— Я себе импланты вставлю! — буркнул Хэкса.
— Это где ты такую каторгу пожизненную видел, где таким мудакам, как ты, зубы искусственные вставляют⁈ — удивился Селенский. — Я о такой и не слыхал! А ты, шеф?
Вместо ответа Фрост покачал головой и слегка придвинулся к Хэксе. Дионец, сообразив, что его сейчас, вполне возможно, снова будут бить, попытался отодвинуться от стола и от детектива, но лишь переместил центр тяжести в неправильную позицию относительно пола, в результате чего опрокинулся на него вместе со стулом.
— Понравилось валяться? — Фрост с видимым неудовольствием слез со столешницы и снова придал Хэксе и стулу правильное положение в пространстве. — Моё терпение отнюдь не безграничное, Хэкса. Или говори по-хорошему, что за дела тут творятся, или пеняй на себя. Оскар — когда ожидается отправка очередной партии заключённых на рудники?
— Тюремный транспорт «Месекет» вылетает из Гюйгенса через три дня, — отозвался землянин. — Везёт сто сорок шесть заключённых на Ананке, Прометей, Пасифе и Беренику. Можем забронировать для этого говнюка «морозильник».
— Что скажешь, Хэкса? — Фрост ногой несильно пнул дионца в колено. — Хочешь на Беренику отправиться? Там можно неплохо так развлечься, добывая палладий. Нужное дело, поверь мне. Палладий — очень ценный и востребованный ресурс…
— Ты мне сейчас лекцию на тему экономики читать будешь? — скривился Хэкса.
— Если это поможет делу — да. Если нет — я тебе забронирую место на «Месекете». Так что решил, Хэкса?
Дионец с минуту молча глядел куда-то в центр столешницы, потом перевёл взор на детектива.
— Я так понимаю, что договориться с тобой не выйдет, Фрост?
— Договориться? О чём?
— Я говорю всё, что мне известно, а ты смягчаешь мне приговор…
— Ты в своём уме, дионец⁈ — изумился Фрост; Селенский при этих словах наркоторговца возмущённо фыркнул. — Я же сказал, что здесь не Земля, здесь такие номера не прокатывают. Нашкодил — изволь отвечать по всей строгости закона Союза. И давай уже завершим тему. Или говоришь — или нет. Я с тобой играть в бирюльки не собираюсь. Пара нажатий на сенсоратуре — и место на «Месекете» тебе забронировано.
— Тогда какой мне резон…
Договорить Хэксе помешал сработавший встроенный в инфор Фроста коммуникатор.
— Фрост слушает, — произнёс титанец, делая Хэксе знак заткнуться.
— Фрост — это Гаррисон из криминалистической лаборатории, — услышал Дункан голос одного из экспертов-научников. — Ты не мог бы сейчас подойти сюда?
— По поводу?
— Это насчёт той штуки, которую Селенский нам принёс. Ну, которую вы нашли у Хэксы при задержании.
— Ты о чём, Джеймс? — не понял Фрост.
— Пакетик с кристаллической субстанцией… — Гаррисон, судя по его голосу, явно пребывал в растерянности. — Было бы неплохо, чтоб ты взглянул на это дерьмо сам.
— Какой-то новый синт-наркотик? — нахмурился детектив.
— Понятия не имею. Не исключено, что это сырьё для его производства, но… словом, не знаю. Понять бы ещё, что это и откуда взялось…
Фрост нахмурился и бросил на дионца взгляд, который ничего хорошего наркодилеру не обещал. Потом кивнул Селенскому.
— Мы идём. — Он выключил связь. — Пошли, Ос, глянем, что там ещё за дрянь они нашли. А ты, — палец титанца указал на Хэксу, — никуда отсюда не уходи.
— А куда я отсюда уйду, юморист долбаный? — скривился наркодилер.
— Хер тебя знает… Идём, напарник.
Фрост слез со стола и, подойдя к встроенной в одну из стен сенсорной панели, отключил камеру, ведущую запись, после чего нажал на отпирающий массивную бронированную дверь сенсор. Тяжёлая металлическая плита бесшумно отъехала в сторону, открывая полицейским проход.
Выйдя из допросной, Фрост запер за собой и Селенским дверь комнаты для допросов и активировал систему автоматического контроля ситуации. Не для того, чтобы арестованный не смог сбежать — это было невозможно в принципе, а для того, чтобы тот сидел спокойно и не пытался каким-либо образом навредить себе или помещению. При возникновении подобной ситуации встроенные в потолок сопла-распылители вмиг бы накачали комнату до самого верха усыпляющим газом, а размещённый над дверной панелью парализатор окатил бы всё пространство помещения потоком парализующих лучей. Для верности.
Экспертные лаборатории управления размещались на третьем подземном уровне, и чтобы попасть туда, детективам пришлось пройти почти через весь этаж до шахты лифта, который пронизывал все уровни здания, в отличие от двух других лифтов, которые связывали меж собой лишь надземные этажи.
В кабине, пока та спускалась вниз, оба полицейских молчали. Фрост думал о чём-то своём, задумчиво глядя куда-то в пространство, а Селенский тихонько напевал себе под нос мелодию из репертуара популярной на Внешних Планетах ганимедской индастриал-грув-метал-группы «Godspire», попутно пролистывая на своём планшете данные оперативной обстановки по Гюйгенсу и окрестностям.
