Я лишь горестно усмехнулся в ответ. Быть на побегушках у некрупного политика за чисто символическую плату – удовольствие, сами понимаете, невеликое. Ну да выбирать не приходится.
Покосился на Петю. Лицо его было задумчиво. Не к добру.
– Помнишь, как к Христу блудницу привели?
Неожиданный вопрос. Вполне в Петином стиле.
– Это когда Он сказал: «Кто из вас без греха – пусть первый бросит в нее камень»?
– Совершенно верно.
– И что?
– Нет в тебе, Глебушка, благородного безумия… – пристыдил он меня. – Размаха мысли нет! Чем горбатиться на какого-нибудь там, я не знаю, коррупционера, выставил бы, допустим, на продажу тот самый камень. Который не был брошен…
– Где ж я тебе его возьму?
– А вон лежит… – И Петя любезно указал на валяющийся неподалеку обломок крупной гальки.
Да, действительно, в блудницу им, надо полагать, не кидали ни разу. Ни тогда, ни теперь.
– Знаешь что? – сказал я в сердцах. – Чья бы корова мычала! Сам наверняка без гроша сидишь.
– Это временно, – успокоил он. – Где-то еще полмесяца…
– А дальше?
Прекрасно ведь знал, что нарвусь на очередное грандиозное вранье, – и все-таки спросил! Породистое Петино лицо просветлело, разгладилось, в глазах затеплилось то ли воспоминание, то ли вдохновение.
– Видишь ли… – начал он, покряхтывая якобы от неловкости. – Втерся я в начале девяностых в некую финансовую пирамиду. А близился дефолт. А они об этом как-то там пронюхали… И поручили мне срочно реализовать сумасшедшую сумму. По нашим с тобой, разумеется, меркам сумасшедшую…
– Какую? – строго уточнил я.
– Не помню… – честно ответил Петя. – Но это можно в бумагах посмотреть. Словом, поручили. В недвижимость вложить, в землю, во что угодно. Натурально поручили не мне одному – всех подняли… – Мой неуемный друг тихонько засмеялся, покручивая головой. – Ты не поверишь! – предостерег он. – Был у нас один хмырь, так он в министерстве морского флота подводную лодку приобрел… Представляешь? Атомную подводную лодку!
– С баллистическими ракетами?
Запнулся на миг. Сделал вид, что озадачен.
– Наверное… н-нет. Разоруженную, списанную, без реактора… На лом. Хотя по тем временам могли и боеготовую толкнуть…
– Так… А ты?
– А я его, пожалуй, превзошел. Обнаружил западную фирму, распродававшую поверхность Солнца…
– Че-го?.. – Вопрос мой прозвучал туповато-угрожающе, что, впрочем, ничуть Петю не смутило.
– Поверхность Солнца, – с удовольствием повторил он. – И купил я пять соток. На большее денег не было. И в этот самый момент главу нашей пирамиды берут под стражу! А сделка у меня уже на мази… Ну и на кого оформлять собственность?
– Ну?!
– Оформил на себя, – признался Петя. – И оказался владельцем пяти соток солнечной поверхности…
Стоял ранний сентябрь, листва была шершава от пыли, однако молодилась еще, хорохорилась на ветерке. Солнышко, распроданное, как выяснилось, западными барыгами, шпарило почти по-летнему. Мой друг Петя смотрел на него, блаженно жмурясь.
– Где-то вон там… – сообщил он, указав на светило. – Чуть правее того пятнышка…
Ну не проходимец ли? Пятна он видит на Солнце!
– И наездов не было?
– На кого?
– На тебя.
– Не-ет… Кому наезжать-то? Всю верхушку пирамиды сгребли – и под суд. Такая кутерьма поднялась, что про меня никто и не вспомнил даже. Да мне и самому, честно говоря, не до того уже было. Лежит себе свидетельство – ну и пускай лежит! Ладно еще не выбросил – документик-то, согласись, забавный… И вот годочка этак пол назад приходит мне бумага. Не бумага – фирман! С печатями и водяными знаками… Оказывается! Все владельцы, даже такие малоземельные… Пардон! Такие малосолнечные, как я… Образовали акционерное общество! И выставили счет за освещение и обогрев!
– Кому?
– Всей планете.
– И их не послали?
– Пытались послать. Но там такие ребята! Президенты, олигархи… Думаешь, почему сейчас в политике черт знает что творится? Именно поэтому… Одни страны согласны платить, другие нет. Просто не говорят никому, чтобы население не волновать…
– Так ты теперь миллионер?
– Ну это смотря в какой валюте… Все-таки пять соток, согласись, не так уж и много. Но через месячишко… – Лицо Пети приняло мечтательное выражение. – Через месячишко – да. Официально вхожу в совет акционеров – и пошло оно все прахом! Работа, начальство… Эх и погуляем, Глебушка! Где-нибудь в Лас-Вегасе…
Мне оставалось лишь понимающе покивать.
– Ну а пока, – язвительно заключил я, – деньжонок у тебя не густо, и ты, разумеется, не откажешься, если я заплачу за выпивку?
– Разумеется, – с достоинством ответил Петр. Затем ни с того ни с сего встревожился и, зорко оглядев аллею, подался ко мне. – Только между нами… – поведал он жутким преступным шепотом. – Владеть хотя бы квадратным метром солнечной поверхности – дело опасное. Ой, опасное…
– Криминалитет? – догадался я, тоже понизив голос.
Петя отстранился и посмотрел на меня с недоумением. Пришлось пояснить:
– Ну там… делиться заставят… Выкрадут… для выкупа…
Он улыбнулся моей наивности.
