, вообще не успела понять, что происходит. Он же мне сделал еще и ребенка, у меня был первый выкидыш на первый-второй месяц наших отношений.А:
И тогда он сделал предложение?Д:
Сделал первое предложение, неофициальное. Я там непонятно что – согласилась, отказалась? А спустя ровно год наших отношений мы полетели на Карибы – я, мои подруги и его близкие друзья, – и там была официальная помолвка, он мне сделал предложение во второй раз. С кольцом с большим бриллиантом, с которым тоже связана одна история, я потом расскажу. Он всерьез хотел официально расписаться, чего я, собственно говоря, не хотела. Меня больше устраивала помолвка, кольцо.А:
Он уже был в разводе с Галей?Д:
Да, он был в разводе. Через полгода или год после нашего расставания закончился их бракоразводный процесс, там была какая-то ошеломительная сумма выплат. Он никогда не скупился.А:
Галя его любила на самом деле очень сильно. И Галя его и приютила в конце концов. Как у вас дальше отношения развивались? Ты в какой-то момент решила, что тебе это уже не нужно?Д:
Через год я, наверное, думала, что да, мне это не нужно. Я была очень молодая и, наверное, вообще не этого хотела на тот момент от жизни. Сейчас я бы уже по-другому, наверное, подошла, встретив его в более сознательном возрасте. Я оценила те качества в нем, которых тогда я даже не видела. Но, помимо всего, я изначально думала, что у меня какая-то проснется к нему любовь, чувства. Они даже были, какая-то была ревность, сомнения, может, он меня разлюбит – какие-то мысли были.А:
Он давал поводы для ревности?Д:
Нет, в принципе не давал. Но мы же не все время вместе были. Вокруг таких мужчин, я понимаю, хороводы вьются. Но он меня прямо любил, любил долго и до смерти. И в свой последний Новый год он меня поздравлял, когда уже, как говорят, был больной.А:
То есть вы поддерживали связь много лет, даже после того, как расстались?Д:
Да. Мы общались втайне от отца моего ребенка, потому что он очень ревновал. Мы периодически созванивались или списывались. Абсолютно по-дружески. Мне хотелось его поддержать, потому что для него этот суд с Романом был делом жизни. Когда в этом он потерпел фиаско, мне было просто за него больно, а в дальнейшей истории с его психическим состоянием – тем более.А:
Получается, что вы плотно общались два года?Д:
Ну да. 29 июля 2009 года мы познакомились. Когда я была на его 65-летии в Лондоне, в январе 2011-го, мы уже не были в отношениях. Весной 2011-го мы еще виделись, а с июня я начала отношения с будущим отцом моего ребенка и больше его не видела. Последний раз я видела его в Лондоне в апреле 2011 года.А:
Весной 2011-го он был в хорошем состоянии, все было нормально?Д:
Все еще было нормально. Все стало плохо в 2012 году, когда закончился этот суд. Я с ним говорила, и он сказал, что удивлен, что я ему звоню. Его неофициальная жена Елена, которая мне предшествовала, говорила, что я очень алчная и что если он проиграет суд, то я не появлюсь, а если выиграет, то я выйду за него замуж. Вот так и сказала. И, конечно, по моему поведению можно было так подумать, этого не отнять. И по возрасту, и по тому, как я веселилась.Неужели так политика делается?
