оящих своими соображениями со мной не делился. Просто это чуйка, смешанная напополам с дедуктивным методом – и она говорит, что сейчас не один сценарий не будет слишком невероятным. Ведь те же болгары, отправив в отставку нынешнего князя, могут выбрать на его место какого-нибудь Гогенцоллерна, ума у них на это хватит. Но они могут взять и выкрикнуть, к примеру, твое имя, ведь даже ежу понятно, что если цель грядущего переворота – союз с Россией, то любой из европейских принцев окажется профессионально непригодным для этой работы. А тут ты – такой красивый и мужественный, весь из себя, торчишь прямо у них под носом. И не говори мне, Миша, что ты не хочешь править ни сербами, ни болгарами, ни кем-нибудь еще. Ведь я же тебя хорошо знаю – ты очень ответственный человек, и если твоя сестра Ольга прикажет, то ты обязательно примешь предложенную тебе корону и впряжешься в этот воз уже на новом уровне…
– Да уж… – вздохнул Великий князь, – картину ты мне тут нарисовал вполне вероятную. И я даже не знаю, что мне со всем этим делать, ведь я так надеялся, что сия чаша обойдет меня стороной…
– А ничего особенного делать не надо, – хмыкнул Слон, – точнее, делать надо, но только то, к чему тебя призывает долг русского человека и присяга, принесенная нашей императрице. А остальное от лукавого. Главное, чтобы совесть твоя оставалась чиста, а во всем остальном мы тебе поможем, как говорится, и словом и делом.
12 мая 1908 года, утро. Заголовки главных болгарских газет:
«Державен Вестник»: «Российская императрица была готова гарантировать Болгарии великое будущее, но князь Фердинанд в грубой форме отверг ее предложение»
«Земледельческо знамя»: «Русский принц сказал, что только болгарский народ имеет право решать судьбу своей страны, а не князь Фердинанд, действующий по наущению Австро-Венгерского императора»
«Камбана»: «Князь Фердинанд предал интересы Болгарии. Абдикция неизбежна. Союз с Россией – залог возвращения к границам 1878 года»
«Болгарска армия»: «Императрица Ольга говорит, что если на нас нападут турки, то русские солдаты снова будут биться в одном строю с болгарской армией, как они бились тридцать лет назад на Шипке. Вместе мы непобедимы!»
12 мая 1907 года. Болгария. София. Площадь Князя Александра I.
Ночь в Софии прошла относительно спокойно, но, несмотря на это, полковник Рагуленко приказал своим офицерам держать личное оружие наготове, а также извлечь из багажа, собрать и привести в готовность к бою два ручных пулемета системы Федорова под германский патрон от винтовки маузера. Вероятно, это действительно сработала его личная чуйка, а может, и в самом деле милейший оберст Слон знал гораздо больше, чем хотел показать, но всю ночь под окнами отеля слонялись какие-то невнятные личности – будто собирались совершить нечто экстраординарное, но все не решались. Может, им мешал страх неизбежного возмездия, а может, не гаснущие всю ночь окна в номере, где в самом начале коридора, выкупленного русской делегацией, посменно дежурили сопровождающие Великого князя офицеры, помимо всего прочего, имеющие на руках те самые два ручных пулемета.
А утро выдалось… интересным. Едва по улицам побежали мальчишки-газетчики, на ходу выкрикивая сенсационные заголовки, как на площади князя Александра Первого начал собираться народ. Тут надо сказать, что чем меньше болгарское население было довольно своим князем, тем туже стоявшие у власти деятели Народно-Либеральной партии затягивали гайки. Любая критика в адрес главы государства была запрещена, а для газет и журналистов, которые нарушают запрет, предполагались конфискации, штрафы и тюремное заключение. Но, во-первых – тема была очень горячей и настроения находились у точки кипения, а во-вторых – озвучил это не кем-нибудь, а сам брат русской императрицы, за спиной которого колыхались штыки многомиллионной армии. Тогда, в начале двадцатого века, болгары еще помнили, кто принес им свободу и спас от тотального истребления турецкими аскерами.
При этом государственную машину Болгарии сотрясали скандалы, которые отнюдь не добавляли симпатий правящему режиму. Так, например, загранразведка СИБ выкопала и вывалила в болгарскую и российскую прессу весьма грязную историю. Оказывается, председатель правящей Народно-либеральной партии Димитр Петков (объединивший в одном лице посты министра внутренних дел, министра общественных зданий, дорог и коммуникаций, а также пост премьер-министра) направлял на свои личные счета деньги[30], собранные через благотворительные фонды для помощи беженцам из турецкой Фракии и Македонии. Одни складывали в общую копилку последние левы, чтобы помочь соотечественникам, спасающимся от репрессий турецких аскеров, в очередной раз усмирявших непокорное болгарское население, а другие, используя служебное положение, приспособили к этой копилке насос для перекачивания этих сиротских денег в личный карман.
