вскрикнула — и словно пробудилась от сна.
Она лежала посреди поля, ощущая спиной живые стебли травы. Бархатно-фиолетовое небо сияло над ней россыпью звёзд. Тёплый ветер едва дышал, но принесённые им ароматы были так отчётливы, так волнующе свежи, что Яси ахнула от удивления. Никогда прежде её нос не был столь чуток. Уши тоже словно открылись заново, и глаза обрели способность далеко и ясно видеть в ночной темноте. А ещё Яси была совершенно точно уверена, что окружает её не зыбкое межмирье, а самый настоящий плотный мир, понятный в каждой мелочи, но… совсем не тот, в котором она родилась.
Долго любоваться звездами ей не дали. Кто-то плеснул Яси в лицо холодной водой, и незнакомый голос произнёс:
— Эй, Ошка! Ты как?
Яси села — и увидела перед собой небесного волка. Щёки и уши его покрывали тонкие шрамы, складывающиеся в причудливый узор, шею украшало ожерелье из звериных зубов, птичьих перьев и маленьких костяных фигурок зверей. И только изображение человека висело у пояса, на отдельном ремешке. В передних лапах (или руках?) человековолк держал пустую кружку.
Из его племени Яси знала в лицо только Полночного Волка, покровителя рода Атаев. Волк, явившийся на её зов, был заметно мельче, и шерсть его не блестела серебром.
— Ты кто? — ошарашенно спросила Яси.
Волчонок отбросил кружку и радостно воскликнул:
— Получилось! Он всё-таки ошибся!
— Да что происходит? И кто ты вообще такой? — спросила Яси, начиная сердиться.
Незнакомец сверкнул в улыбке белоснежными острыми зубами.
— Я? Тот, кого ты звала на помощь, твоя родная кровь. Теперь ты дома, Ошка.
— Но я не Ошиа. Меня зовут Яси.
— Э нет, это я Ясин, — ответил парень, смеясь. — А ты — Ошка. Ну, по крайней мере до тех пор, пока не получишь нормальное имя.
Яси слегка встревожилась.
— Послушай, Ясин, — сказала она серьёзно, — моё имя Яси Атай-тар…
— Всё правильно, ты — обещанная Атаями из Тары, и ты пришла в Айхэллу, чтобы стать новым шаманом нашего рода. Это тело ожидало тебя с самого рождения. Привыкай, Ошка.
Ещё не веря его словам, Яси провела по лицу руками и почувствовала под подушечками пальцев густую шерсть, мокрую мочку носа и острые клыки! Только теперь она убедилась, что это не шутка.
А Ясин, не обращая внимания на её испуг, продолжал болтать:
— Одного не пойму: почему твой амулет сработал, а мой — нет? Может, они не всегда действуют одновременно? Отец ничего мне толком не рассказывает, говорит, что я узнаю всё, что нужно, когда переселюсь в Тару. Правда, в последнее время он твердил, что обмен не состоится, тропа крови не откроется. Но ошибся же. Представляешь? Сам Нуран Шоно-тар ошибся!
— Вот, оказывается, как его зовут, — задумчиво проговорила Яси.
— А ты не знала? Хотя, конечно, откуда бы… Ты ведь жила в Таре. Если знаешь истинное имя ходящего между мирами, можно призвать его или прогнать прочь в любой миг. Знай ты имя отца раньше, он бы приходил, когда нужно тебе, а не только когда заблагорассудится ему самому. Ясно?
— Тебе, наверное, попадёт за то, что ты проболтался?
— Не-а. Какая разница? Всё равно ты уже здесь. Теперь мой отец начнёт учить тебя по-настоящему, чтобы ты смогла стать шаманкой вместо него. А меня должен учить твой.
В голосе парня было столько уверенности, что Яси почувствовала себя неловко.
— Ясин, — проговорила она осторожно, — я должна сказать тебе кое-что важное. Тропа крови, действительно, не откроется. Мой отец погиб, а сестра…
— Ты хотела сказать «брат», — поправил её Ясин.
— Нет, именно сестра, Ошиа.
— Что⁈ — волосы на загривке у Ясина встали дыбом. — То есть я должен буду всю оставшуюся жизнь ходить в теле девчонки?
— Уже нет. Ошиа Атай-айха умерла, вот почему твой амулет молчит.
Ясин взял в руки фигурку человека и принялся сосредоточенно разглядывать её.
— Не печалься, — сказала Яси. — Ты, наверное, ещё сможешь стать шаманом на родной земле.
Но Ясин в утешениях не нуждался. Отпустив амулет, он вздохнул с явным облегчением:
— Может, это к лучшему. Охотником быть куда интереснее, чем шаманом. Да ещё и девчонкой.
— Ты что-то имеешь против девчонок? — насупилась Яси.
— Н…нет. Просто непривычно как-то. Вот тебе бы понравилось вдруг очутиться в теле парня?
Яси подумала и честно призналась:
— Не знаю. Наверное, нет. Но мне и Ошкой быть не очень-то хочется…
— Это потому, что ты не знаешь, как здорово быть ликаной! — живо перебил её Ясин. — До рассвета ещё полно времени. Пойдём, я покажу тебе земли Шоно!
Мир ликанов был так же красив и полон простора, как родные для Яси северные степи. Только из рассказов Ясина она поняла, что в его краю никогда не бывает холодных и голодных зим. Владения рода Шоно лежали среди полей, заросших высокими синими травами. В оврагах и по берегам рек шумели листьями рощицы, в которых ликаны спасались от дневной жары. Солнце Айхэллы, поднявшись на небосклон, загоняло в укрытия всё живое. Но пока на земле царила ночь, поля были полны жизни.