А:
Куда вы с ним ездили?Д:
Сейчас я заложу всех президентов, каких ты знаешь.А:
Если захочешь, мы это уберем, но это самое интересное, потому что насчет Лукашенко он хвастался все время. А кроме Лукашенко, где ты с ним успела побывать?Д:
Я знаю, что Боря летал на Украину, но он меня не брал. Он говорил, что это опасно, потому что там было не так все защищено, как, допустим, в Белоруссии. И еще мы несколько раз летали в Грузию, к Саакашвили, в Батуми и в Тбилиси. Там тоже было достаточно опасно, но более приемлемо, чем в Киеве, – он мне так это объяснял.А:
У него была манера, которая меня удивляла, и я считаю, что это не совсем правильно: он возил с собой девушек на переговоры. Он тебя тоже брал на всякие деловые встречи или только на светские мероприятия?Д:
Брал, брал. Потому что так я чувствовала себя его правой рукой как минимум. Он со мной советовался, делился планами, просил подсказать, спрашивал: “Ты как считаешь?” Ему важно было говорить даже с людьми не очень квалифицированными, в любом случае у них может быть какое-то мнение. Он сам для себя это проговаривал и сам думал и смотрел на реакцию человека опять же.А:
Это психологически очень точно. Когда с человеком начинаешь советоваться, ты его вовлекаешь в свою жизнь. Вообще женщин это сильно привязывает. Боря всегда это делал.Д:
Ну, не все женщины это любят и понимают. Но я тот типаж, который на это и повелся.А:
Грузия, Украина, Белоруссия. Западных лидеров не было?Д:
А Израиль? Там, насколько мне известно, тоже были отношения с кем-то из высоких. Еще летали на британские территории – это единственное, куда мы могли летать, он же был в полном Интерполе. Хотя я знаю, что он еще экстремалил в Бразилии. Он мне рассказывал, что у него была бразилианка. И он с ней в первый раз попробовал травку.А:
Серьезно, да? При мне он никогда не курил, когда я его знал. Он и потом покуривал?Д:
Нет, не покуривал, это не его наркотик.А:
Он всегда достаточно легко пил водку.Д:
Вот ее мы вместе легко и пили. (Смех.) Очень легко. На протяжении двух лет, наверное, я была в запое.А:
Я так понимаю, что у Бориса в какой-то момент были очень хорошие и добрые отношения с Лукашенко. Каково твое мнение о нем?Д:
Ой, ну что я могу сказать? Раза три, по-моему, мы встречались, и потом Борис стал реже летать со мной в Белоруссию, потому что мне просто нечего было там делать. А он очень любил туда ездить, потому что там была русская еда и очень похожие русские березки.А:
Он вообще переживал, что в Россию не может поехать?Д:
Он очень переживал, очень хотел вернуться, очень тосковал. Поэтому и много времени проводил в Белоруссии, собственно говоря. Но я там погибала, в России березы, и там березы. Опять же возраст мой требовал веселья. Про Лукашенко что я могу сказать? Он в любом случае любит свою страну и пытается для нее сделать максимум, но он больше похож на председателя колхоза какого-то…А:
Боря его критиковал?Д:
Да. Он, насколько я знаю, перешивал ему костюмы, убирал плечики.А:
Серьезно?!Д:
Вызывал каких-то своих портных. Он даже отправил к нему свою женщину, Ирину, которая долго на него работала в Лондоне по кухне, занималась питанием и уборкой, чтобы она поставила весь быт Лукашенко, чтобы он похудел. В общем, он хотел из него сделать такого качественного европейского лидера, по всем параметрам.А:
Они хорошо общались? На “ты” или на “вы” были?Д:
На “ты”, по-моему. Не буду врать.А:
Как тебе кажется, у него была одна система политических взглядов или все на эмоциях? Он пытался какую-нибудь философию построить в разговоре?Д:
Ну, у него была одна идея – убрать Путина от власти. Он говорил: “Это моя ошибка, я его привел, я его и должен убрать, освободить Россию от тирана”.А:
Ты с ним спорила?Д:
Ну конечно, изначально спорила. Потом мое мнение могло меняться в разные стороны, и не всегда я была “за”, особенно когда у меня квартиру отняли – я вообще не “за” стала резко.А:
У тебя квартиру отняли?Д:
Да, у меня отняли квартиру. Аресты там и прочее. Я ему, собственно говоря, звонила и говорила: “Вот пришел Следственный комитет, и у меня хотят наложить арест на квартиру, ничего не останется у меня. Есть вариант как-то договориться?”А:
Она была на тебя оформлена? Как можно отобрать?Д:
Она была на меня оформлена, да. Легализация украденных у государства средств. Меня запугали в Следственном комитете, на Лубянке тоже. Боря говорил: “Пошли их всех на х*й. Я тебе подарю новую. Ничего у тебя никто не отнимет” – вот его точка зрения.Я не знаю, нужно это оставлять на пленке или нет, но я ее продала, отдала взятки. Вытащила какие-то деньги себе, не послушала Борю. И слава богу, что никакого ареста, соответственно, не было.
