Частичным оправданием являлся тот факт, что Игрунов тоже служил в этом деле посредником. Деньги?.. Она была уже не маленькой девочкой, пресловутые коробки с надписью Xerox стали и для нее символом предвыборных кампаний. Конечно, ей тоже хотелось той свободы, которую в условиях реформируемой России могли дать только они. Тогда в Останкино, у ящика с песком, Андрей сумел задеть ее за живое. Еще нескольких лет в «Гудке» она точно не вынесла бы.
«Если попадешься, выкладывай про меня всё, — посоветовал он ей этим утром. — На допросе героев нет. Для них ценность имеет только кассета, тебя они, может, и не тронут. Может быть, даже и меня не убьют, но проверять на себе не хочу. Страшно?» Екатерина заглянула в его глаза, где скакали какие-то черти, и серьезно ответила: «Да». Он кивнул в ответ: «Ну и хорошо. Значит, будешь осторожна». На секунду она действительно захотела стукнуть его сильно-сильно за то, что он без спроса перевернул вверх дном всю ее жизнь. Но потом сказала себе, что выхода нет.
— Со мной поедешь? — спросила Екатерина.
— По законам жанра я этого делать категорически не должен, ради собственной безопасности. А если по сути нашего соглашения… какие мы партнеры, если я останусь?
— Выпендриваешься перед девушкой?
Андрей опять засмеялся.
— Глубоко копаешь, но всё проще. Ты же ничьих имен не называла?
— Ничьих.
— Ну вот. Мало ли русских ему звонило и звонит. И на хвост тебе пока не сели, а то мы с тобой не грелись бы тут, на Дмитровке.
Екатерина как тогда, на телецентре, ощутила холодок под ложечкой.
— Думаешь, сядут?
— Могут вполне, — в его голосе прозвучала настоящая тревога. — На твоем месте я потом скрылся бы на время. Когда рванет, тебя уже точно искать никто не будет.
Доклад из Коньково поступил без пяти четыре. «Атолл» и здесь был на высоте: его люди проникли к Федотовым, выманив бабушку из дома. Сотрудница, позвонившая ей якобы из районной управы, попросила срочно зайти со всеми квитанциями за ноябрь, чтобы сверить данные об оплате коммунальных услуг. Теперь в нескольких местах квартиры, включая домашний телефон, стояли «жучки», а во дворе — специальный автофургон. Поблизости заняла позицию машина с агентами наружного наблюдения.
Литвиненко принял доклад, возвращаясь из Останкино. У сотрудников программы, отпахавших всё воскресенье, был законный выходной, который удачно совпал с двумя праздниками. Подполковник застал на месте одну секретаршу, которая вчера, в отличие от других, отдыхала. Она подтвердила, что Екатерина является корреспондентом на договоре и выполняет свои обязанности в соответствии с гибким графиком.
Настоятельно попросив ее в интересах госбезопасности держать язык за зубами, Литвиненко спустился вниз, к напрасно подоспевшим оперативникам из «ЛогоВАЗа». Они ждали его на улице, у главного КПП. Наверное, телецентру стоило уделить больше внимания, но на мобильник пришел экстренный вызов от Бадри. Ответственного за расследование хотел видеть сам Борис Абрамович.
Олигарх почти одновременно с подполковником вернулся с заседания штаба. Всю свою нерастраченную ярость он выплеснул на персонал офиса, безропотно сносивший его вспышки. На такие случаи пуленепробиваемые и звуконепроницаемые стекла были очень кстати. Когда Литвиненко вместе с Бадри зашел в главный кабинет, пик бешенства уже миновал.
— Саша, что у нас? — взял быка за рога Березовский.
— След есть, — рискнул анонсировать чекист.
На самом деле уверенности не было. До сих пор ему не удалось добыть ни единого факта, подтверждавшего связь Екатерины с Бариновым. «А если всё-таки ее папа?» — закрадывалась в голову препротивная мысль. И если это вообще выстрел в молоко?.. Ведь междугородные звонки из Романова-на-Волге начались в июле, когда Андрей уже уволился с телевидения. Вдруг существует неведомая ниточка, тянущаяся от старшего Федотова к депутату Кузину?
— Надо заканчивать завтра, — повелительно изрек олигарх. — Не церемоньтесь, если что.
— Как быть с ним, когда найдем?
Услышав этот вопрос, Березовский дернул плечом.
— Решайте сами.
По завершении аудиенции Литвиненко вновь обратился к материалам на Кузина. Депутат Госдумы с кем только не вступал во взаимовыгодные связи. На первых выборах в девяносто третьем он сумел договориться с коммунистами, и те не стали выставлять в его округе своего кандидата. На вторых выборах в девяносто пятом его отношения с партией Зюганова обратились в свою противоположность. Кандидата, шедшего против него под красным флагом, Кузин обыграл с перевесом в полпроцента.
Коммунисты с пеной у рта требовали пересчета голосов на нескольких сельских участках, где поддержка депутата оказалась рекордно массовой. Но избирком заявил, что оснований для вмешательства нет. Через месяц после тех выборов о планах приобрести нефтебазу в скандальном районе объявил «Первый Сургутский банк». А еще через неделю Илья Вениаминович Кузин вступил в депутатскую группу «Регионы России», о которой сведущие эксперты говорили как о нефтяном лобби.
