— Что здесь произошло, человечка?
Опалённый загородил собой Яси и снова прошипел-прорычал с десяток понятных лишь ей слов:
— С-с-сдохнет гнолла, ес-с-сли ср-р-разу не из-з-згнать из др-р-роу зараз-з-зу. Яс-с-си тронеш-ш-шь, и с-с-со мной отойдёш-ш-шь в мир-р-р теневой.
— Эй, Ахруш, Нгоро раньше никогда так не разговаривал. Что это с ним? — спросил один из гноллов.
Предводитель людей-гиен лишь отмахнулся от соплеменника. Он был сосредоточен на Яси.
— Что он говорит? Отвечай, живо!
— Чтобы Ондимба осталась жива, нужно немедленно исцелить дроу. А кто тронет меня, умрёт на месте!
— Кто ты? Как победила Ондимбу? И почему понимаешь слова демона, что вселился в Нгоро?
Яси не успела дать ответ. Опалённый встретился с ней взглядом, проникая в сознание, и она услышала:
— И-с-стекает срок, дитя. Медлить дольш-ш-ше уж нельзя…
Следуя беззвучным указаниям Рши, Яси бросилась к дальней стене купальни, нажала рукой на неприметный камень и ойкнула от неожиданности. Кровавый след остался там, где только что была её ладонь, и тотчас же камень вдавился в стену, а ниже из кладки выдвинулся другой, пустой изнутри.
— Только Ондимба и её кровь может открыть тайник! — воскликнул Ахруш. — Как?..
Яси извлекла из тайника высушенный, тщательно очищенный от сердцевины шип дерева кинту и приклеенный к нему прозрачный флакончик с маслянистой жидкостью внутри.
Утарион без слов понял, что в руках у девочки необходимое Тис противоядие. Он приблизился к Яси, и та торопливо вонзила шип в беззащитную шею дроу. Вскоре флакон опустел, только не было похоже, что лекарство действует. Кожа Тис потеряла яркую синеву, под глазами легли чёрные тени.
— Опоздали, — сказал Утарион и устало повесил голову.
— Вода, — подал голос Кайрин. Он видел, что от купальни растекается целебное тепло. Но даже за одно короткое слово магу пришлось поплатиться: новая струйка крови потекла по его шее.
— Точно! Шар Живительной Силы может излечить любую хворь! — Яси живо направилась к краю купальни. — Утарион, неси Тис сюда.
— Думаешь, это поможет? Там ничего нет.
— Но мы ведь ничего и не потеряем, если попробуем!
— Яси! — снова позвал Кайрин.
— Ой, и правда, — спохватилась Яси. — Уважаемый Ахруш, пусть мастера Кая развяжут, он может нам пригодиться.
И Ахруш подозрительно легко согласился, кивнул своим воинам:
— Развяжите эльфа. Приказ Ондимбы.
Пока гноллы освобождали Кайрина от пут, Утарион подошёл к краю купальни, встал на колени и бережно опустил Тис в воду. Однако совсем из рук не выпустил: чтобы дроу не утонула, эльф поддерживал ладонью её затылок.
— Тис! Ну же! Открой глаза! — прошептал он с надеждой.
Но время шло, ничего не происходило, и Яси не сдержала разочарованный вздох.
— Яси, мне кажется, чтобы получить помощь, о ней следует попросить… — подсказал Кайрин, растирая запястья.
— Милас-с-сердие, доч-ч-чь… З-з-зови помоч-ч-чь…
Девочка обернулась на опалённого гнолла, снова встретив золотой взгляд из другого мира, затем кивнула и погрузила руки в купальню.
— Мила… эммм… госпожа Мила, помоги, пожалуйста, нашей Тис, иначе она умрёт. А без неё нам не спасти твоих сестёр. Понимаешь? Помоги нам, пожалуйста!
На дне купальни будто раскрылся дивный цветок: яркие лучи белого света озарили воду, и над их источником Яси увидела фигуру стройной девушки в белом платье. Губы её тронула радостная улыбка. Оттолкнувшись ногами от дна, белоснежная дева поднялась на поверхность рядом с Яси, коснулась её всё ещё кровоточащей ладони, ранки от укуса тут же прекратили пульсировать.
И только тогда незнакомка повернулась к дроу.
I. Глава 18. Выход из тьмы
Вокруг Тис привычно шуршала листва, мельтешили тени ветвей, шелестели от ветра травы. Привычно — и всё же как-то иначе. Словно каждый звук отражался эхом от стволов деревьев, многократно повторяясь и ослабевая при этом. Тис, сжимая детский деревянный меч, который ей только-только выстругал лично отец, сидела на ветке могучего дуба, болтала ногами в такт ветвям и ждала.
Хрусь! Это Винни опять провалил подкрадывание. Тис снисходительно улыбнулась, но не обернулась, дала ему второй шанс. Если постоянно только тыкать в ошибки, он перестанет хотеть учиться. Иногда надо поощрять вопреки мелким неудачам. Пусть почувствует вкус успеха.
Хм, кто же ее этому научил? Отличный ведь урок. Тис напрягла память… и услышала внизу позади истошный вопль. Повернув голову, она преодолела гораздо большее расстояние, словно перенеслась в пространстве и оказалась в своей комнате перед окном. Кто это кричал и почему? Нет, не кричал, кричит до сих пор. Постойте, этот звук вырывается из ее собственного горла! Но…
— Винни! — Тис перегнулась через подоконник в напрасной попытке дотянуться до своего любимца. Тот беспомощно извивался на земле, силясь вырваться из распявших его сетей паутины. Точно такие же нити удерживали Тис в комнате, не давая выбраться через окно. — Не надо! Умоляю!