Ясин научил свою гостью охотиться в траве на маленьких вилорогих антилоп, показал ей, где искать самые сладкие ягоды вунн и как красть мёд у злых лесных пчёл. После они вместе с другими юными ликанами купались в реке, сушили шерсть, катаясь по душистой траве в овраге, пели хором… Яси не знала ликаньих песен, но легко подхватывала мотив: ей казалось, что звуки сами рождаются в её горле, а ветер и травы нашёптывают слова. И этому не стоило удивляться, ведь Ошка, в теле которой находилась Яси, слушала эти напевы с рождения.
Когда на востоке у края неба появился первый предвестник утра — бледная оранжевая полоса, они вернулись к месту, с которого началась их прогулка. Ясин ткнулся мокрым носом в нос своей новой подруги и шепнул:
— Ошка… Разве это не прекрасно? Неужели тебе не хочется жить так всегда?
— Хочется, — вздохнула Яси. — Но я не могу. Мои друзья нуждаются в помощи, я должна вернуться домой. Мы с тобой непременно ещё увидимся, братец. Ты ведь знаешь моё имя: позови — и я приду.
— Это имя не годится, оно не настоящее, — сказал Ясин. — А истинное ты получишь, только когда пройдешь посвящение и сделаешь первый собственный амулет.
— А твоё имя? Оно тоже ненастоящее?
— Ага. А потом, когда получу настоящее, я уже не смогу сам назвать его тебе. Но если ты не побоишься, мы можем получить истинные имена прямо сейчас. Хочешь?
У Яси тут же загорелись глаза.
— Конечно, хочу!
— Тогда бежим.
Предрассветные сумерки застали их посреди дремучего леса. Прежде Яси не любила таких мест и вряд ли решилась бы войти в подобную чащу. Теперь же могучие деревья казались ей друзьями. Петляя среди них, Яси вспоминала Северный Рубеж. Перед мысленным взором её вновь возникали тенистые тропинки Лаореласса, милая леди Сиана, добрый и рассеянный мастер Элерим, ворчливый, но надёжный, как старый дуб, Януш Барсук…
И так же, как на родной Таре, лес Айхэллы скрывал страшную тайну. Ясин остановился и шепнул: «Пришли…» Выглянув из-за его плеча, Яси увидела то, что хотел показать ей юный ликан. За деревьями виднелась поляна, словно выжженная, запорошенная серым пеплом. В центре её были свалены в кучу обгорелые стволы, и уже знакомые Яси существа с серой морщинистой кожей стаскивали к ним всё новые, ещё живые ветки.
— Видишь? — прошептал Ясин едва слышно.
— Это абаасы!
— Хуже. Это тупиалы, наши смертельные враги. Они появляются ниоткуда и портят землю. Там, где они побывали, даже горькая колючка больше не растёт. Убьём одного из них и принесём его шкуру к родовому костру. За это вождь примет нас в круг воинов, а шаман будет обязан наречь нам имена.
Яси со вздохом отступила назад и отрицательно покачала головой. Ясин презрительно наморщил нос.
— Эх ты, трусиха…
Но Яси уже приняла решение.
— Прости, — сказала она твёрдо. — Мне уже случалось видеть этих тварей. Их не остановить, убивая по одному. Я должна возвратиться в свой мир и помочь матушке Рше справиться с ними раз и навсегда, во всех мирах. Нуран Шоно-тар, явись на мой зов!
Полночный Волк внезапно возник на тропе. Схватив молодых ликанов за загривки, он оттащил их далеко в кусты, а потом крепко встряхнул обоих. Глаза Ошки сразу же погасли, равнодушно уставились перед собой, морда приняла бессмысленное выражение. Отпустив её, Нуран залепил пощёчину своему непослушному сыну.
— Ах, бараноголовый щенок! Зачем приближаешься к прорехе? И кто позволил тебе лезть в межмирье? Что если бы ты там заблудился и погиб?
— Я только хотел помочь, — жалобно заскулил Ясин, — прости…
— Но вместо этого рисковал сам и подверг опасности Яси! Она же в своём мире едва не утонула!
— И что с того? Осталась бы навсегда у нас, Ошкой. Тело-то вот оно.
— Яси должна оставаться в своём мире, непременно жить и поскорее выйти замуж. Тебе тоже пора бы оставить глупости и подыскать себе пару. Только тогда родятся новые Ясин и Ош, и врата крови откроются заново.
— Почему нельзя жить, как хочется, и никому не обещать своих детей? — недовольно буркнул Ясин.
— Потому, глупец, что только обменом душ и жертвами крови можно открывать пути в другой мир, не разрушая его. Древние Шоно заключили с Атаями договор: шаман-айх отправился навсегда на Тару, а тар — в Айхэллу. Они оба смешали кровь с женщинами чужого мира и утратили изначальный облик. Их дети взамен получили возможность странствовать между мирами и обязательство следовать тропой предка. В каждом поколении рождённый в Таре должен вернуться в Айхэллу, а сын Айхэллы — уйти в Тару взамен. Совершая этот переход, они прокладывают тропу между нашими мирами. Если же обещанного не исполнить, пути межмирья между Айхэллой и Тарой снова станут темны для нас, шаманы не смогут помогать друг другу в делах и вместе охранять оба мира от чужаков!
— Да вы и сейчас не очень-то справляетесь, — проворчал Ясин себе под нос.
— Это оттого, что я стар и одинок: сила моя убывает, помощник же мой и брат, ушедший в Тару, погиб под небесным огнём. Я готов сражаться один и ждать дня, когда на смену мне придут ученики: рожденный в Таре сын Яси и отправленный к ней щенок из Айхэллы. Но к моменту, когда вновь заговорят амулеты, с каждой стороны должен быть и Обещанный, и Ожидающий.