Личная жизнь Екатерины была суетной и беспорядочной, как обе ее работы. При свободе нравов, характерной для того времени и профессии, она не торопилась заводить постоянного партнера и, уж подавно, не помышляла о замужестве. Всё это журналистка не исключала в принципе, но когда-нибудь потом.
Как обычно, она прокопалась дольше, чем рассчитывала. Бабушка, провожая ее, ворчала что-то о телефонных хулиганах, которых пора призвать к ответу за глумление над пожилыми людьми.
– Подростки балуются? – спросила Екатерина, наматывая шарф.
– Если бы подростки! Взрослая женщина звонила, – бабушка, повторно излагавшая свою историю о визите в управу, махнула рукой.
Тут забренчал телефон в прихожей.
– Я сама, – Екатерина первой схватила трубку. – Да!
– Федотова, богатой точно не будешь. Привет!
Своего взыскательного шеф-редактора она тоже узнала сразу.
– Тебя какой-то крендель из ФСБ искал, – сказал Денис. – Фамилия Литвиненко ни о чем не говорит?
Наверное, Екатерина изменилась в лице, потому что бабушка тоже попыталась что-то спросить.
– Откуда он? Что хотел? – голос у журналистки сделался хриплым.
– Не знаю. Он о тебе у секретарши спрашивал, у Люси, – сообщил Капустин. – А с меня тряс график командировок за прошлый год. Ты что натворила? Давай признавайся.
– Вы дали график, Денис Петрович?
Екатерине показалось, что под ее ногами разверзлась пустота.
– Из принципа не дал. Пусть бумагу покажет официальную, – шеф-редактор у себя в Останкино недобро хохотнул.
– Денис Петрович, спасибо! Я вам перезвоню.
– Федотова, постой, погоди. Ты хоть объясни, в чем дело, – попытался продолжить разговор ее начальник, но трубка полетела на рычажки.
– Катюша, у тебя всё в порядке? – вмешалась бабушка.
– Конечно! – крикнула Екатерина, натягивая сапоги.
Не прошло и полминуты, как она уже давила на кнопку лифта.
С вневедомственной охраной, дежурившей при входе в телецентр, Литвиненко, в отличие от шеф-редактора, поладил легко. В очередной раз помогли бумажки с изображениями президентов США, выданные ему в «ЛогоВАЗе» на нужды операции. Воскресные данные нашлись быстро. Разовый пропуск на имя Андрея Вячеславовича Баринова был выписан на семнадцать ноль-ноль. При мысли о том, что это можно было выяснить еще вчера, если бы не вызов на ковер к Березовскому, подполковник скрипнул зубами.
Мобильник завибрировал в кармане, и Литвиненко раздраженно отозвался:
– Да! Кто это?
– Логинов с поста наблюдения на Островитянова, – послышался голос сотрудника. – Мы тут зафиксировали один звонок…
– Чей?
– Некто Денис Петрович, предупредил объект о вашем интересе к командировкам.
– Ах, сучок! – не удержался руководитель операции.
– Секунду, секунду, – зачастил вдруг Логинов с поста. – Внимание! Объект выходит из подъезда.
– Ведем его, не теряем! – припечатал подполковник. – Докладываем постоянно!
Водителю он дал команду сию же секунду мчаться в Коньково. По рации, которая позволяла поддерживать связь с машинами его бригады, Литвиненко вызвал резервную группу из «ЛогоВАЗа».
До половины десятого Андрей выполнил гигиенические процедуры, поел и выпил кофе. С учетом того, что Екатерина могла вот-вот явиться с ответом от Игрунова, надел поверх рубашки свитер и приготовился к выходу. Ожидание давалось нелегко. Близость финиша начинала сказываться и на его нервной системе.
От звука ключа, поворачивающегося в замке, он непроизвольно вздрогнул.
– Андрей, беда, кажется.
Его сообщница была напряжена, как на беговой дорожке.
– Что? Говори!
– Они в Останкино. Знают про меня.
– Так. Спокойно, – Андрей взял ее за плечи. – Что ты о них знаешь?
– Я уже в дверях была, позвонил Денис, мой шеф. Подполковник ФСБ спрашивал его о командировках, хотел получить график… Блин, что с тобой?
Только сейчас до Екатерины дошло, что Андрей начисто сбрил свои усы, которые делали его похожим на Владислава Листьева.
– А, это… Маскировка. Заодно тебе хочу понравиться.
Пока она переваривала услышанное и увиденное, он сделал выбор в пользу осторожности.
– Боевая тревога! – объявил помощник депутата. – Звони пока в такси и кое-куда еще…
– Профсоюзная, сто четырнадцать, корпус четыре, второй подъезд, – командир группы наружного наблюдения продиктовал адрес. – Первый этаж невысокий, другого выхода из подъезда нет. Послал человека на ту сторону.
– Объект вас не видел?
– Действовали строго по инструкции, не сближались с ним. Подъехали, стоим у четвертого подъезда.
– Наблюдайте, ждите прибытия других групп. Если выйдут вдвоем, берите обоих, – подполковник дал отбой.
Его план был простым. Блокировать подъезд под видом спецоперации, потом проверить все квартиры. Там, где не откроют на звонки, вскрыть двери. Документы сотрудников угрозыска в «ЛогоВАЗе» для подобных случаев были. Риск, что кто-нибудь из жильцов со страха начнет звать настоящую милицию, конечно, присутствовал. При таком сценарии в дело вступит сам Литвиненко с его удостоверением.