Путы растягивали Винни за лапы во все стороны. Паук стрекотал от боли и ужаса, зовя на помощь хозяйку, а та не могла ничего сделать. Или могла?
Соскочив с подоконника, Тис нащупала дрожащими руками раму и со всей силы ударила створой окна о стену. Стекло разбилось, осколки с жалобным звоном посыпались на пол. Тис схватила самый крупный. Она знала, что паутину таким жалким орудием не разрезать, но это и не требовалось. Девочка поднесла острый край к нежной коже своего запястья, примерилась, после чего выглянула в окно.
— Мы умрем вместе! — выкрикнула она, полоснув осколком по руке. Кровь хлынула на стену горячей струёй. — Я без него жить не согласна!
Мир поплыл, завертелся безумным водоворотом и погрузился во тьму. Тис не позволили раствориться в ней чьи-то теплые объятия.
— Глупая-глупая малышка… — напевал протяжно и ласково, словно песню, взволнованный женский голос. — Как же ты не понимаешь… Я о тебе волнуюсь, о тебе забочусь…
— Пусти! — придя в сознание, Тис вырвалась из рук, что нежно гладили ее по голове, и с ненавистью посмотрела на женщину. — Где Винни⁈
— Жив твой паук, — фыркнула та и, встав, тотчас же развернулась, чтобы уйти. Её платье приподнялось от резкого движения, и Тис хорошо рассмотрела паучьи лапки вместо ног. Сверху тело было совершенно обычным, как у всех дроу.
— Не смей больше сковывать нас своей паутиной! — потребовала девочка, топнув ножкой.
Женщина обернулась. На ее лице читалась смесь гнева, возмущения и… гордости.
— Настоящая принцесса, — вымолвила она. — Я рада, что у меня такая дерзкая и упрямая дочь. Но пока ты лишь ребенок, решения я буду принимать сама. Тебе во благо.
— Мне? Ты только о себе думаешь! — вспылила Тис, едва сдерживая слёзы. — Почему всё должно быть так, как хочется тебе, мама⁈
— Потому что я королева! — рявкнула та и удалилась, захлопнув за собой дверь.
Лишь тогда Тис позволила себе разрыдаться.
В дальнем углу комнаты приоткрылась дверца потайного хода, и из темноты за ней появился отец Тис. Девочка бросилась к нему, засыпала вопросами, желая узнать судьбу своего питомца
— Мне удалось убедить королеву не трогать Винни, — сказал король. — Упрямством ты пошла в мать, милая. Она поверила, что ты способна выполнить угрозу и убить себя ей назло. Но дрессировать его тебе теперь придется самой. Не думаю, что мать захочет помогать тебе в этом.
— Но почему… — приуныла Тис. Именно советы матери обычно оказались самыми действенными.
— Боится. Она боится, что и ты сольешься со своим пауком.
— Неужели ещё кто-то?
Отец поджал губы.
— Чистых уже можно по пальцам пересчитать. Только у тебя одной по-прежнему нет никаких признаком слияния. Вот королева и боится. Верит и боится. Верит, что ты останешься дроу, если прервать вашу с Винни связь. Боится, что если не сделать этого, ты тоже… — он вздохнул, не закончив фразы. — Но что будет дальше? Всё станет только сложнее, ты же знаешь свою мать. Она всё равно попытается сделать по-своему.
— Убеди ее оставить нас в покое! — потребовала Тис голосом, в котором заметно проступили по-королевски властные нотки.
— Если бы я мог…
— Но ты не можешь! — вспыхнула девочка. — Ничего ты не можешь!
Тис отпихнула отца и кинулась прочь. На бегу она продолжала сквозь слёзы ругать его за бесполезность, бесхребетность и прочие уничижительные «бес», а перед мысленным взором её проносились картинки-воспоминания.
Вот дети высокородных дроу насмехаются над Тис за ее слишком сильную привязанность к Винни. Она резонно отвечает:
— Сами-то вы вообще слились со своими зверями!
— Вот именно, мы любим только себя, а ты… странная!
Вот Тис постоянно вызывают на бои, один за другим, не давая ни ей, ни Винни отдохнуть и восстановить силы. Вот на бедного паука уже нападают из засады, без объявления вызова! Не раз он попадал в ловушки, пока повзрослевшую Тис отвлекали всевозможные ухажеры…
И всё-таки ничего у них не вышло. Тис и Винни одолели всех, кто встал на пути, выбрались из всех ловушек и передряг. Бороться было сложно, на душе и теле остались шрамы, но каждая победа того стоила.
«Я всегда знала в глубине души, что за этими происками стоит мать», — с грустью подумала Тис. Разве рискнул бы кто-нибудь так издеваться над принцессой без повеления королевы? Или с её попустительства. Быть может, она и не высказала прямого приказа, но дала понять, что карать за это не станет. А какой из знатных дроу не мечтает ударить посильнее того, кто выше рангом? Да и не только знатные. Среди дроу так поступит каждый.
Мать без проблем могла нанять тех, кто подстраивал ловушки и различные якобы несчастные случаи. Ей это не составило бы труда. «И чем успешней мы с Винни справлялись, тем злее она становилась», — думала Тис с досадой. Вместо того, чтобы радоваться за дочь, которая ни на шаг не приблизилась к слиянию с пауком, королева расстраивалась. Ей застили глаза неудачи в достижении цели.