Выйдя из лифта, оба детектива прошли метров пять по ярко освещённому криптоновыми лампами коридору и упёрлись в прозрачную перегородку из бронепластика. Никакой охраны видно не было, но здесь она была и не нужна. Без соответствующего кода доступа войти в лаборатории было невозможно, а при несанкционированной попытке входа немедленно включились бы встроенные в потолок распылители, способные заполнить всё пространство между перегородкой и лифтом в течение пары секунд усыпляющим газом.
Однако и у Фроста, и у Селенского соответствующий допуск имелся, поэтому Дункан просто приложил свой идентификационный ЭМ-жетон к окошечку сканера и подождал, пока распознающая программа убедится в правильности кода. Где-то в недрах стены что-то едва слышно щёлкнуло, раздался звук включившихся электромоторов — и перегородка медленно отъехала в сторону, убираясь в стену и открывая проход к лабораториям.
Комната, в которой работал Джеймс Гаррисон, располагалась метрах в пятнадцати от перегородки и представляла собой кубическое помещение с размером сторон метра четыре, всё заставленное компьютерными терминалами, сканерами, анализаторами веществ и прочим научным оборудованием. Эксперт и трое его помощников склонились над анализатором, в который была помещена небольшая кучка кристаллов из найденного у Хэксы пакета, что, по словам Донована Хока, являлось неким сырьём для производства чего-то. Скорее всего, Хэкса собирался состряпать какую-то новую дурь, а иначе зачем ему это вещество? Не тарелки же мыть!
Фрост, переступив порог лаборатории, деликатно кашлянул, привлекая к себе и Селенскому внимание поглощённых работой экспертов. Гаррисон, повернув голову в сторону входной двери, кивнул вошедшим и распрямился, издав при этом звук, похожий на кряхтенье.
— И что ты собираешься нам показать, Джеймс? — Фрост подошёл к анализатору и взглянул на небольшой мультихроматрон, который демонстрировал результаты анализа образцов. Ничего не поняв в формулах и инфографиках, демонстрируемых на три-экране, детектив вопросительно взглянул на хозяина лаборатории. — Вас ист дас, Джеймс?
— Одно могу сказать точно — это искусственно выращенные — или выведенные — кристаллы, — ответил Гаррисон. — Но убей меня протонный шторм, я понятия не имею, где это можно было изготовить.
— Подробнее, пожалуйста. И без лишних эмоций.
— Мм… Для начала — что ты знаешь про кристаллы вообще, Фрост?
— Что я знаю про кристаллы? — эхом откликнулся титанец. Снял с головы шляпу, почесал затылок и снова водрузил свой неизменный головной убор на прежнее место. — Ну… они… это… там есть кристаллическая решётка… Шайссе, Джеймс — я полицейский, а не физик или минералог, нафига мне знать про кристаллы?
— Тогда тебе придётся меня выслушать, так как иначе я не смогу тебе и Оскару нормально объяснить, почему у нас при виде этих кристаллов мозги в трубочку свернулись.
— Валяй. — Фрост прислонился спиной к высокому шкафу со стеклянной дверцей, в котором находились какие-то непонятные на взгляд детектива колбочки, пробирочки и прочая научная фигня. — Раз тебе так будет проще. Только не слишком забивай нам с Оскаром головы научными терминами, а то и у нас мозги свернутся в трубочки.
Гаррисон отобразил на своём бородатом лице слабое подобие улыбки, давая понять, что юмор детектива оценён им по достоинству.
— Как всем известно, кристаллы — это твёрдые тела, в которых частицы, то есть, атомы и молекулы, расположены закономерно, образуя трёхмерно-периодическую пространственную укладку — кристаллическую решётку. В зависимости от пространственной симметрии, все кристаллические решётки подразделяются на семь кристаллических систем, а именно — на триклинную, моноклинную, ромбическую, тетрагональную, тригональную, гексагональную и кубическую. — Научник внимательно посмотрел на детективов, пытаясь понять, поняли ли они что-нибудь из им сказанного. — Более-менее понятно, а?
— Кля, — отозвался Фрост. — Что-то подобное в школе преподавали.
— Хорошо. Тогда идём дальше. Современное определение кристалла гласит, что материал может являться кристаллом, если он имеет преимущественно острую дифракционную картину. Кристалл имеет естественную внешнюю форму правильных симметричных многогранников, основанную на их внутренней структуре, вне зависимости от того, природный он или выращен искусственно. Но только не в данном случае.
Гаррисон ткнул пальцем в мультихроматрон, изменяя изображение. Теперь вместо формул и графиков перед детективами возникло изображение некоей структуры, весьма похожей на геометрическую фигуру со множеством граней и углов. На взгляд Фроста, граней и углов этих было слишком много, но детектив не являлся специалистом в кристаллографии и с геометрией тоже особо не дружил, поэтому он предпочёл просто промолчать.
— То, что мы видим на данном изображении, является, вне всякого сомнения, кристаллом, только в природе такие не встречаются. И все известные на сегодняшний день искусственные кристаллы строго следуют данному мною выше определению.