— А с запада надвигаются шустряки, — доложила, возникнув из дыма, Метрия.
— Кто?
— Кугляки, голяки, остряки…
— Костяки?
— Неважно, — надулась демонесса. — Короче говоря, скелеты.
— И все они сойдутся у грязного озера, — подвела итог Синтия, прилетевшая бок о бок с Че. Будучи еще детьми, она и Че тем не менее представляли собой многообещающую пару, и Глоха не могла не порадоваться тому, что в этом отношении их путешествие дало положительный результат.
— Придется объяснять всем, что к чему, — сказала Глоха.
— Это будет непросто, — вздохнула Чекс. — Гвенни со своими гоблинами как-нибудь сладит, они, хоть и скрепя сердце, ее послушаются. А вот с остальными будет сложнее: все они настроились на большое сражение.
— И многие из них издавна являются врагами, — вздохнула Глоха. — Например, гоблины и гарпии: они враждовали издревле, а из-за связи моих родителей едва не развязали новую войну. Я начинаю жалеть о том, что наш плен не продлился дольше.
— Может быть, Трент сумеет с ними всеми поладить? — предположила Синтия. — Он ведь был королем и, надо думать, сталкивался с такого рода затруднениями.
— Да, — отозвалась Глоха, — ему наверняка приходилось решать вопросы и посложнее.
Летучий отряд спустился на землю, и Глоха поспешила к Тренту.
— Скоро сюда подтянутся гоблины, гарпии, великаны и скелеты, — сообщила она. — Неровен час, передерутся: ужас что будет. Этого допустить нельзя.
— Ни в коем случае, — согласился волшебник. — Неплохо бы их чем-нибудь отвлечь. Любая временная задача может сгодиться, лишь бы только завладеть их вниманием.
— Но как это сделать?
Неожиданно Трент обернулся к Велко.
— Боюсь, ты скоро испустишь дух, — сказал он. — Есть у тебя последнее желание?
Глоха похолодела от ужаса.
— По правде сказать, мне хотелось бы умереть в каком-нибудь отдаленном, уединенном краю и в природном обличье, — ответил великан. — А мою душу пусть возьмет себе Косто.
— Как? — воскликнул скелет. — Я? Твою душу?
— А что ей зря пропадать? — отозвался великан. — Мне она больше не пригодится, а тебе — совсем другое дело. И уж если кто и достоин души, так это ты.
— Но ты не можешь вот так взять и умереть! — вскричала Глоха. — Предполагалось, что ты будешь спасен.
— По всей видимости, произошла какая-то ошибка, — печально откликнулся Велко. — Мне придется распроститься с душой, так пусть она достанется Косто.
— Ему хватит и половины, — сказал Трент.
Топот между тем слышался уже совсем близко: в любой момент приближавшиеся с разных сторон отряды могли сойтись в одной точке.
— Вопрос о душе, последнем желании и всем таком очень важен, — промолвил Косто. — Но мне кажется, сейчас следует в первую очередь позаботиться о недопущении столкновения.
— Очень верное замечание, — согласился Трент, после чего непонятно почему, снова обратился к Велко. — Скажи, а не говорил тебе Добрый Волшебник что-нибудь еще? Кроме того, что ты должен дожидаться помощи в этих краях?
— Ну… — Велко напряг память. — Кажется, говорил еще что-то, но совсем уж невразумительное. Про какую-то транс… пл… пр… Транспортацию, что ли?
— Транспортацию?
— Перемещение, перевоз, доставку, передислокацию… — пришла на помощь Метрия.
— Наверное, речь шла о переносе меня к месту моей кончине, — согласился Велко. — А я этого не понял.
— Да, — понимающе кивнул Косто. — Слова Хамфри не всегда поймешь. То же самое относится и к Балломуту. Возможно, и я неверно истолковал указание, предписывающее мне торчать возле вулкана.
— Да, ответы Хамфри не всегда легко истолковать, — сказал на это волшебник, — но они всегда имеют отношение к делу, точно так же, как и слова Балломута. По моему разумению, ваши судьбы связаны и одна с другой, и с судьбой Глохи.
Земля между тем уже дрожала под тяжкой поступью великанов, а на небосводе появилась стая гарпий. Но Трент почему-то не выказывал ни малейшего беспокойства.
— Вернемся к тому слову, — сказал он. — Вот тут и правда могла иметь место ошибка. Ты уверен, что было сказано транспортация, а не трансплантация?
— Ну… по мне, что одно, что другое… Но, пожалуй, ты прав, сказано было именно это. Однако какая разница?
— Очень большая. Я поясню, но сначала ты, Косто, ответь: что еще сказал тебе Балломут? Может быть, что-нибудь показавшееся тебе не имеющим значения или смысла?
Скелет постучал костяшками пальцев по черепу и, поразмыслив, ответил:
— Да, было что-то насчет «честного обмена». Но поскольку предложить в обмен на душу мне все равно нечего, я не придал этому значения.
К северу от озера пыль клубилась под ногами гоблинов, с юга стучали костями скелеты. Похоже на то, что четыре войска сойдутся вместе одновременно.
Трент снова повернулся к Велко.
— Скажи, на что ты мог бы согласиться обменять половинку своей души?
— Я не торгую душами. Вот подарить ее кому-то достойному — совсем другое дело.
— Но если подойти к этому вопросу чисто теоретически: чего она стоит?
Велко выдавил бледное подобие улыбки.
