О том, что грядет проверка с последующей аттестацией сотрудников, по большому секрету поведала Лие напарница Валя Харитонова. Проверка ожидалась со дня на день и обещала быть крайне пристрастной. Вот эти «со дня на день», растянувшиеся на полтора месяца, Лию и подкосили. Одно дело – готовиться к неприятностям пару дней, и совсем другое – ждать их больше месяца. Постоянный, придушенный стресс и привел ее к ситуационному неврозу с бессонницей.
Может, и сейчас у нее что-то подобное? Только на сей раз не бессонница, а временные отключения сознания. А что, клиническая смерть – чем не стрессовый фактор? Еще какой стрессовый, пострашнее плановой проверки будет. Да и эта – как ее там? – повышенная виктимность, когда маньяки так и липнут, тоже не располагает к душевному спокойствию…
Воспоминание о больничном маньяке в мгновение ока уничтожило с утра взращиваемый и старательно оберегаемый росток оптимизма. Слишком уж много всего свалилось на ее бедную голову, неправильного, иррационального, жуткого. Нет, пожалуй, пограничные состояния – это не ее история. Пожалуй, надо взять книжку посерьезнее…
Барабан был плох, барабанщик – бог.
Ну а ты была вся лучу под стать.
Так легка, что могла ты на барабане танцевать.
Когда пляшешь ты, всюду звон такой.
И с ума сошел барабан большой…
Назойливый мотивчик старинной песни гвоздем засел в мозгу и, отбивая чечетку в Монголовой черепушке, не давал сосредоточиться на работе. А перед глазами так и стояли отпечатки двух женских ладоней на медово-желтом древесном спиле.
Что это было? Способ психологического давления на свидетеля?! Так какой из него, на хрен, свидетель! Что он видел-то? Да практически ничего. Подумаешь, девчонка на его глазах восстала из мертвых. Так данному феномену всегда можно найти научное обоснование: клиническая смерть и прочая медицинская ерунда. А больше ничего интересного – ни сияющих глаз, ни дикой пляски с барабаном наперевес.
Стоп… А ведь кое-что было. Что-то, пусть косвенно, но подтверждающее слова тинейджеров. Девчонка же и ему продемонстрировала свои музыкальные способности – она ж у него на кухне такой там – тара– рам устроила, пальчиками на столе выбила ритм сложности невероятной. Легко и очень профессионально…
Профессионально! Вот ключевое слово! То, что ему жить не давало! Это, а еще мучительное ощущение дежавю.
Фигурка мальчишеская, волосенки белые, пальчики длинные, там-тара-рам профессиональный…
Сними с нее маргинальные одежки, умой, причеши, одень, как девочку из американского колледжа, посади за барабанную установку – и что получится?..
А получится солистка этногруппы «Тотем» собственной персоной! Девица, перед мастерством которой сам Влад Ворон готов колени преклонить. А Ворон абы перед кем расшаркиваться не станет, потому как сам уже ни дать ни взять живая легенда, и последний диск его «Фаренгейта» еще месяц назад стал платиновым, а это в условиях российского рынка о многом говорит. Вот, значит, почему девчонкино лицо едва ли не с первого взгляда показалось Монголу знакомым. Не подвела память! Интуиция и здравый смысл подвели, а память не сплоховала, выдала-таки необходимую информацию, хоть и с опозданием. Ну да не беда! Сейчас, когда он знает, кого нужно искать, проблем с возвращением паспорта не возникнет.
Нет, но какова стерва-то! С виду девочка-припевочка. Перкуссия, ксилофон, колокольчики – консерваторское образование. А на поверку убийца-психопатка, с коленками голыми, глазюками светящимися и ладошками огненными. Да еще и документы ворует, мать ее…
Факт злонамеренного умыкновения паспорта злил Монгола гораздо сильнее, чем остальные, куда более страшные девчонкины прегрешения. С ними пусть агент Малдер разбирается, а ему бы документики вернуть, ну и воровку, ясное дело, примерно наказать. Возможно – нет, даже наверняка! – он проявит гражданскую сознательность и сдаст эту Огневушку-поскакушку в милицию, но только после наказания. И плевать на то, что у нее глаза красным светятся и ладони нагреваются до ста пятидесяти градусов! С этим он как-нибудь справится! На худой конец, возьмет с собой огнетушитель…
Ладно, просиживать штаны в офисе больше не имеет смысла. Все равно в голове, кроме барабанной дроби, ничего стоящего не рождается. Самое время навестить Ворона да расспросить его о барабанщице-маньячке…
Студию приятеля Монгол отыскал быстро. Она располагалась на первом этаже большого кирпичного дома в центре города.
– …Изверг, твою мать! Да не так! Сам послушай, что ты играешь! У тебя же не рок, у тебя колыбельная получается! Что это за ля-ля-ля такое?! Пацаны в подворотнях лучше играют, честное слово! – Из-за неплотно прикрытой двери доносился возмущенный рев Влада Ворона.
Монгол усмехнулся. Вот он, оказывается, какой – Кумир миллионов! Страшен в гневе и ругается на своих музыкантов, как школьная училка на нерадивых учеников.
– А вот сам возьми и сыграй, если умный такой! – Крик Ворона заглушил вой басовых. Кто-то, не менее сердитый, чем Влад, со всей дури врезал по струнам бас-гитары. – Покажи класс! Покажи, чтобы без ля-ля-ля! А я посмотрю, даже поаплодирую, если у тебя что путное получится!
