— Ошия в самом деле сказала всё это?
— Так и есть, — отозвалась Сиана укоризненно. — У бедняжки сильный жар, она слабеет на глазах. Поторопись, Яси, если хочешь успеть повидаться с ней.
— О, конечно! Не волнуйся, я мигом! — радостно воскликнула Яси и кинулась собирать свой нехитрый скарб: красные и зелёные нитки, речные ракушки, полосатые камешки из реки, мешочки сушёных трав.
«Возможно, душа Ошии, наконец, просыпается, — думала она. — Как же долго я этого ждала! Надо сплести ей оберег, отгоняющий дурные сны, и напоить зельем, которое вчера сварил Элерим».
Пробудившееся сознание мучилось, оказавшись запертым в неловком и слабом человеческом теле. Оно горело в огне лихорадки, а перед мысленным взором сменяли друг друга навязчивые видения: лес горел, звери мчались прочь от жаркого пламени, зловещий шёпот сменялся нарастающим рёвом: «Ты проигр-р-ала! Дети Тифинэ-э-эры никогда не вер-рнутся в свой мир-р-р».
Но разве сердце матери способно принять поражение⁈
Когда-то давно Рша была Хранительницей иного мира. Под ярким сиреневым небом Тифинэры никогда не наступала тьма. Близкое жёлтое светило, опускаясь за горизонт, сменялось своим дальним белым близнецом, жизнерадостный яркий свет дня сменялся нежным, ласковым светом ночи. Лишь в плотной сени деревьев родного Рше леса, покрывающего центральное ядро её мира, царила приятная полутень. Здесь лапы драконицы нежились в синем мхе, а лучи солнц поочерёдно украшали длинными пятнами света разноцветные стволы её созданий, плоть от плоти её. С каждым деревом тонкая магическая нить соединяла Ршу, каждому эта связь позволяла отдавать силу жизни со щедростью и забирать с благодарностью.
Несколько взмахов могучих крыльев, и на горизонте каждой из четырёх сторон света материнский взгляд упирался в рельефные очертания плывущих в зыбком пространстве детей Хранительницы. Острова — основы Тифинэры, такие похожие на ядро, но такие разные: воздушная отзывчивая Мила, алая Любовь с её горячими источниками и огненными гейзерами, плотная зелёная Терра, где не смолкало пение птиц, и старшая дочь — Великая Душа, тёмная, как озёра-колодцы её острова, и живая, как водопады.
Но зло пришло в Тифинэру, похитило дочерей Рши, заставив тех вновь обернуться драконьими яйцами. Это спасло им жизнь, однако, с тех пор, как Острова-основы пали, осыпавшись прахом, скорлупа лишь отчасти защищала детей Тифинэры, а их силой теперь питалось ненасытное зло. Украденное могущество позволило Хаосу скрыть дочерей от материнского ока, с тех пор Хранительница не знала покоя, следуя из мира в мир в поиске пульса своих детей. И вот наконец-то она нашла — её дочери здесь, пленники чужой воли.
Но как их спасти? Магия Рши — источник жизни Тифинэры, а дающее жизнь не до́лжно её забирать. Стоит поддаться ярости — иссякнет магия, обезумеет Рша, песком развеется Тифинэра. Так как же быть, если разум местных существ оказался хрупок и уже отравлен злом?
Быть может, эта девочка, Яси, заглянувшая в межмирье, а сейчас ухаживающая за той, второй, такой похожей на неё саму… Быть может Яси услышит Ршу и станет проводником её слова? Драконица чувствовала связь лекарки с дорогой в межмирье, с сестрой… Пытаться спасти её уже не имело смысла, искра девчонки неумолимо гасла… А потому Хранительница рискнула и на последнем проблеске заполнила собой это слабое существо.
Яси сидела у постели сестры и плела из перьев и ниток оберёг. Внезапно глаза больной широко распахнулись. Заметив это, Яси с улыбкой показала ей свою работу:
— Видишь? Уже действует. Но зелье от лихорадки тебе всё равно придётся выпить.
Странные золотые глаза скользнули по Яси от макушки до пят и обратно.
— Эй, Ошия, ты узнаёшь меня? Это же я, твоя сестра, Яси Атай-тар. Почему ты так странно смотришь?
А про себя Яси подумала: «Надо будет сказать мастеру Элериму, что у Ошии изменился цвет глаз. Вдруг это важно?»
Ничего не ответив, Ошия поднесла руки к лицу и принялась изучать, словно до этого никогда в жизни их не видела. Так же медленно она ощупала свои щёки, ущипнула брови и даже засунула пальцы в рот.
Яси нахмурилась. Поведение Ошии было совсем не нормальным. Уж не вселился ли в её тело злой дух? Представив, как на спине вырастает пушистая серая шубка, а нос становится мокрым, Яси принюхалась: пахнет ли душой человека? Ах, пахло совсем другим! Яси вскочила и, уронив оберег, попятилась к выходу.
Ошия дёрнула себя за ухо, потом за волосы, пошевелила ногами и вдруг, резко сжавшись в клубок, перекатом села на корточки. Пригнув шею, она стала обнюхивать себя, но заметив движение, подняла взгляд.
«С-с-стой!» — раздалось в голове у Яси.
— Кто ты? — спросила та шёпотом, осторожно и очень плавно делая новый шаг к двери. Неведомое существо, смотревшее на неё глазами сестры, было слишком большим и сильным, такое не изгнать оберегом от дурных снов.
Губы Ошии оставались неподвижными, и Яси вздрогнула, когда снова услышала чужой свистящий голос:
— С-с-слушай Эхо Матерь Рши-и.
