Рома действительно сжимал в правом кулаке нечто, соединенное вроде бы с двумя проводами! И вдобавок он еще сунул свою левую руку в полурасстегнутую сумку, свисавшую у него с плеча, показывая тем самым, что пояс, надетый на нем, – это еще не все… что он прибыл сюда во всеоружии!..
– Не стреляйте! – Лера попыталась заслонить подростка от взявших его на мушку спецназовцев, но – рванувшись к нему, – как-то неловко споткнулась… подбив заодно ноги соединенному с нею цепочкой оперативнику!..
– Менты! Сволочи!! – заорал, бешено выпучив глаза, Ромчик (и откуда только, спрашивается, сыскалась в нем эта бесшабашная отвага?!). – Они убили Черкесова! Застрелили на шоссе… еще в воскресенье!! Они и вас… убьют!!!
– Спокойно, мальчик! – Один из «чинов» – он был бледен, но, кажется, не потерял способности соображать – решил вступить в переговоры с юным бомбистом. – Не делай резких движений, ладно? Тогда никто не пострадает…
– Они все врут!! – оскалив, подобно волчонку зубы, и бешено водя глазами по сторонам, чтоб вдруг спецназ к нему тишком не подобрался, заорал Жердев. – Они и про Черкесова говорили, что он – террорист! Они подбросили взрывчатку и оружие… я знаю!!! Назад!!! – Ромчик, заметив, как один из боевиков, взяв плотным хватом пистолет, выцеливает его – в башку целится, гад! – во-первых, стал орать еще громче, а во-вторых, сместился так, чтобы вновь оказаться между целящимися в него бойцами спецназа и их начальством в штатском. – Всем назад!!! Отпустите их… кому сказал!!
Он вклинился в самую гущу и неожиданно даже для самого себя громко выкрикнул:
– Ну все… Аллах акбар!!!
Тут уж, наверное, сработали рефлексы вкупе с многоразовой телевизионной долбежкой: кто отшатнулся, надеясь укрыться за бортом спецтранспорта, кто невольно отвернул голову, как бы уворачиваясь и прикрываясь выставленным вперед и вбок локтем, кто просто присел или сжался в комок нервов!..
Лера, оказавшись на земле, цапнула свободной правой рукой с расстеленного возле кормы «Блейзера» одну из «улик», зелененькую ребристую гранату «Ф-1»… А потом – все это произошло в какие-то доли секунды – встав на правое колено, резко дернула головой в сторону… и выдернула зубами чеку из «лимонки»!..
– Отпустите его, господа! – не очень громко, но как-то веско, тоном, не сулящим присутствующим ничего хорошего, сказала Валерия. – И мальчишку не трогайте! Иначе…
Понятно, что воцарившееся состояние хаоса и растерянности не могло длиться вечно. Комаров ощутил, как ослабил свой хват один из спецназовцев… Экс-морпех сполна воспользовался предоставленным ему шансом: сначала он резко повернулся всем корпусом влево и, чуть отклонившись назад, резким ударом-кивком саданул стоящего слева бойца своим крепким лбом в его прикрытую шлем-маской голову, и тут же, не теряя ни секунды, сведенными воедино и скованными мощными ручищами врезал по подбородку тому мужичку, что стоял справа от него… Боец рухнул как подкошенный!
Ну вот, ситуация теперь переменилась кардинально!
– Ты пойдешь с нами… с-сука! – Комаров, стоило ему на миг освободиться, сразу же сграбастал за грудки одного из штатских, угадав в нем старшего начальника. – Ромчик… п-погоди пока! П-прорвемся! Лера… Держи «яичко»! Держи к-крепко! С-счас!.. С-снимите мне наручники!! Быстро, мать вашу!!! К-ключи!! И от вашей т-тачки – т-тоже!!!
– Не стрелять! – подал реплику ментовский полковник. – Отставить!! – Потом он попытался воззвать к разуму «бандитов», чье хорошо спланированное, казалось, задержание неожиданно вышло далеко за пределы существующего сценария. – Комаров! И вы, женщина!! Не дурите!! Вам все равно отсюда не уйти! Вы только себе навредите!!!
– Уйдем! – процедил Комаров, дожидаясь, пока бросившийся к нему Ромчик – смышленый пацан цапнул ключи от наручников прямо из ладони одного из оперативников – поможет ему избавиться от браслетов. – Если и нет… то п-полетим… все в-вместе… п-прямо на н-небеса!!!
Штатского, взятого в заложники, определили на заднее сиденье милицейского джипа (уходить – эта мысль пришла в голову экс-морпеху – решено было на тачке с ментовскими номерами). Рядом с ним плюхнулась Лера: «кольцо» она надела на указательный палец левой руки (оперативник, обгадившийся, по-видимому, от всего происходящего, сам достал ключ и быстро расковырял замок наручника, с тем чтобы избавиться от смертельно опасного соседства с этой безбашенной теткой), «лимонку», которая, судя по реакции всех присутствующих, была настоящей боевой гранатой, да еще наступательного типа, с большим радиусом разлета осколков, она по-прежнему плотно держала в своей правой ладони!.. Юный бомбист сел в кресло пассажира, ну а Комаров, увидев, что ключи на месте, – водила оставил ключ в замке! – сел за баранку!
А теперь – ходу! ходу!! ходу!!!