Весело живут господа музыканты, не скучно. Монгол толкнул дверь, шагнул в студию, на мгновение зажмурился от непривычно яркого света галогеновых светильников и сказал с закрытыми глазами:
– Здрасте в вашу хату!
– В хате я уже неделю не был. Варвара скоро на развод подаст. Да ты открой глазки-то, Монголушка! Не бойся! – В голосе Ворона, еще секунду назад злом и раздраженном, слышался смех.
Монгол моргнул, привыкая к смене освещения, и буркнул, пожимая протянутую руку:
– Так боюсь ослепнуть ненароком от вашего, свет-Владислав, сияния. Вы ж звезда, так сказать, мирового масштаба.
– Не бойся, Монголушка! – Рукопожатие у звезды мирового масштаба было сильное, богатырское. Да и выглядел Ворон неплохо, своему звездному статусу соответствующе: рожа нахальная, бородка фигурная, черная грива такая длинная и густая, что не у всякой бабы встретишь, на бычьей шее цепи побрякивают, на бицепсе татуировка мудреная – красавец, одним словом. Девицы за ним табунами ходят, повезло мужику! Да только Ворон не из гулевых, он уже год как примерный семьянин, скоро отцом стать должен. Правда, с такой женой, как у Ворона, другие бабы и не нужны. Видел Монгол его Варвару-красу длинную косу. Видная девица, эффектная, даже в своем интересном положении мужские взгляды притягивает. А еще говорят, что первая любовь ничем хорошим закончиться не может. Вот у этих двоих все вполне благополучно сложилось, хоть и не сразу.
– Садюга он, а не звезда! – Ворона оттер в сторону коренастый парень в кожаных штанах и майке, разрисованной разнокалиберными черепами. – Слышал, как над коллективом измывается? – Рукопожатие у крепыша оказалось, пожалуй, даже посильнее, чем у Ворона. – Кстати, я Вячеслав, для друзей Изверг.
– Александр, для друзей Монгол.
– Прикидываешь, Монгол, этот ирод сегодня барабанщика уволил. Нам новый альбом записывать, а он кадрами разбрасывается направо и налево.
– Хреновые кадры, вот и уволил, – отмахнулся Ворон.
– Да нормальный был пацан – рукастый.
– Не рукастый, а криворукий.
– Конечно, криворукий! А девица твоя не криворукая?!
– А сам что думаешь? Ты же ее слышал. Только давай, Изверг, без своих домостроевских закидонов. Скажи, ты раньше слышал, чтобы кто-нибудь так забойно играл?
– Ну, не слышал. – Чувствовалось, что быть объективным Извергу тяжело, а домостроевские закидоны отринуть еще тяжелее. – Но ведь баба же! Ворон, ну как ты себе представляешь эту пигалицу среди таких монстров, как мы с тобой?! А фанаты что скажут?! Ты о фанатах подумал?! Баба в мужской рок-группе, да еще на ударниках. Нас же коллеги засмеют!
– Засмеять не засмеют, а позавидуют – точно. Вот спроси у Монгола.
– А он фанат или коллега? – Изверг подозрительно сощурился.
– Я фанат, – удачно он все-таки пришел, как раз к интересному разговору подоспел.
– А барабанщицу ты нашу видел?
Да что там видел! Он ее, можно сказать, в объятиях держал.
– Видел, – кивнул Монгол.
– Ну, и как она тебе?
– В каком смысле?
– В профессиональном, – хмыкнул Изверг, – остальные смыслы меня мало волнуют. Вот ты бы, как фанат, пошел на наш концерт, если бы узнал, что за барабанной установкой у нас баба сидит?!
Монгол пожал плечами:
– Я, вообще-то, на концерты хожу музыку слушать, а не музыкантов рассматривать. Мне по барабану, кто там у вас на ударниках.
– Понял? – обрадовался Ворон. – Фанатам по барабану, кто барабанщик. Главное, чтобы он барабанил хорошо. А Лия уникальна. Самоучка, никакого музыкального образования, а такое чувство ритма! Очуметь! Я когда первый раз запись услышал, не поверил, что это возможно.
Лия. Значит, не ошибся он в своих предположениях. Значит, именно вороновская протеже его развела, как последнего дурака. Тесен мир, ох, как тесен…
– Ну, хорошо! Баба зашибись как здорово играет. Только где она, твоя гениальная барабанщица? – Изверг кивнул в сторону барабанной установки. – Почему до сих пор не с нами?
– Думает, – помрачнел Ворон.
– Думает! Вот видишь, она еще не в группе, а с ней уже проблемы! Она думает, а творческий процесс стоит. Ты бы позвонил ей, что ли, поторопил бы!
– Не, звонить не стану, – Ворон тряхнул гривой. – Такие дела по телефону не решаются. Я к ней сегодня сам подъеду – дожму. Хотя нет, сегодня не выйдет, сегодня я Варе обещался дома быть в шесть вечера. Значит, завтра.
– Знаешь, где она живет? – У Монгола прямо руки зачесались от предвосхищения скорой встречи с маленькой мерзавкой.
– Ну, где-то записан адресок, – Ворон посмотрел на него внимательным взглядом, а потом расплылся в широкой улыбке и спросил: – Монголушка, да ты никак запал? Понравилась девочка? Может, хочешь вместе со мной ей визит нанести?