И с-с-своим сказать спеш-ш-ши…
Дети Рш-ш-ши, всего четыре,
Их-х-х пленили в этом мире…
Рша-а-а помож-ж-жет
Ш-ш-шкурам ж-ж-жить.
Сердц-ц-цу… Воле…
Путь откры-ы-ыть…
С-с-скоро, с-с-скоро, две Луны.
Кровь, тос-с-ска, реш-ш-шенье — ты…
Едва отзвучали последние слова, Ошия упала на постель, тело её задергалось, выгнулось с жутким хрустом и застыло среди тонких одеял. Нежная девичья кожа на глазах покрылась древесной корой, ярко-зеленые ветви плюща обвили пальцы.
Яси торопливо вынула из кошеля веточку полыни, отгоняющей зло, и бросила её в очаг.
— Потерпи, — шептала она почти беззвучно, возвращаясь к кровати. — Я сплету новый оберег, сильнее прежнего. Он не позволит голодным духам причинять тебе зло.
Но затем, ощупав руку сестры, маленькая лекарка поняла, что помощь здесь уже не нужна. Огонь жизни Ошии угас безвозвратно.
Всплеснув руками, Яси выскочила из хижины и, утирая слёзы, побежала по тропе с громким криком:
— Мастер, на помощь! Беда!
Из тьмы, в которой время и пространство существовали лишь условно, Хранительница Тифинэры следила за убегающей девочкой. Эльфы, встречавшиеся той на пути, хоть и чувствовали колебания чужой магии, но призрак драконицы увидеть не могли. И снова реальность перед глазами Хранительницы будто заволокло туманом, и пейзажи Северного леса сменились спиралями троп межмирья.
В её нынешнем призрачном состоянии ей было доступно многое, но до сих пор ни один разум не выдерживал её присутствия и не мог воспринимать голос Рши — её Эхо. Драконица уже использовала его, защищая Яси в лесу, но силы, щедро потраченные вдали от родной Тифинэры, к Хранительнице так и не вернулись.
— Яс-с-си… — прошептала она, и чувство, которое местные разумные называли надеждой, обволокло Драконицу приятным теплом.
I. Глава 2. Вопросы без ответов
Тис остановилась на опушке у границы поселения светлых эльфов. Ментальная связь между родственниками у тёмных эльфов весьма сильна. Даже закрывшись от всех, Тис чувствовала, как где-то на границе восприятия смутно зудят слова её матери: «Не гоже принцессам крови по чужим лесам бегать! Ты одна чистая осталась! Без тебя мы забудем, как быть дроу!» И Королеве было всё равно, что дочь выросла воином!
Но пережить настойчивость родительницы Тис помог отец. Это он вывел старшую дочь из родного леса, укрыв от бдительного ока правительницы. Отец счёл, что сильнейшей из его дочерей не пристало сидеть на месте, ожидая новых бед. Напротив, по его разумению, ей следовало покинуть дом, спасаться самой, а заодно попытаться спасти и всех остальных.
Традиционной формой правления у дроу был матриархат. Женщины считались более сильными, потому как владели магией, в отличие от мужчин, способных похвастаться лишь отменным чутьём. Но порой именно это чутьё превращалось в нечто большее — предвидение. Некоторые из мужчин рождались пророками, которые могли видеть будущее и его вариации. Но женщины дроу не всегда прислушивались к их речам, считая предсказания слишком размытыми.
— Всё дело в количестве вероятностей. Если хоть кто-то узнает о будущем заранее, то уже это изменит исход. Что говорить, если кто-то попытается перестраховаться? — объяснял как-то Тис её отец, носитель достаточно сильного дара предвидения. Способность видеть ростки грядущих событий, однако, не сделала его безумцем, утратившим связь с реальностью, за что этот дроу и был выбран мужем Королевы. В вопросах брака тёмные эльфийки не пренебрегали здравомыслием. — Я пытался объяснить это твоей маме, но…
— Расскажи мне! — всегда просила отца маленькая Тис и, затаив дыхание, впитывала его истории, зарождая настоящую веру в своём маленьком сердечке. Веру, которая уже во взрослом возрасте поведёт её против воли матери, самой Королевы дроу.
Шаманы дроу предрекли изменение мира задолго до того, как первый тёмный эльф ощутил на себе последствия этих перемен. Тис узнала о пророчестве от отца и сразу поверила его словам, но только лишь знание не могло помочь справиться с надвигающейся бедой. Дроу один за другим сходили с ума, дичали, словно разом теряли разум. Но не все! Принцесса крови оказалась устойчива к странной напасти, и она была в этом не одинока.
Из-за ствола дерева, у которого стояла Тис, глядя на снующих по тропам поселения светлых эльфов, показалась лохматая лапа с двумя острыми когтями. В тени сверкнули отблески светила в восьми круглых глазах. Тис качнулась вперёд, уворачиваясь от второй когтистой лапы, вынырнувшей из кроны дерева и тянущейся к её плечу, и фыркнула:
— Я не могу взять тебя с собой, Винни! Светлые пугливы. Не капризничай.
В ответ на уверенные, спокойные слова хозяйки гигантский паук спрыгнул с дерева и обиженным котёнком ушёл в ближайшие кусты.
Тис вздохнула. Именно владельцы пауков, одних из давно разводимых тёмными эльфами животных-компаньонов, менялись из всех дроу в последнюю очередь. А когда это происходило, то была высока вероятность, что верный друг примет на себя часть безумия, разделит с хозяином мрачную ношу, но навсегда станет с ним одним целым.