Новиков улыбнулся, посмотрел в сторону океана. Далекие всполохи освещали его лицо…
Время «Ч»
Рассвет медленно вползал в долину. На серовато-синем небе тускло блестели утренние звезды. У высокой корявой скалы проступали очертания маленького домика пограничного поста. Рядом с ним на шесте развевался красный флаг. Озябший часовой, переминаясь с ноги на ногу, то и дело нетерпеливо поглядывал на вершину горы, из-за которой должно появиться солнце.
Долина зажата двумя хребтами. Если встать лицом к восходящему солнцу, то за левым хребтом — застава и вся наша Советская страна, а по гребню правого проходит граница.
Зимой долину заваливает снегом, оба хребта становятся неприступными — не пройдет ни человек, ни зверь. А летом, впитав в себя талые воды, здесь растет удивительно сочная трава. Пастухи пригоняют через перевал отары овец, табуны коней, и пограничники вместе с ними спускаются в долину и несут службу на самой линии границы.
В 04 часа 30 минут по местному времени дежурный по посту тихо вошел в спальное помещение и, положив руку на плечо младшего сержанта Олега Гладкова, прошептал:
— Вставай, земляк. Пора…
Гладков сразу открыл глаза и сел на кровать. Он был старшим пограничного наряда, которому предстояло выйти на охрану границы. Дежурный хотел разбудить двух других солдат, но младший сержант остановил его:
— Не надо. Пусть еще поспят.
Олег вышел из домика, по каменистой тропинке подбежал к ручью, который в этом месте падал с уступа маленьким водопадом. Широко расставив ноги, Гладков подставил спину под ледяную струю. И сразу же по телу разлилась бодрость, на плечах заиграли мышцы. Казалось, горная вода передала ему свою силу.
Олег, пофыркивая, докрасна растер тело вафельным полотенцем и, заметив, что первые лучи солнца уже пробились в долину, торопливо направился к посту. Здесь он сначала разогрел завтрак, заварил свежий чай и только тогда пошел будить своих товарищей, которым сегодня предстояло первый раз нести службу на гребне хребта.
Кровати молодых воинов стояли рядом. Рядовой Юсупов во сне счастливо улыбался: ему, наверно, снился дом, молодая жена, сынишка. Другой солдат — рядовой Николай Ивченко — ворочался и все время тяжело вздыхал. Олег знал: вчера ему пришла весточка от друга — девушка, от которой Николай еще недавно получал письма, как говорится, «скоропостижно» выходила замуж.
Младший сержант был всего на год старше этих ребят, но сейчас он испытывал к ним какое-то новое для себя, отцовское чувство.
Наконец он наклонился и тихо сказал:
— Подъем, товарищи…
В 05 часов 00 минут по местному времени старший лейтенант Челноков отдал наряду приказ выступить на охрану границы.
— Вопросы? — строго спросил он.
— Вопросов нет! — четко ответил Гладков. — Есть выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!..
Солнце ярким потоком ворвалось в долину. Старший лейтенант Челноков прикрыл козырьком фуражки глаза и сказал:
— Да, жаркий будет сегодня денек.
Он и не подозревал, что через несколько часов эти его слова приобретут совсем иной, пророческий смысл.
Пограничный наряд, готовый к выходу на границу, стоял перед ним.
— К машине! — скомандовал старший лейтенант.
Солдаты одним махом вскочили в кузов. Взревел мотор, и автомобиль помчался по накатанной в густой траве колее.
Долина медленно оживала… Над юртами чабанов струился сизый дымок. Задвигались отары овец. Нежно ржали молодые кобылицы. Резвые жеребята дробно стучали копытами. Лохматые псы свирепо лаяли на машину.
Младший сержант смотрел вперед. Ветер бил ему в лицо, вышибая из глаз слезу, но он не отворачивался и наблюдал, как постепенно вырастают перед ним горы. Рядовой Ивченко, раскачиваясь из стороны в сторону, думал о чем-то своем. И только Юсупов оживленно крутился, рассматривая лошадей, восхищенно цокал языком, приметив доброго коня. Из одной юрты выбежал шустрый пацаненок в красной рубашонке. Юсупов проводил его взглядом и удивился: «Что это он вскочил в такую рань?»
Посреди долины, окутанная пеленой утреннего тумана, протекала река. Машина подъехала к броду. Натужно завыл мотор, рядом с колесами поднялись алмазные буруны воды. На противоположном берегу, держа под уздцы игривого жеребца, стоял молодой смуглый пастух. Широко улыбнувшись, ослепительно сверкнув белыми зубами, он помахал пограничникам рукой.
Теперь машина шла на подъем. Пограничники хорошо видели на гребне хребта причудливое нагромождение огромных камней, напоминающее старинный замок. Обычно в них и располагался пост наблюдения, контролирующий весь участок границы. Небо было удивительно голубым, безмятежным, и только над «замком» неподвижно, как вертолет, висело зловеще черное облачко.
Двигатель на самой истошной ноте неожиданно умолк. Дальше предстояло идти пешком. Пограничники выпрыгнули из кузова. Здесь, на склоне, так же как в долине, росла густая, сочная трава, и в ней тревожно гудели кузнечики.