То ли из-за общей растерянности, воцарившейся на площадке возле автосервиса, то ли из-за того, что они угадали с заложником, прихватив с собой какую-то крупную ментовскую шишку, но по ним никто не стрелял: ни вдогонку, ни от поста секьюрити, где вдруг заметались две или три человеческие фигуры, экипированные в камуфляж и маски…
Кто-то на проезде, правда, догадался тыркнуть пальцем кнопку – с целью опустить шлагбаум и перекрыть таким образом дорогу беглецам… Идея была неплохой, но малость не срослась по времени: милицейский джип успел проскочить – опускающийся полосатый брус лишь чуть скользнул по кормовому скосу крыши, – а вот черная «волжанка» с мигалкой на крыше, попытавшаяся было нагнать их, врезалась в шлагбаум.
Комаров, врубившись, что они выскочили, что они – прорвались и что за ними – пока! – нет погони, свернул с Носовихинского шоссе в одну из тихих боковых улочек…
– Лера, м-можешь сама в-в-вставить че-чеку? – спросил он, не оборачиваясь. – П-по-помирать еще н-неохота!..
– Смогу… наверное, – разжав зубы, сказала Валерия. – Но не на ходу… трясет!.. тормознись где-нибудь, Толя!!
Комаров направил трофейный джип во двор жилой многоэтажки, обратив по ходу внимание, что здесь имеется – на всякий пожарный! – еще один проезд.
– Ну… дядя… молись! – обернувшись назад, сказал он высокопоставленному менту в штатском. – Ромчик… а ну-ка м-марш из тачки!! В-в-выдь на м-минуту… к-кому сказал!!!
К счастью, Валерии – эта молодая женщина в очередной раз показала себя хладнокровным человеком – удалось вставить «чеку» обратно и разогнуть усики…
Штатского, взятого ими в заложники, – у этого субъекта были при себе корочки начальника одного из милицейских департаментов, а звание его – генерал-майор милиции – Комаров высадил спустя минут пять, предварительно отобрав у него сотовый телефон…
Потом они просквозили – какими-то дворами, улочками-переулочками – еще километра три или четыре, после чего, приткнувшись к обочине возле какого-то магазинчика, устроили небольшое совещание.
– Н-ну и дела! – сказал Комаров, вытерев тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину. – В-вот это н-наделали ш-шо-шороху!.. Ну? К-какие есть идеи?
– Рома… у тебя что, и правда… «бомба»… при себе? – спросила Лера, просунув голову между передними сиденьями.
– Да не-е… откуда?! – шмыгнув носом, сказал юнец. – Это я так… придумал… по ходу! Смотрю, они… ну типа арестовывать вас приехали! Ну и решил сделать «бомбу»… не настоящую, а этот… как его?..
– Муляж?
– Ага, точно!
– А что ты про Черкесова говорил? Я что-то не очень тебя поняла…
– Ну так убили Черкесова, – угрюмо сказал подросток. – Застрелили на Егорьевке… еще в воскресенье!
– А-а… черт! – выругался Комаров.
– Да! А потом… потом еще и бомбу ему в «Чероки» подложили… но не муляж… а настоящую… как ее? Эта… вспомнил: «монка»!!
– Толя, включи-ка рацию! – сказала Валерия. – Послушаем, что они там говорят на милицейской волне! Наверное, уже «Перехват» идет полным ходом!.. Сначала нужно попытаться сориентироваться, что вокруг нас происходит…
– П-придется б-бросить их т-тачку! – Комаров несколько секунд приглядывался к панели управления, затем ему все же удалось включить УКВ-рацию, настроенную – канал уже был выставлен – на частоту информационного центра ФАКа. – О-о! Ч-чё-то б-базарят… п-послушаем!
На волне, на которую была настроена рация, попеременно звучали два мужских голоса. Комаров насторожил уши, предположив, что на этой волне, используемой спецслужбами, говорят именно об их компании, устроившей трам-тарарам, закончившийся взятием в заложники одного из милицейских чинов и дерзким побегом. Но вскоре он понял, что ошибается. Тем не менее Комаров не стал переключаться на другую волну, к примеру, на дежурную милицейскую волну. Потому что то, о чем говорили эти двое, – один из них был оператором ФАКа – настолько удивило экс-морпеха, настолько его озадачило, что у него даже челюсть от изумления отвисла…
Первый голос: оператор СЦСБР, транслирующий разговор своего коллеги по телефону с неким «Че» в закрытом диапазоне, выделенном специально для командования и старшего оперсостава сил и средств «Антитеррора», приданных по плану развертывания руководству Федеральной антитеррористической комиссии и временному штабу, функционирующему на базе ситуационного центра.
Второй голос: некий мужчина, предположительно лет тридцати, предположительно русский, представившийся – после того, как его соединили с оператором ФАКа – как «Че» и вступивший с последним в переговоры.
«Первый»:… Требовали, по нашим сведениям, ранее сумму в пятнадцать миллионов евро! А теперь вы настаиваете на гораздо… гораздо более серьезных суммах!..
«Второй» (говорит четко, но как-то… механически, с довольно длинными, паузами): Торг здесь неуместен! Собирайте деньги… иначе я гарантирую вам серьезные неприятности!! Будете тогда своих жертв считать… не на десятки или сотни… а на десятки тысяч!!
«Первый»: Не кладите трубку, Че!.. Давайте договоримся сразу, что все… гм, проблемы мы будем решать исключительно путем переговоров! Тогда мы сможем выйти на устраивающее обе стороны. Позитивное решение! Деньги… будут найдены! Но… Во-первых, почему вы требуете столь большие суммы? Ранее, как я понимаю, вы претендовали на