А:
Слава богу. Наверное, не могли отобрать, легально очень трудно отобрать.Д:
Что еще сказать про политику? Он очень сильно хотел вернуться, убрать Путина. Он делал что-то вроде Таможенного союза: вот есть Европа, есть Россия, а между ними надо создать еще какой-то союз, не входящий в Европу и против России. Там должна быть Украина, Белоруссия и Грузия. Собственно, вот мы летали в эту Грузию в этих пьяных состояниях. Он летел с какими-то бумажками, которые чуть не облили, одну подпись получили. Еще нужно было две подписи, и это бы все совершилось. Я думала: “Господи, неужели так политика делается?” Просто не могла в это поверить. А он мне рассказывал, как во времена Ельцина в 90-е он примерно так же облетал губернаторов всех областей и собирал подписи.“Я погорячился”
А:
Расскажи веселую историю с бриллиантовым кольцом.Д:
Ну, веселую… Для меня она на тот момент была веселая, а для него это была не очень веселая история. Спустя пять месяцев после помолвки мы снова прилетели на тот остров в Карибском бассейне, отдыхать. Я не хотела отдыхать, но он меня просил: “Давай полетим”. Я говорю: “Хорошо, на несколько дней”. Я была с подругой. И еще был Саша Гусов, фотограф, который был его другом и часто делал мне какие-то съемки. Мы все выпили, все были навеселе, я пошла на пляж фотографироваться. Я тогда уже была коронованная особа, в этой короне я и фотографировалась.А:
В какой короне?Д:
“Красе России”. Я уже была “Краса России”. И до фотосессии я сказала: “Боря, пожалуйста, поставь самолет, я лечу в Майами”. Он: “А почему? Что? Как?” Я говорю: “Ну вот так, мне надо лететь”. У меня уже была личная жизнь, отдельно от него. Он в принципе про это знал, и я удивлялась, как он еще все это терпел. Но у нас уже с ним не было никакой сексуальной близости больше полугода. Я была от него второй раз беременна, две внематочных, и я сказала: “Я с тобой боюсь что-либо делать, это чревато детьми, выкидышами, внематочными”.А:
Предохраняться ему в голову не приходило?Д:
Нет, не приходило, он хотел детей. Он мне подписывал свою книгу про суд с вами – с тобой, Петь: “Нашим будущим детям”.И вот он очень расстроился, потому что он подозревал, к кому и куда я лечу в Майами. На эту нашу съемку на пляже он пришел с четырьмя бокалами шампанского, раздал фотографам, моей подруге, мне – и говорит: “Почему ты не в кольце?” Это было красивое кольцо Graff, идеальной чистоты, шикарное. Причем он его купил в кризисной для него ситуации.
А:
За несколько сотен тысяч долларов.Д:
Я сказала: “Оно лежит в комнате на дамском столике”. Он вернулся с кольцом и, как он любит, толкнул речь: “Здесь у нас была помолвка, здесь я тебе сделал предложение, здесь я тебя полюбил, и здесь я все это закончу”. И тут он замахнулся – я не поняла, что происходит, я увидела только отблеск колечка – и бульк! “И выпьем за это”. И стоит, улыбается. У нас у всех просто челюсти отвалились. Подруга не поняла, что происходит. Охранник, кажется, побежал за аквалангами, Гусов уже плескался в волнах. А я просто развернулась и ушла.А:
Ты знаешь, что было потом, когда ты улетела? Они вызывали аквалангистов.Д:
Потом было сначала то, что я приехала в аэропорт. Никакой самолет там не стоял, он меня решил так наказать. Я на каком-то чебурашкином острове осталась ночью одна с подругой, мы нашли какой-то отель, взяли билет на рейсовый самолет до Майами, я улетела туда. И через два-три дня Гусов с девушкой, своей нынешней женой, балериной, писали мне, что они ныряют с аквалангами.А:
Гусов мне рассказал, что минут через 15 после того, как ты уехала, Боря подумал, что это нехорошо, и они вызвали команду аквалангистов. Вообще-то достаточно глупая идея, потому что если кто-то найдет, зачем отдавать?Д:
Прошло два дня, я это узнала, и потом прошло еще два дня, и он мне стал звонить: “Даш, я погорячился. Я тебе подарю новое кольцо, в два раза больше. Пожалуйста, из Майами будешь лететь – залети в Лондон, давай с тобой увидимся”.А:
При этом у вас не было близких отношений. Это такая настоящая любовь, действительно.Д:
Ой, платоническая, да. Мне кажется, он идеализировал меня и наделил меня таким качеством: он думал, что если я буду с ним, он вернется в Россию.А:
У него вообще был такой взгляд, долгий: сегодня близкие отношения, завтра неблизкие, потом снова будут близкие. Суетиться сейчас не надо. Надо на всякий случай держать при себе, а там разберемся.Д:
Это уже вы как мужчина думаете.А:
Ты так и не полетела к нему в Лондон?Д:
Я летела через Лондон. В Лондоне я забрала какие-то свои вещи, которые там оставались, самые дорогие, которые мне хотелось забрать. Я понимала, что я не вернусь. Он не понимал. Мы сидели в итальянском ресторане, по-моему, один из его любимых – не помню, как называется. Он даже, по-моему, меня повел в Graff кольцо выбирать. В два раза больше. Я, конечно, говорю: “Ты вообще сумасшедший, да, но ты отличаешься”.А потом он звонил на Новый 2011 год, почти что плакал, чтобы я прилетела. Но я ему говорила: “Нет, мы расстались, я не полечу”. Он говорит: “Это ты прикалываешься, ты смеешься? Ты так не можешь, ты должна прилететь”. Я говорю: “Нет, я не полечу”.
