и следующее из неё отступничество обратной силы не имели.
Убедившись, что ничего особенно страшного пока не происходит и что воины, избившие местного первого парня на деревне не спешат врываться в дома, тащить девок и совершать прочее, почти обязательное при силовом захвате поселения, «водку пьянствовать и безобразия хулиганить», люди потихоньку выходили на улицу и тыкали пальцем в прежде, очевидно, страшных и уважаемых сыновей Фрола.
Я, кивнув Джонасу, тоже подошёл к ним:
– Клятву.
– Клянусь, – буркнул старший из них, меняя класс.
Второй попытался что-то сказать, но встретился со мной взглядом – и сдулся.
– Клянусь.
Я кивнул, отпуская пострадавшее по собственной дурости семейство зализывать раны, и подошёл к старосте.
– Уважаемый… – Я сделал паузу, давая ему возможность представиться, что тот понял правильно.
– Афанасий… – Он замялся, явно не желая произносить прозвище, и я посмотрел его в характеристиках.
М-да… Там значилось Хитрожопый. Интересно, оно действительно было таким с самого начала? Или я его недавно переименовал? С учётом того, как и насколько этот мир реагирует на действия игроков, вполне может быть и второе.
– Уважаемый Афанасий, не могли бы вы мне рассказать, что случилось с лесопилкой, которая находится неподалёку?
Разговор со старостой подтвердил то, что уже доложили феечки: несколько скелетов, поднявшихся со старого погоста Пылающей ночью, после которой со столба в центре хутора исчез знак сюзерена, заняли лесопилку, и теперь крестьяне просто боялись к ней приближаться. Так что без особенных затруднений удалось договориться о том, что, когда я принесу этой нежити покой Вечной госпожи, староста отправит на лесопилку присягнувших мне сыновей Фрола и ещё двоих крестьян по своему выбору. Староста хитро улыбнулся моему требованию. Понятно, что пока глава семейства нетрудоспособен, старшие сыновья отбывают трудовую повинность, а дочь отправится в замок, служанкой, семейство Фрола попадёт в полную зависимость от старосты. И меня это более чем устраивало.
Распрощавшись с Яблоневым, мы двинулись обратно в сторону балки, поскольку единственный вменяемый лесной массив и, соответственно, место под лесопилку были именно там.
По дороге я решил завернуть в совсем крохотный хутор из единственного двора. Не то чтобы рассчитывал найти там что-нибудь ценное или существенно пополнить бюджет домена или же склад, но очень уж по дороге данный объект располагался. Нам практически не пришлось отклоняться от прямого пути к разведанной феечками лесопилке.
Но вот когда мы подошли к хутору… мне сразу захотелось назвать её «избушкой лесника», даром что вокруг не было никакого леса. По крайней мере, следы пресловутых «кровопролитных боев» вокруг наблюдались однозначно. На порог кровью будто из ведра плеснули.
Я собрался было открыть дверь, но Джонас, покачав головой, шагнул вперёд.
– Не дело, чтобы господин первым во всякие места совался… – твёрдо произнёс он, и мне оставалось только согласиться с ним.
В сенях был разгром, но крови вроде не было. А вот в горнице… Огромное, под два метра ростом, чудовище, в облике которого волчьи черты мешались с человеческими, грызло… кого-то. Судя по высунувшемуся длинному уху, при жизни это было эльфом.
– Не подходите! – рыкнуло чудище, не отрываясь от своего страшного занятия.
Джонас попытался было шагнуть, но я удержал его.
– Оборотень, – определил я видовую принадлежность чудовища. – Регенерирует. Лучше действительно не подходить.
– Энни… – тихо плакал оборотень, ненадолго отрываясь от пожирания эльфа, – держись. Я… я скоро…
Запахло квестом. Я пригляделся и понял, что кровь, заливавшая спину оборотня, по большей части ему же и принадлежит. Более того, при движении рубаха на его спине разошлась, и стала видна опасная рана.
– …Я сейчас… – прорыдал оборотень и снова вгрызся в труп эльфа.
– Ты ранен эльфийским оружием, – сказал я, – и ранен тяжело. Пока не взойдёт луна, ты не оправишься, даже если начал жрать этого несчастного ещё живым. А до восхода луны… – Я прикинул время и почти уверенно произнёс: – Не меньше восьми часов.
– Энни! – горестно взвыл оборотень. – Они забрали её… Верните! Верните Энни, и я…
«Получено задание „Сестра оборотня”. Верните Энни её брату.
Награда: оборотень присоединится к вашим войскам. Опыт. Артефакт.
Штраф за провал/отказ: падение репутации с Фабрисом».
– Принято, – кивнул я. – Идём.
– Что там? – спросила у меня Юкио.
Остальные феечки испуганно рассматривали следы схватки, включая запёкшуюся кровь. Конечно, они уже участвовали в боях, видели химерическую лису, зомби и других противников. Но всё-таки картина производила гнетущее впечатление даже на меня, не говоря уже о феечках.
– Всё плохо, – покачал головой я. – Ариса. Посмотри. Отсюда ушла девушка. Или её увели. Или даже утащили. Сможешь показать, куда?
– Господин… Вы думаете, что эта Энни могла просто уйти? – заинтересовался Джонас.
