Сект замолчал. Снял очки, хотел было протереть – да так и остался сидеть, подслеповато глядя на меня.
– Нас приказали доставить в АП, – сказал я. – Приказ шел оттуда.
– Два года назад почтенный натурфилософ Эрвуд, о котором ходили слухи, что он-то и есть член АП, скончался от преклонных лет, – сказал Сект. – Если это так и есть, то его место мог занять другой натурфилософ, заслуживший к этому моменту доверие повелителя…
– Ирбран? – с ужасом спросила Мира.
Сект развел руками.
– И что тогда? – продолжала расспросы Мира.
– Тогда… тогда я ничем не могу помочь, – сказал Сект. – Никому. Ни себе, ни вам.
Сеннера издала тихий вздох.
– И тебе тоже, бедное создание.
– Так нельзя! – сказал я. – Это же обман! Вы должны быть в Администрации повелителя, вы добились успеха!
– Не я, – неожиданно сказал Сект. – Я наметил путь, я все придумал, но мне не хватило духу… я не смог использовать в экспериментах детей.
Он замолчал, глядя куда-то сквозь меня. Пробормотал:
– Они так плакали. У меня слабые нервы для натурфилософии. Если бы было можно работать на мертвом материале, но надо на живом и в сознании… я всех отпустил. А Ирбран смог. Он и добился успеха.
Сект встал и нацепил очки. Твердо сказал:
– Господа маги, я ничего не смогу для вас сделать. Полагаю, что ваш арест – дело часов, если не минут. Вам стоит спасаться самостоятельно.
Мы с Мирой ошарашенно смотрели друг на друга.
– Я могу дать вам немалую сумму денег, – продолжал Сект. – Лучше всего в золоте… вряд ли мои чеки и векселя завтра будут стоить бумаги, на которой написаны. Да, лучше в золоте. Уходите, если надо – используйте свою магию.
– И куда же мы уйдем? – воскликнул я. – Если прятаться от АП – все равно что от самого Властелина!
– В иные страны, конечно, – ответил Сект с таким удивлением, будто я сказал неслыханную глупость. – Северная Империя, Западные Княжества, Восточные Провинции, Южные Королевства, в конце концов! Золото ценят везде, магия тоже существует во всем мире. Если бы повелитель мог распространить свою власть на весь мир – он бы уже давно его покорил.
– Ого, – сказала Мира.
Я тоже растерялся от такой неслыханной дерзости. То, что сказал Сект, было настоящей государственной изменой. Всем же известно, что повелитель остался в Темной Империи лишь потому, что не хотел принуждать иные народы, пожалел их несчастных жителей, которых тиранические правители погонят на войну. Темный Властелин вечен, все народы рано или поздно сольются в счастливую семью под его покровительством.
– Сейчас вернусь с деньгами, – сказал Сект. Двинулся куда-то, наверное, к своему кабинету. Остановился и окликнул Сеннеру: – Иди со мной, несчастное создание! Золото тяжелый металл, а я стар!
Сеннера послушно побежала за ним. Шаровары раздувались при каждом шаге, серо-зеленая чешуя шуршала, цепляясь за ткань, – и выглядело это настоящим безумием.
– Мира, – сказал я. – Я виноват перед тобой.
– Да чем ты виноват?
– Я спутал улицы. Я поверил Секту и спутал улицы. И ты ввязалась во все это.
Мира кивнула. Потом сказала:
– Верно. Но дальше я сама решила тебе помочь. Так что ты ни в чем не виноват.
– Спасибо.
Она искоса посмотрела на меня:
– Ты готов… уехать?
– А ты? – сразу спросил я.
– Мои родители не в ладах с Властелином, ты же знаешь. – Мира слабо улыбнулась. – Так что я с детства кое-что слышала… и даже думала, не уехать ли в Северную Империю. Там у нас есть родственники. Дальние. Если ты готов…
– С тобой готов, – сказал я. И почувствовал, как становится легче на душе. – Конечно! Маги нужны везде! Мы молоды, у нас все получится!
– Что будем делать с Сеннерой?
Вот тут я замялся.
– Меня она не любит, – сказала Мира. – Ты любишь меня, поэтому она меня не любит.
– Да брось ты! Она маленький монстр!
– Она девушка. Может, и постарше нас.
Я вздохнул.
Перспектива уезжать из страны с жуткой чешуйчатой тварью меня не радовала. Все равно что размахивать флагом с надписью «Эй! Вот мы, беглые преступники!». А если Мира права, и Сеннера в меня влюблена… Страх и ужас!
– Оставим Секту, – сказал я. – Он обещал попробовать ее излечить.
– Ему не дадут на это времени.
– Вдруг успеет, – упрямо сказал я, и мы посмотрели друг на друга. И я, и Мира прекрасно понимали, что к Секту нагрянут с минуты на минуту. Но оба понимали, что Сеннера – непосильный груз, невозможный спутник.
– Может, и успеет, – грустно сказала Мира.
Послышались шаги – вернулся Сект. Невозмутимый, холодный, ко всему безразличный. Натурфилософ, который не решился перешагнуть последний рубеж.
Вслед за ним шла Сеннера, неся в руках тяжелые кожаные кошели.
– На первое время вам хватит, – сказал Сект. – Вероятно, вы хотели бы забрать с собой Сеннеру. Но я решительно против.
Сеннера что-то пискнула.