– Все-таки ты, Глебушка, не от мира сего, – грустно подытожил он. – Пока бабла в наличии нет, пока оно только еще ожидается, никто на тебя не наедет. Нечем еще делиться! Но даже если появилось… Существует определенный порядок. Первой приходит наложка. За ней – менты. И лишь потом криминалитет… А я что, против? Пусть приходят. Договоримся как-нибудь. И те, и другие, и третьи – люди вполне вменяемые…
– А кто невменяемый?
То ли мне показалось, то ли в Петиных глазах действительно мелькнул испуг.
– Террористы, – отрывисто известил он. Лицо осунулось, стало скорбно-жестоким. – Вспомни одиннадцатое сентября…
– А при чем тут…
– При том что в башнях-близнецах девять акционеров накрылось… Девять! Да каких! Не чета мне. Ради них и взрывали…
Совсем застращал.
– Иди ты к черту! – искренне сказал я, ощутив тем не менее холодок под ложечкой, а заодно и досаду на самозабвенного враля Петю.
– Я-то пойду, – зловеще хмыкнул он. – Только ты, смотри, за мной не увяжись…
– В смысле?
– В прямом! Сидишь тут со мной, беседуешь… А они, может быть, подкрадываются уже! Понимаешь, мы для них – враги рода людского…
– Мы?
– Акционеры. Мы у них, видишь ли, Солнце оттяпали! – Петя с досадой хлопнул себя по коленке. – Ну вот скажи, кто им мешал тоже пару соток прикупить?.. Но ты не трухай, – заверил он меня. – И мы, знаешь, не лыком шиты! Теперь к каждому охрану приставили. Ну, сам, чай, видел… Этот здоровый… на перекрестке…
– Ты же говорил, случайный прохожий!
– Может, и случайный… – помрачнев, откликнулся Петя. – А может, и нет…
И с той поры повадился ко мне на работу.
Я наспех добил последний абзац, запер лабаз, и подались мы прямиком в «Трактиръ». Трапеза наша была весьма скромной: пиво и сушеные кальмары – все, естественно, за мой счет, поскольку в совет акционеров Петю, надо полагать, официально еще не ввели.
– Ну что? – полюбопытствовал я. – Молчат пока?
– Кто?
– Как кто? – Я даже слегка растерялся. – Эти твои… солнцевладельцы…
– Какие солнцев-в… – Кажется, он и впрямь забыл, о чем плел полторы недели назад. – А!.. Вон ты про кого… – Вспомнил, вдохновился, глаза вспыхнули. – Да уж лучше б молчали! Права уступить предлагают. На все пять соток.
– Дорого?
– Дорого.
– А ты?
Ответил не сразу. Глотнул пивка, зажевал волоконцем кальмара, прерывисто вздохнул. Судя по всему, финансовый соблазн, с которым в данный момент боролся обладатель пяти соток, был непомерно велик.
– Нельзя этого делать, – с трудом одолевая слова, проговорил он. – Съедят мелких собственников, и будет у них монополия. Монополия на Солнце! Ты прикинь на секунду…
И лицо его исполнилось гражданского мужества. Актер. Виртуоз. Я им даже залюбовался.
В следующий миг ожил мой сотовый телефон. Я взглянул, откуда звонят. Звонили из приемной. Ну что за падлы! Я ж ее закрыл уже! На ключ… Пива попить не дадут!
– Глеб?.. – Вроде бы голос босса. Вроде бы. Только вот интонации какие-то… Просительные? Панические? – Скажи… а-а… этот твой приятель… в белом пиджаке… Он к тебе заходил сегодня?
Как выразился однажды незабвенный Стивен Ликок, «все оборвалось в недрах ее существа».
– Петя… – просипел я, на всякий случай пряча телефон за пазуху. – А ты точно говорил с короткими гудками?
– С короткими?.. – рассеянно переспросил он. – Почему с короткими? Это даже как-то… не комильфо…
Тихонько застонав, я вновь приставил сотик к уху.
– Д-да… з-заходил…
В трубке творилось нечто невразумительное: какая-то возня – не то драка, не то перестановка мебели, кажется, где-то что-то падало.
– Вы что?.. – отдаленный взвизг босса. – Вы что делаете?.. Уберите пистолет!..
Услышав такое, я, понятное дело, оцепенел. Вернее – как? Внутренне оцепенел. Зато организм мой внезапно пришел в движение. Без какой-либо команды с моей стороны он спешно дал отбой, снял крышечку, выколупнул из телефона аккумулятор и, распихав все это по карманам, вскочил.
– Официант! – неистово гаркнул он (организм). – Расплатиться! Деньги на столе, сдачи не надо…
Мой друг Петя смотрел на меня снизу вверх с неподдельным интересом.
А организм продолжал действовать, причем действовать расторопно и вполне профессионально. Откуда что взялось? То ли сериалов насмотрелся, то ли Петиных бредней наслушался.
Рискуя повредить белый рукав эстрадного пиджака, он (он, он – не я!) сдернул сотрапезника со стула и повлек к выходу. Петя не сопротивлялся, более того скажу: подчинился с восторгом. Таким он меня еще не видел.
Был, напоминаю, сентябрь. Смеркалось рано. Памятник посреди площади, обведенной кольцом фонарей, стоял как бы в облачке синеватой мглы.
Организм мой к тому времени, как мы выскочили на плиточный тротуар перед «Трактиром», успел опомниться и, присмирев, ждал от меня приказаний.