Но после этого, 23 января, я все-таки была у него на 65-летии, где была его семья, дочки, кто-то из правительства Израиля тоже был. В “Рице”, в чайной комнате. И я прилетела, такие дружеские чувства. Хотя на самом деле в этом году он еще и мой день рождения справлял, то есть он не отчаивался, вообще никак не отчаивался. И потом в апреле я разорвала отношения, которые у меня тогда были, осталась совсем одна и опять решила к нему слетать. Он тогда общался с киргизом, который тоже был в розыске в Интерполе и скрывался, – он ему помогал сделать убежище в Англии.
А:
Бакиев[239]?Д:
Да, с ним он тесно общался. Тот, как я понимаю, каких-то телочек постоянно водил. Ну и Боря туда же, хотя тот помоложе был. Как-то они, видимо, нашли общий язык, кружок по интересам.Это была наша последняя встреча. Улетев потом в Москву, я начала отношения с отцом моего ребенка и перестала с Борей вообще абсолютно видеться. Но мы общались по телефону, он даже периодически какие-то подарки мог засылать. Потом у меня отняли квартиру, у нас по этому поводу были разговоры. Все это сходило на нет, все реже, реже и реже, но мы поддерживали связь. Кстати, на его день рождения 2012 года я с подружками записала ему видео. Мы надели колпаки “с днем рождения”, взяли какие-то шары и записали домашнее видео: “О, ай-ай, Боря, с днем рождения”. Я ему отправила на почту или позвонила в “Скайпе”, и мы там визжали. Как-то хотелось поднять ему настроение.
Все предатели
А:
Одна из трагедий Бориса в том, что из-за своего достаточно сложного характера он потерял друзей. Меня потерял, потому что он меня обвинял в том, что я поддерживаю Путина, сотрудничаю с “кровавым режимом”. Лёню Богуславского потерял по каким-то соображениям. Мише Денисову он должен был денег. Рому он потерял по понятным причинам и так далее. Кто вообще остался? Кто рядом с ним был те два года, что вы с ним общались?Д:
Насколько я понимаю, в его окружении были в основном его подчиненные – люди, которые зависели от него материально или верили, что что-то получат, если результат суда будет положительный. Были и друзья, такие как Гусов, но не знаю, может, у него тоже какая-то выгода там была. Я слышала от него много раз про тебя и про многих людей, что все предатели и гады. О каких-то людях, кто держал политический нейтралитет, как Юра Шефлер, он всегда отзывался как бы… не то что положительно, но никак. Но я слышала от него фамилию Миши Прохорова, про которого он говорил: “В отличие от всех, Мишка – он нормальный”. То ли они созванивались, то ли он его встретил при каких-то обстоятельствах.А:
Одна из вещей, которую я не мог понять, сколько я его знал: у него всегда было хорошее настроение. Представить себе Березовского в депрессии, а тем более что он может покончить с собой, я абсолютно не мог.Д:
Я, наверное, тоже не могла. Но, конечно, это уже не он был, это уже у него какие-то бесы в голове были, известные человеческие заболевания. Но хандра у него была, тоска вот эта. Когда мы с ним жили в Лондоне, иногда, допустим, он вставал пораньше, я позже – и он сидит, о чем-то думает. Наверное, он понимал, что ситуация-то, может быть, и проигрышная, но он не хотел сам себе позволять в это верить. То есть бороться до конца, добить, все равно по-своему сделать – у него такая была цель.Он не хотел успокоиться. Он мне говорил, что были какие-то варианты, что ему придут какие-то деньги, чтобы не доводить до этой шумихи, до суда. Я слышала, что миллиард ему готовы были дать, но он говорил: это мало, это не то. Он, собственно говоря, хотел выиграть эти деньги, чтобы опять делать революции на Украине и свергнуть Путина. Я ему говорила: “Купи дом в Лос-Анджелесе и пиши книги. Ты умный человек, зачем тебе это все?”