– Против, – повторил Сект. – Она вас свяжет, это опасно. Я же постараюсь обратить ее изменения вспять.
Он смотрел на нас, и я понял, что он все понимает. Что сейчас врет для Сеннеры, чтобы помочь нам.
– Если получится… – Я осекся и поправился. – Когда получится, отправь ее вслед за нами, хорошо? Вряд ли те, кто преследует чудовище, станут искать девушку. Я напишу тебе, когда мы обустроимся в другом месте.
Сеннера подошла, положила кошели на пол перед нами. Потом на миг прижалась ко мне. Покосилась на Миру. Фыркнула. И вернулась к Секту.
Совершенно невозможно было угадать, когда она станет говорить по-человечески, а когда изображать из себя монстра и обходиться нечленораздельными звуками.
– Я бы посоветовал вам пробираться в порт и плыть на юг, но именно там вас примутся искать, – продолжал Сект. – Возможно, стоит подняться по реке к северу. Возможно, пойти пешком на восток или запад. Или затаиться на время поблизости. Правильнее всего будет, если вы сами сделаете выбор, а я не буду его знать.
Я кивнул.
– Идите, – строго велел Сект. – Нечего отвлекать меня от работы!
Пристегнув кошель к поясу (ох, хорошая приманка для воров, но кто же подумает, что в нем золотые монеты), я дал второй Мире. Та растерянно покрутила его в руках – ну верно, ей разве что в руках его нести, на манер сумочки… Я закрепил на поясе и второй. Штаны попытались съехать.
– Многовато денег для нас, – сказал я и оставил второй кошель. – До свидания, доктор!
– Прощайте, волшебники, – ответил Сект.
Сеннера молча стояла возле доктора, сверлила нас недобрым взглядом и молчала.
– Пока, Сеннера, – сказал я. – Буду рад тебя увидеть после… после излечения.
Она ничего не ответила, и мы пошли к выходу из дома. Выбираться через проломленную стену было бы как-то совсем неуместно.
– Мы даем им шанс, – тихо сказала Мира. – Может, и побольше своего…
Тупик Семи Радостей был безлюден, мрачные сады при старых обветшалых особняках – тоже. Только в одном саду сквозь ржавый решетчатый забор я увидел человека. Красноносый старикан в висевшей на нем мешком одежде пилил дерево. Полсада уже было в пеньках, а рядом с домом заполнялась поленница. Наше появление старика не заинтересовало, он продолжал медленно орудовать одноручной пилой.
Дерево негромко стонало при каждом движении зубчатого полотна.
– Что-то у меня нервы сдают, – сказала Мира очень спокойно. – Знаешь, у нас одна девчонка была, с проблемами всякими, только мы про них не знали, а проблемы копились… Она потом как выскочила во двор, заорала – и сожгла всю свою жизнь в волшебстве. Воронку преподаватели все вместе засыпали.
– Мира…
– Да нет, нет, я в порядке. – Мира тряхнула головой. – Может, зря мы так пошли? Надо было перенестись.
– И потратить год?
– Я бы потратила, – сказала Мира. – Что год, это всего лишь триста шестьдесят пять дней…
Мы вышли из тупика и остановились.
Нас ждали.
Впереди стоял регулятор Эмир.
За ним – полицейские. Не меньше десятка. С дубинками и палашами в руках.
За полицейскими – гвардейцы. Десятка два. Со взведенными арбалетами, направленными на нас.
Целая армия. Только мага не хватает.
– Хорошо, что вы вышли сами, – сказал Эмир.
Провел по воздуху рукой – и вслед за его движением вспыхнули руны.
Турс, Хагалаз, Соулу.
Эмир колдовал!
С одной стороны, это походило на то, как работал с рунами Вендж. Не жалея времени, вливая его щедро и безжалостно.
С другой – движения Эмира были удивительно отточены, легки. Словно он практиковался в рунах долгие годы.
Перед полицейскими и гвардейцами засияли в воздухе призрачные щиты. Они слепили глаза и казались достаточно прочными, чтобы выдержать удар баллисты. Эмир даже не нападал, он всего лишь поставил защиту.
Я смотрел на регулятора, на уходящую с его лица бодрость и силу. Только что он был человеком, не достигшим и сорока. А вот сейчас уже поседел и покрылся морщинами, полнота его исчезла, Эмир стал сутулиться. Он влил в щиты десяток лет!
Но мне почему-то казалось, что дело не только в возрасте. Эмир и без того изменился, стал другим. Будто превратился в оболочку, в куклу-перчатку, которую кто-то натянул на ладонь и теперь крутит как хочет.
Я вспомнил, как в глазах регулятора появился ужас, а на лбу проступила руна Ансуз.
Руна Бога.
Меня словно молнией пробило, я вдруг понял, что происходит. Мне даже показалось, что сквозь лицо Эмира видны совсем другие черты. Что они проступают, продавливая мягкое лицо несчастного регулятора магии, всегда щадившего своих подопечных…
– Прикрой, – сказал я Мире.
И она не стала колебаться.
Развела руки – и поставила комбинацию из Эйваза, Перта и Кано, выстроившую щит перед нами. Незнакомый мне щит, но, как ни странно, Эмир одобрительно кивнул, глядя на вспыхнувшие руны. Кивнул и воскликнул:
– Не…
Мира россыпью метнула в гвардейцев Турс – крошечными стрелами силы, бесследно канувшими в поставленном Эмиром щите. А гвардейцы ответили залпом стрел.