– Я этого оборотня вижу в первый раз и не имею оснований ему доверять, – покачал головой я. – Поэтому и не спешу отбрасывать любые гипотезы. Вплоть до того, что эта самая Энни – плод его больного воображения, возможно подстёгнутого ударом по голове, или она была, но умерла в раннем детстве. Я пока не знаю ничего.
– Но если она действительно ушла сама, что мы будем делать? – заинтересовался Пьен.
– Не знаю, – улыбнулся я. – Либо ничего, либо защищать девушку от сошедшего с ума оборотня.
– Здесь! – крикнула Ариса от плетня. – Здесь действительно что-то тащили… Видно плохо, но я смогу вести!
Я подошёл к тому месту, на которое указывала феечка, и вздохнул. Мне на каменно-сухой земле ничего не было видно.
– Веди, – кивнул я Арисе. – Все за мной!
И мы двинулись по следу, благо вёл он к балке, то есть приблизительно туда, куда нам и надо. Или – «к лесу», что, в принципе, характерно для эльфов. Впрочем, не думаю, чтобы отступающие, если даже они действительно эльфы, ожидали, что их будет преследовать феечка-следопыт.
Наш путь вёл напрямую к балке, даже там, где логичнее было бы обойти очередной холм, а не светиться на его вершине. Видимо, тем, за кем мы гнались, в степи было крайне неуютно, и это подтверждало теорию о светлых эльфах. Признаться, это заставляло меня с беспокойством думать о том, на чьей стороне в предстоящей схватке будут феечки. Но я старательно прятал беспокойство поглубже, чтобы, если я ошибаюсь, не обидеть верных союзников, а если прав – не спугнуть предателей.
– Если то, что волокут, это та самая Энни… – начал нагнавший меня Пьен.
– …то наши шансы спасти её призрачны, – с сожалением макнул я профессионального оптимиста в ту кучу отходов, в которую временами превращается «реальность, данная нам в ощущениях».
– Почему? – удивился аппрентис.
– Потому что чем дальше, тем больше свидетельств, что похитители – светлые эльфы. Лучше бы это были дроу…
– ЛУЧШЕ?! – вскрикнул Пьен.
– Кровь на дверях уже запеклась, – прокомментировал я. – Те, кто утащил девушку, уже имели все возможности сделать с ней всё, что хотели. А светлым, в отличие от тёмных, рабы не нужны. О гордецах светлых можно сказать многое… но в рабовладении их подозревать не стоит. Не их это.
– Не их, – согласилась спустившаяся к нам Юкио. – Работорговец, пойманный в эльфийских землях, познакомится с «Медленным танцем высокой травы»…
– Что это такое? – заинтересовался Пьен, но феечка отвечать не стала.
Зато ответил я:
– Его растянут над ростком бамбука и оставят так на неделю. – Выбирая расу и класс, я внимательно прочитал всё, что нашлось в Сети о «естественных противниках» – Империи Света и Вечном лесе эльфов. Там было много интересного. – Причём всю эту неделю эльфийские маги жизни будут лечить его, и смерть, когда она наконец настанет, покажется настоящим подарком судьбы.
– Но что такого страшного в том, чтобы смотреть, как растёт трава? – не понял Пьен.
– Бамбук за сутки вырастает почти на метр, – пояснил я. – И уже к концу второго дня казнимый будет сидеть на естественном колу.
Пьен представил это, побледнел и умоляюще посмотрел на Юкио.
– Так всё и есть, – равнодушно подтвердила она.
Старшая феечка не видела в описанной казни ничего такого уж страшного. Пьен в ошеломлении переводил взгляд с меня на феечку и обратно. Кажется, о таких подробностях национальных обычаев «пресветлых и благословенных детей звёзд» им в монастырской школе не рассказывали.
Дальнейший путь прошёл в молчании. И прервалось оно только тогда, когда Ариса вынырнула из кустов, знаменующих начало леса.
– Двое, – сообщила она. – Волокли кого-то, кто пытался сопротивляться.
Разведчица настороженно посмотрела мне через плечо. Кажется, в её голове бродили те же мысли, что и у меня.
– Господин, – обратилась ко мне Юкио, – можно мы пойдём вперёд? Если это действительно светлые эльфы, они не будут нападать на нас. Скорее сочтут союзниками.
С тяжёлым сердцем я кивнул. Всё-таки, несмотря на все мои подозрения, рисковать феечками не хотелось. И вопрос был даже не в том, что они – моя основная ударная сила.
Феечки скрылись в лесу, а через некоторое время передо мной появилась Ариса. Её серые глаза застыли сталью.
– Идёмте, господин, – жёстко сказала она. – Они сейчас не заметят, даже если вы подойдёте в конном строю под пение труб. Заняты…
Тон феечки не оставлял сомнений в том, чем именно заняты похитители, уверившиеся в том, что в лесу они в безопасности.
Через несколько минут мы спустились в небольшой естественный ров, и Ариса подняла руку. Впереди раздался звонкий голос Юкио:
– И за что вы так с ней?!
– Брат этой твари убил моего брата! – ответил ей чарующе красивый, но холодно-надменный голос. – Сам он сдох как собака, а теперь и она за всё заплатит!
– Значит, – продолжила Юкио, и её голос полнился презрением, – от воина вы сбежали, не сумев даже отбить тело павшего, а теперь отыгрываетесь на беззащитной девчонке? Храбрые воители!