А:
Я тебе рассказывал, что я читал его письмо, которое он Путину написал?Д:
Да, мне очень приятно было наконец-то услышать, что это правда.А:
Это правда. Я был у Владимира Владимировича, один на один, и когда мы закончили, он мне говорит: “Посиди, Петя, я сейчас принесу одну вещь”. Он уходит в другую комнату, приносит такой большой желтый конверт, и я думаю – у меня такое советское воспоминание, – что, наверное, там лежит донос на меня. Потом думаю: может, наоборот, там написано тайное пожелание что-то сделать, такое задание партийное. И там было не то и не это, там было письмо Березовского. Напечатанный на голубой бумажке текст, с припиской от руки, сверху и снизу. Как мне потом сказал Путин, было три письма. Первое, которое я читал, передал Рома Абрамович, второе пришло через аппарат Меркель. И было еще вроде бы третье, но оно к тому моменту не дошло, это было достаточно скоро после его смерти. Видимо, напечатанная часть была общая, а то, что он писал от руки, было разным. Письмо было очень самоуничижительное: он обращался к президенту “Володя”, но при этом писал, что совершенно проиграл свою жизнь, что был во всем абсолютно не прав. Что он готов все это признать и, главное, что он очень хочет вернуться.Д:
Это самое слышала и я. Я говорила с Борей по телефону спустя месяц после суда. Такого пессимизма я еще не слышала в его голосе. То есть там звучали такие нотки, хотя он мне в этом не признавался. После этого на Новый год он меня поздравил. Это был 2013-й, как раз его последний Новый год.У меня был очень ревнивый тогдашний гражданский муж, и он увидел это сообщение. На столе лежал iPhone, и там было: “С Новым годом, моя единственная”. Мне просто голову открутили. Я ему ответила через несколько дней по мейлу, поздравила с днем рождения, который был 23 января. И, ответив на этот мейл, он написал: “Спасибо, приятно, что помнишь”.
Мне рассказывал человек, встречавший Борю в Израиле, что у него начались психологические проблемы. Он там, например, ходил пять дней вокруг стола, не спавши. Рассказывал, что Борю не узнать, что он полностью открещивается от всех своих идей, говорит, что Рома хороший, что Боря, видимо, жил неправильную жизнь, что из него плохой политик. Что он не туда полез, что хотел бы все изменить.
Еще он поздравил с 8 Марта и меня, и даже мою маму. А потом был мой день рождения 13-го числа, и он меня не поздравил. Это было удивительно – наверное, у него уже были какие-то непонятные мысли. А 23-го он ушел.