— Моей жизни, чего же еще?
— А какой трансплантат дал бы тебе жизнь?
— А что такое трансплантат?
— Ах да, я ведь обещал объяснить. Это то, что пересаживают больному, чтобы он выздоровел. Что тебе необходимо?
— Здоровая кровь. Но ведь ее не пересадишь.
— А откуда берется кровь?
Велко покачал головой.
— Не понимаю, к чему ты клонишь?
— А вот я понял, — вступил в разговор Черион. — Кровь вырабатывается костным мозгом. Таким образом, Велко необходим костный трансплантат.
Все воззрились на кентавра.
— Неужто непонятно? — удивился он. — Ему необходимо пересадить вещество, содержащееся в костях.
У Косто отвисла челюсть.
— Ты хочешь сказать, что я могу спасти ему жизнь, отдав часть своего костного мозга? Да этого добра у меня, в отличие от нормальных мозгов, сколько угодно! Я готов поделиться с ним просто так, независимо от души.
— Но Велко великан, — сказала Глоха. — У Косто не может быть такого огромного количества нужного вещества.
— На Велко в нынешнем облике его хватит с избытком, — возразил Трент.
— А ведь и верно! — вскричал Косто. — Он сейчас маленький.
— Ура, Велко, тебя можно спасти! — воскликнула Глоха. — Тебя вылечат, а поправившись, ты снова сможешь стать невидимым великаном.
Она радовалась за него, но что-то мешало ей радоваться очень уж пылко.
— Так, с «честным обменом» и «трансплантацией» мы, похоже, разобрались, — сказал Трент. — Один получает костный мозг, другой половинку души, и оба достигают своей цели.
Тем временем со всех четырех сторон к озеру подступили готовые ринуться в бой отряды. Оно оказалось замкнутым в квадрат из боевых порядков гоблинов, гарпий, скелетов и великанов. Последних, правда, видно не было, но хватало и отпечатков их ног.
— Я был бы рад совершить такой обмен, — сказал Косто.
— Я тоже, — повторил за ним все еще ошеломленный Велко.
— Но этот обмен необходимо еще и осуществить, — охладил их пыл Трент. — Трансплантация операция сложная, требующая особой подготовки. Для ее осуществления погружаются в транс и используют специальный корень и транс-миссию, растет которая исключительно на особой плантации. Она так и называется — транс-плантация. Кто-нибудь знает, где такая находится?
Воцарилось молчание.
— Значит, придется организовать поиски, — деловито объявил волшебник. — К счастью, мы способны направить по исковые отряды повсюду, хоть под землю, хоть к облакам. Проблема, однако, в том, что результат нужен до конца сегодняшнего дня. Боюсь, что дольше нашему Велко не протянуть.
— А что за растения растут на этой плантации! Как выглядит транс-миссия! — спросила Глоха.
— Растение маленькое, со стелющимися стеблями и зубчатыми цветами… — начал Черион, но тут же махнул рукой. — Словами передать трудно, лучше я нарисую.
Он начертил на земле цветок.
— Итак, — объявил Трент, — все на поиски плантации… Кто первым найдет растение, пусть пришлет гонца.
Получив задание, все четыре отряда немедленно отправились на поиски, каждый в свою сторону. Возможное столкновение было предотвращено.
— Кажется, я видела похожий цветок, — задумчиво промолвила Синтия. — В детстве это было, лет примерно семьдесят… то есть я хотела сказать лет семь назад. Может, его уже и нет.
— А где он рос? — полюбопытствовал Че.
Синтия улыбнулась. Юный кентавр, разумеется, знал ее историю и был осведомлен относительно ее настоящего возраста, однако она нравилась ему, невзирая на все эти обстоятельства. Чему, впрочем, едва ли стоило удивляться: будучи единственной юной крылатой кентаврицей в Ксанфе, Синтия обнаруживала бесспорные признаки будущей красоты.
— Нет, не скажу, — покачала она головой. — Вдруг ошибусь, и выйдет, что я только зря хвасталась. Времени-то прошло много. Лучше самой слетать да посмотреть.
— Одна не летай, — строго предупредила Чекс. — В твоем возрасте по незнакомой местности без взрослых не летают.
— О конечно! — несколько сконфузилась Синтия. — Полетим вместе.
Обе кентаврицы взмыли в воздух. Че, как поняла Глоха, не полетел с ними, поскольку долг спутника удерживал его возле Гвенни. Было очевидно, что юный кентавр и гоблинская девушка-вождь очень близки, но их связывает дружба, а не любовь. А между этими чувствами есть существенная разница. Черион не полетел с супругой, чтобы отвезти не умевшую летать Гвенни. Она, таким образом, командовала своим воинством со спины крылатого кентавра, к чему ее гоблины, похоже, уже привыкли.
Вскоре у озера остались лишь Глоха, Велко, Косто, Трент, Метрия и Велено, однако последние двое незамедлительно удалились в лес. Теоретически — на поиски транс-миссии, но на деле, скорее всего, ища уединения для вящего усугубления неземного блаженства. Глоха поражалась тому, как удачно у них все сложилось, и, по правде сказать, чуточку завидовала. Демонесса и нимфоманьяк оказались идеальной парой, а вот она, хоть и прошла чуть ли не весь Ксанф, мужчину своей мечты так и не нашла. Нет чтобы ее пленил в своем замке какой-нибудь другой, более подходящий маньяк. Молодой, неженатый и… хм… похожий на Трента.