Черный внедорожник пронесся мимо Курского вокзала, требовательно сигналя и подрезая другие, менее расторопные машины. Резервная группа, выехавшая с Новокузнецкой улицы, оставила позади площадь Гагарина и свернула на проспект 60-летия Октября.
Андрей быстро надел куртку, нацепил на нос театральные очки, надвинул шерстяную шапочку на самые брови. Диктофон с кассетой вынул из спортивной сумки, спрятал во внутренний карман. Потом забрал у сообщницы ее сумку, затолкал в свою тару и поставил на пол.
– В этом есть один плюс, – заметил он, проделав эти манипуляции.
– Какой? – не поняла Екатерина.
– Если меня поймают, ты сможешь спокойно отправляться домой. Ну, или на работу, если боязно прогуливать.
– Задолбал ты своими шуточками, Баринов, – вздохнула она.
Похлопав ее по плечу, Андрей нырнул в шкаф-купе в прихожей и выволок из него свернутый в рулон бурый половичок.
– Твоя Маша меня простит, – пообещал он, взваливая сверток на плечо.
– Может, мы зря панику поднимаем?
– Может.
– А если…
– А если твой телефон у них на прослушке, за этим подъездом могут уже следить. Всё, нет безопасных мест. Вещи мои не потеряй. Удачи!
На лифте он спустился с седьмого этажа на третий, затем из окна на площадке, где обзору не мешал козырек подъезда, оглядел двор. В машинах, припаркованных напротив, кажется, было пусто. Людей непосредственно перед подъездом он тоже не увидел.
Андрей посмотрел на часы и прошептал: «Долго едут». После его слов на улице раздался вой сирены.
– Что за хрень? – спросила рация голосом человека из наружки.
– Эй, что у вас там? – тут же отозвался Литвиненко.
Внедорожник летел по Валовой улице, приближаясь к ее пересечению с Пятницкой и Большой Серпуховской. «Мигалку бы нам, как у Бориса Абрамовича», – успел подумать подполковник. Вторая машина, если верить рации, сейчас была рядом с метро «Академическая».
– Пожарка подъехала, – доложил сотрудник.
– Пожар в доме?
– Дыма пока не видно. Может, на той стороне. Ого, в наш подъезд забегают…
Всё это явно переставало нравиться подполковнику. Чужие глаза и уши на месте операции могли создать ненужные проблемы.
– Можете подъехать ближе?
– Теперь из-за них не приткнешься, – сотрудник грязно выругался в эфире, судя по звуку, трогая с места.
На большую красно-белую машину с работающей мигалкой и цифрами «01» отреагировали двое прохожих, которые остановились рядом с ней. Из подъезда выползла какая-то старушка с палочкой и тоже решила узнать, что произошло. Пожарные не суетились, но были деловиты. Один из них тотчас нырнул внутрь дома, другие откинули борт и стали разматывать шланг.
Андрей, вобрав голову в плечи и ссутулившись, чтобы насколько возможно скрыть свой рост, разминулся с пожарным расчетом. Скрученный половик он держал на плече, загораживая лицо от возможных наблюдателей со стороны парковки. Сердце колотилось, как при езде на санках с огромной горы. Как-то в детстве он чуть не расшибся, развлекаясь таким образом.
Корпус номер четыре представлял собой перекладину огромной буквы «П», образованной им и еще двумя панельными девятиэтажками. Перед всеми их подъездами раскинулся общий внутренний двор. Деревья, росшие напротив, летом, без сомнения, давали много тени. Сейчас они, увы, не были помехой для вероятной слежки.
– Эй, ну куда?
Справа заурчал автомобиль. Не сбавляя темпа, но и не ускоряясь, Андрей миновал опасное пространство перед подъездом. Огибая заваленный снегом двор, он так же размеренно двинулся вдоль соседнего корпуса под номером пять.
– Разворачивайся! Назад давай! Нету места! Не видно, что ли? – надрывался пожарный.
Ужасно хотелось обернуться, но Андрей заставил себя смотреть только вперед. От начала и до конца дома предстояло пройти всего метров сто или чуть больше. Это расстояние далось ему, будто километровый кросс. Никто не окликнул его и не понесся следом. Скрывшись за углом, он опустил половик в сугроб и уже бегом кинулся через улицу Академика Арцимовича.
– Объект выходит, – нарушил радиомолчание агент наружки. – Садится в такси.
– Одна?
– Да. У нее спортивная сумка.
«Пытается уйти, залечь? Почему отсюда, а не из дома? Что в сумке?»
– Следуем за ней! Одного человека оставить у подъезда, – скомандовал Литвиненко. – Машина с Новокузнецкой, вы где?
– Проехали метро «Калужская», будем на месте через пять минут, – прозвучало из динамика.
– Действуйте по плану, – проговорил в микрофон подполковник.
Сейчас ему еще больше не нравился дом, где побывала журналистка.
Такси, в которое села Екатерина, внесло сумятицу в действия группы наблюдения. Один сотрудник продолжал присматривать за окнами первого этажа по другую сторону здания. Чтобы вернуться к машине, ему пришлось бы обежать соседний корпус, но за это время объект мог оторваться от «хвоста». Командир группы мгновенно сориентировался в обстановке. Он приказал напарнику выйти из машины и дежурить у подъезда до прибытия подкрепления.