Он любил пожить
А:
Что ты сейчас чаще всего вспоминаешь, когда думаешь о Березовском?Д:
Вспоминаю я, наверное, больше его мозги. Как он был во многих вещах прав, а я была молодая и чего-то не понимала. Может, мы похожи в чем-то были по характеру. Он говорил, что я люблю пожить, и он тоже любил пожить.А:
Да, он любил пожить.Д:
Мы на этом сошлись. Я, видимо, больше любила пожить, чем он, и он не понимал, как это возможно.А:
У тебя еще сил было больше.Д:
Вот мне интересно: его активная жизнь началась в 1990-х, они машинами занимались с Бадри. Насколько я знаю, он не выпивал – математика, семейная жизнь. Где же он находил этот драйв?А:
Это чистая ложь. Нет, он такой же был. Он всегда выпивал.Д:
Всегда бухал?А:
Всегда были девушки, семейная жизнь была параллельна. Почему мы с ним стали совсем близко общаться, когда познакомились? Я жил в доме, который был на полпути между его домом и домом его мамы. А в доме мамы он встречался с Галей. Каждый день он говорил Нине, своей первой жене, что идет якобы ко мне. На самом деле он действительно ко мне заходил, от меня звонил иногда Нине, для подтверждения алиби. Дальше он топал к маме, где ждала его Галя. После Гали он обязательно ко мне в 12 ночи заходил, и так продолжалось много лет. Никогда он примерным семьянином не был, совершенно точно, всегда был готов выпить и погулять. Он вообще очень мало поменялся, какой был, такой и остался. Просто поприще другое.Д:
Когда я борюсь за какие-то вещи, я вспоминаю его пример. Может, иногда нужно быть более гибкой в каких-то вещах, а не до конца переть.А:
Он слова “нет” вообще не понимал.Д:
Это ж насколько полным провалом была его жизнь: кем стать – и так закончить?!А:
Он прожил феноменально яркую жизнь. У него были красивые женщины, которые его любили. У него была куча денег, он объездил весь мир. Он стал всемирно известным. Даже если считать, что он переоценивал свое влияние, все-таки на многие вещи он влиял. В 1996 году он сыграл очень большую роль в выборах Ельцина.Д:
Я согласна. Но как это все завершилось?! Какой разброс! У него жизнь вот так по амплитуде выросла – и вот так упала. Необыкновенная история.А:
Какие, по-твоему, основные качества Березовского?Д:
Вот все говорят, что он много врал. В суде врал, например. А я его ценила за честность.А:
Да, он не врал. Просто видел мир по-другому.Д:
Может, где-то он юлил, хитрил. Я его ценила за честность. Я тоже не люблю врать. Потому что все-таки для меня мужик сказал – мужик сделал. Ну, как мы сказали, он умел радоваться жизни, умел жить. Он был вежливый – возможно, эпоха 90-х его испортила. Она, я думаю, всех подпортила, кого-то, может, даже еще хуже.А:
Это точно.Д:
Он любил подарки дарить, и не то что именно мне или большие – он любил делать комплименты, он любил, когда люди улыбаются. Когда мои подруги прилетали ко мне – их было шестеро, – он всем подарил по маленькой подвесочке. Маме букетик. Он питался позитивными эмоциями. Он говорил: “Я не люблю подарки, я люблю их делать”.А:
Борис всегда был широкий человек. Его пример показывает, что деньги зарабатывают те, кому на них плевать. Хотя, конечно, он деньги потерял.Д:
Притом что у него были большие финансовые проблемы, он до последнего летал на своем самолете. И никогда ни на чем не экономил, вообще. Он это даже не умел. Он меня избаловал, собственно говоря, этим. Потому что у меня теперь такое отношение и самой к жизни, и ко всем мужчинам вокруг, а люди-то разные. Он мне всегда говорил, что он для меня лучший мужчина. Сейчас у меня период, когда у меня никого нет, и, возможно, поэтому я его часто вспоминаю. Я была на кладбище и чувствую себя отчасти должной ему за то, что он помог мне в жизни, сделал мою жизнь, в голову много что вложил, много что показал. Что я с ним видела за эти два года, каких людей я видела, в какую жизнь он меня посвятил – можно сказать, что я счастлива, что прожила такую жизнь. Лучше видеть много, чем не видеть ничего и быть такой правильной, честной, не встречаться с 60-летним дядей.А:
Что бы ты ему сейчас сказала, если бы у тебя был шанс с ним поговорить?Д:
Во-первых, я бы ему сильно дала по голове за то, что он сделал. Просто бы сказала: “Ну ты что? Идиот, совсем дурак?” Позвонил бы, сказал – ну нельзя так… Все у него предатели были, с этим он и ушел. Может, это гордыня какая-то. Вот хочется дать оплеуху…Это первое. И еще я бы извинилась за многие вещи и сказала, что он был прав. По жизни, по мужчинам, по тому-сему, что я распылялась, не туда тратила энергию. Он говорил: “Ты талантливая и не те вещи делаешь”. Была молодость, все же через это проходят.
Мне стыдно за то, какую жизнь я вела. Опять же, я была молодая, я не знаю, что стыдно, что хорошо. Но я вела двойную жизнь, и это не очень хорошо, я его сильно мучила. Он знал, я на это намекала, шутила. И он это принимал.
Станислав Белковский