История с провалившимся кандидатом в мэры Романова также нашла отражение в досье Кузина. Она привлекала особое внимание Литвиненко, так как выводила депутата на окружение Лебедя. Более того, здесь фигурировал и разыскиваемый Баринов, пусть на второстепенной роли. При мысли о том, что драгоценная кассета уже передана в штаб генерала, подполковник содрогнулся. Впрочем, кандидат в президенты не изменил утвержденный маршрут и сейчас агитировал в Саратове. Зюганов, тоже по плану, покорял Краснодар. Но это, разумеется, само по себе ничего не значило…
Да, о том, что все усилия его бригады изначально обречены, лучше было не думать.
Манера вождения у Екатерины была вполне интеллигентная. Хотя, возможно, она просто берегла чужое авто, предположил Андрей. Volkswagen Golf цвета морской волны, двигаясь по набережной Тараса Шевченко, нырнул под Новоарбатский мост, вынырнул на противоположной стороне, проехал чуть вперед и, плавно свернув к обочине, включил аварийные огни. Метрах в тридцати от него была пристань прогулочных судов, рядом с которой одиноко торчал вмерзший в лёд теплоход. Справа, по ту сторону Москвы-реки, во всей своей красе возвышался Дом правительства. Начинало смеркаться, и в большинстве его бесчисленных окон уже зажегся свет.
— Вроде успели, — констатировал Андрей, поглядев на часы.
Гостиница «Украина», памятник советского имперского стиля, упиралась шпилем в небо слева от них, за облетевшими деревьями. Сквозь их ветки без листьев огромное здание просматривалось почти идеально.
— Между прочим, я и в «Коммерсант» успела дозвониться, — сообщила Екатерина.
— Молодец! Есть информация?
— Лебедь в субботу гастролировал в Ростове-на-Дону. Зюганов был в Кисловодске, посещал любимый санаторий. Водичку целебную пил.
— Не совсем рядом, но и не слишком далеко друг от друга, — заметил Андрей. — Подробности их визитов известны?
— Здесь начинается самое интересное, — журналистка не удержалась от эффектного вступления. — Все публичные мероприятия генерал провел до двух часов, потом отбыл на обед. А после обеда, по неофициальным данным, состоялась его встреча с активом.
— Закрытая?
— Естественно. На базе отдыха, за городом. Изоляция строжайшая, и комментариев после нее никто не давал.
Андрей в уме прикинул расстояние между городами.
— От Ростова до Минвод примерно час на самолете. Плюс столько же обратно и, допустим, часа полтора или два там. Вполне можно успеть!
— Спецрейсом каким-нибудь…
— Да. Дорого, но деньги на кампанию у Александра Ивановича есть.
— Вот и наш американец, — сменила тему Екатерина.
Сзади, метрах в семи от них, уже припарковался черный Ford Scorpio с московским номером, мигнул фарами.
— Родную марку предпочитает, — усмехнулся Андрей.
Щеглов, посетивший НИИ опытного машиностроения, вернулся в половине пятого и жадно пил кофе. Приоткрыв окно, он закурил прямо в кабинете у Литвиненко. Подполковник, опираясь на поддержку сверху, выдернул его с Лубянки для еще одного деликатного задания. Шустрые ребята из «ЛогоВАЗа» или «Атолла», не имевшие официального статуса, здесь вряд ли подошли бы.
— Кадровик лояльный, старой закалки. Организовал всё, как по маслу, — рассказывал Щеглов. — Выдергивал строго по одному, предупреждал о неразглашении.
— Реагировали как?
— От беседы никто не отказался.
— Так что мы имеем? — Литвиненко обратился в слух.
— Федотов с политикой завязал, это факт. Все в один голос говорят.
— Давно?
— В девяносто третьем, сразу после октября. Разочаровался полностью. Он ведь на идейной основе во всех движениях участвовал, ни в депутаты не выдвигался, ни льгот себе никаких не выбил.
— Демократ по убеждению?
Майор кивнул.
— Точно. В шестидесятники не успел попасть, так что воспитывался на самиздате, Высоцком, Галиче и голосах из-за бугра. В Ельцина очень верил.
— Все верили, — обронил Литвиненко. — Что с его контактами?
— Дружит семьями с двумя коллегами, вместе учились в МФТИ41. Эти как раз неразговорчивы были, я не стал нажимать.
— Правильно сделал. Командировки?
— Только в Питер и Челябинск, на подшефные предприятия. В отпуск раньше ездил в Крым и на Кавказ, а в последнее время на дачу, в Чеховский район. В НИИ платят нежирно. Бывает, задерживают зарплату. Их раньше оборонка кормила, теперь нет.
— Спасибо, Гера, — подполковник последовал дурному примеру и тоже закурил, присев на подоконник. — Пока ты катался, мне тоже кое-что сообщили. Из Москвы, с домашнего телефона Федотова, нашему сбежавшему другу никто не звонил. Ни разу за целый год.
— Полезное дополнение.
— Что думаешь? По старшему Федотову больше не работаем?
— С Бариновым у него никаких пересечений, нигде. Я бы на девушку поставил, — озвучил свое заключение Щеглов.
— Принимается. Но поскольку ресурсы позволяют, пусть одна группа за нашим конструктором всё-таки походит, — сказал Литвиненко. — Дачу тоже проверим.