Домик пограничного поста отсюда казался спичечным коробком, лежащим у подножия противоположного хребта.
Младший сержант поставил наряду задачу на движение, назвал сигналы взаимодействия. Пограничники начали медленно подниматься по склону. С каждым шагом дышать становилось тяжелее — все-таки горы, три тысячи метров над уровнем моря.
На зеленом ковре травы то здесь, то там лежали серые валуны. Они росли прямо из-под земли. Сглаженные ветрами и дождями, камни были похожи на спины каких-то экзотических животных. Местами на них выступали кроваво-бурые пятна лишайника, таинственно сверкали прожилки слюды.
Пограничники шли напрямик, ориентируясь на «замок». Порою им приходилось спускаться в расщелины, и тогда становилось холодно, как в погребе, и мрачный, сырой запах окутывал их. Но когда воины снова выбирались на склон — солнце мгновенно припекало спину и становилось нестерпимо жарко. Казалось, горы закаливают солдат, попеременно нагревая и охлаждая их.
В одной из складок наряд вспугнул стадо архаров. Стремительные животные бросились наутек, из-под копыт посыпалась мелкая галька. И только один самый крупный баран встал на утес, грозно наклонил тяжелые, крутые рога — прикрывал отход.
Ближе к гребню трава стала реже, а камни острее. Обогнув «замок», пограничники выбрали для своей позиции огромный валун, расположенный в километре от границы. Младший сержант указал, где расположиться каждому солдату, определил секторы наблюдения. Несколько часов под палящими лучами горного солнца пограничники бдительно несли службу. Видимость ухудшилась — испарения колебали воздух.
Юсупов первым заметил трех вооруженных всадников, подъехавших к линии границы.
— Товарищ младший сержант! — взволнованно воскликнул он.
— Вижу… — спокойно ответил старший наряда.
Гладков снял фуражку и, спрятавшись в тень, чтобы не сверкали стекла, приложил к глазам бинокль: всадники что-то обсуждали, показывали руками в сторону наряда. «Что это? Разведка?» — тревожно думал младший сержант.
Всадники тронули поводья и медленно поехали по гребню вдоль границы. И когда два первых скрылись за выступом скалы, последний попридержал коня, торопливо достал что-то из-за пазухи, поднял вверх руку… Было видно, что наездник специально старается привлечь внимание пограничников. В такой неестественной позе он стоял какую-то долю секунды, а потом под цокот копыт швырнул этот предмет на нашу территорию и тут же скрылся за скалой.
— Бросил что-то! — Острые глаза Юсупова отлично видели все и без бинокля.
Гладков повернулся к Ивченко, чуть охрипшим голосом приказал:
— Связь…
Николай быстро включил радиостанцию, вызвал начальника заставы. Младший сержант коротко доложил о происшествии.
— Разрешите скрытно выдвинуться к линии границы. Посмотреть, что там… — заканчивая доклад, предложил он.
— А если это ловушка?.. — Челноков немного помолчал, обдумывая ситуацию, потом сказал: — Сейчас прибуду с тревожной группой.
— Товарищ старший лейтенант… — Гладков смущенно кашлянул. — Мне показалось, что тот… ну, на сопредельной стороне… Он хотел сделать это незаметно для своих. Понимаете?
Начальник заставы после долгой паузы ответил:
— Резонно… Тогда будем действовать так: я пойду дозором вдоль границы — это явление обычное. Радиостанцию включу на прием. Вы наведете меня на то место, где произошел инцидент. Сможете?
— Так точно.
— До связи…
Через полчаса на гребне появились четыре конных пограничника. Гладков без труда узнал в первом из них старшего лейтенанта Челнокова — над его фуражкой упруго покачивалась гибкая веточка антенны.
И тут же в наушнике послышалось:
— Двадцать шестой… Я пятый. Как меня слышите? Прием.
— Пятый… Я двадцать шестой. Слышу вас хорошо. Прием.
— Двадцать шестой, передавайте…
Гладков напряженно всматривался в горный ландшафт.
— На левом фланге. Не доезжая десяти метров до уступа скалы. Рядом с большим круглым валуном…
— Понял.
Наряд не спеша, в нормальном темпе двигался вдоль границы.
— До валуна осталось пять метров.
— Понял.
Старший лейтенант чуть отъехал в сторону и на ходу, не слезая с коня, быстро нагнулся к земле. Затем наряд последовал своим обычным маршрутом.
Гладков и его товарищи с нетерпением ждали, когда закончится их дежурство…
Наконец пришла смена.
— Ну что там? — спросил Гладков старшего наряда.
Тот неопределенно пожал плечами:
— Начальник заставы разговаривал со штабом отряда. Приказ — усилить бдительность.
— И все?
— Пока все…
На обратном пути пограничники молчали.
Гладков разочарованно думал, что вся эта поднятая им тревога — видимо, сущие пустяки: кинул «сопредельщик» пустую пачку из-под сигарет, а он панику поднял. Но, трезво поразмыслив, младший сержант решил, что действовал правильно: на границе нет мелочей, об этом начальник заставы напоминал много раз, недаром он так внимательно отнесся к его сообщению… Это немного успокоило Гладкова, и он уже веселее глянул на своих притихших товарищей.