Ситуация дикая и невозможная для Российской Империи в правление императрицы Ольги. Там эти авгиевы конюшни были расчищены еще до конца достославного для нас 1905 года. Но что самое важное – князь Фердинанд не проявил к этой истории вообще никакого интереса, не приказал провести расследование и не отстранил нечистоплотного деятеля от исполнения государственных обязанностей. Как будто так и надо.
И еще одна история будоражила военное министерство. Предыдущий военный министр генерал-майор Михаил Савов не так давно, буквально только что, был снят с должности по обвинению в коррупции во время закупок оружия за границей (в болгарской армии на вооружении состояла австрийская винтовка системы Манлихера). А вот эта отставка состоялась даже несмотря на то, что доказанность этих обвинений была, мягко выражаясь, сомнительной[31]. И теперь военное ведомство оказалось пока как бы бесхозным. Поговаривали, что таким образом князь Фердинанд расчищает площадку для своего любимчика и личного адъютанта Данаила Николаева, стоявшего на крайне русофобских позициях. Впрочем, новый министр пока назначен не был и ситуация находилась в подвешенном состоянии. В этих условиях необычайно важными оказались горизонтальные контакты начальника инженерной службы болгарской армии с заместителем командира Софийской гвардейской дивизии Стефаном Тошевым. Но и тут еще далеко не все было предрешено.
Одним словом, с того самого момента, как газетчики начали распространять по Софии свою информационную заразу, сначала одиночки, а потом и довольно плотные компании потянулись к площади князя Александра Первого, где по соседству располагаются княжеский дворец и отель «Болгария». Взрывоопасное сочетание… Князю Фердинанду уже доложили содержание утренних газет, и от осознания совершенной им глупости он уже успел не один раз схватиться за голову. Впрочем, это чувство отнюдь не помешало ему приготовиться подавать миру новые, еще более тяжкие примеры врожденного идиотизма. Ближе к полудню на площади мелкими группами появились люди, от которых несло неуловимым запахом смерти. Это были пребывающие в данный момент на территории Болгарии четники Внутренней[32] македоно-одринской революционной организации. В данный момент при них не было винтовок, патронташей, сабель, кинжалов и ручных бомб-македонок, но эти люди все равно были смертельно опасны: во-первых – через осознание правоты дела окончательного освобождения болгарского народа от турецкого ига и во-вторых – из-за наличия у каждого из них скрытых под пиджаками ножей, кинжалов, а также пары автоматических пистолетов, из которых они могли вести огонь с двух рук (так называемая «стрельба по-македонски»).
Ни Великий князь Михаил, ни полковник Рагуленко, ни тем более князь Фердинанд и его верный клеврет генерал Данаил Николаев, даже не подозревали о том, что в данный момент перед ними разыгрывается операция Загранразведки СИБ по экстренной абдикции болгарского князя Фердинанда. Собственно, информационная диверсия, проделанная Михаилом, послужила для этой операции только спусковым крючком. На самом деле операция по инверсии Болгарии начала разрабатываться еще осенью тысяча девятьсот четвертого года. В болгарское общество проводилась инфильтрация, налаживались связи с болгарскими военными и македонско-одринскими повстанцами, которым по нелегальным каналам осуществлялись поставки оружия. Более того – по линии связи с полулегальной[33] в России РСДРП(б) разведчики СИБ наводили мосты и с болгарскими эсдеками-тесняками[34]. К тому же при проработке этой операции ее организаторы обогатили местную политическую практику некоторыми политтехногическими приемами из двадцать первого века, а также учли все ошибки переворота тысяча восемьсот восемьдесят шестого года, когда группа патриотически (то есть пророссийски) настроенных болгарских офицеров детронизировала князя Александра Баттенберга.
Дирижеры этого процесса находились не на виду, об их существовании никто не подозревал, и только когда люди на площади сначала тихо, потом все громче и громче, начали скандировать: «Михаил, Михаил, Михаил!», а на улице, ведущей в сторону железнодорожного вокзала, послышался топот множества ног (это шли оставившие работу рабочие и техники железнодорожных мастерских и депо), полковник Рагуленко встрепенулся и сказал Великому князю: «Мужайтесь Миша – кажется, это действительно чей-то хитрый план, так что сейчас что-то будет»…
Потом скандирование, постепенно нарастая, перешло в какой-то громовой рев, пока Великий князь не распахнул окно в своем номере на втором этаже и не появился перед публикой. И практически сразу наступила тишина. Потом народ под самым окном немного расступился и на образовавшийся пятачок вышел чернобородый мужчина, одетый с претензией на интеллигентность. Это был один из вождей македонских повстанцев по имени Борис Сафаров, человек и в самом деле интеллигентный, имеющий полное гимназическое образование и закончивший военное училище в Софии.
– Ваше Императорское высочество, – зычным голосом произнес этот человек, – это и в самом деле правда, что ваша императрица собиралась поддержать восстановление границ Болгарии, соответствующих Сан-Стефанскому договору?