– Сколько вы думаете их наплодить? – спрашивает Франки, гордый победой.
– По 144 особи каждого вида.
Франки закашливается.
– Я не ослышался?
– Трижды по 144, всего 432 юные химеры. Многовато или сойдет? Мало просто произвести их на свет, надо еще их выкормить, научить уму-разуму, где-то разместить.
– Если по мне, то в самый раз. Но если задуматься, то голова идет кругом. А тут еще будущая реакция нашей публики… Хотя ее можно уточнить, не отходя от кассы.
Франки хватает микрофон.
– Ну как, нравятся они вам?
Толпа одобрительно гудит.
– Что скажете, если родятся другие такие же?
– Сколько? – спрашивает та блондинка, которую Франки назвал Маргаритой.
– Допустим, десяток-другой.
– Мы договаривались обходиться без детей, – напоминает брюнет с густыми усами.
– Помолчи, Тома! – одергивает его Маргарита. – Ты только на них взгляни, прелесть какая!
– Подождите… Тишина! – требует в микрофон диджей. – Братья и сестры, ответьте на вопрос: рождение новых гибридов – это класс или отстой?
Зал заметно колеблется. Все решает истошный вопль Маргариты:
– Кла-а-а-асс!
– Кла-а-а-асс! – подхватывают остальные.
– Решено: пускай родятся, мы будем их воспитывать и любить, все согласны? – напирает Франки. – Ну-ка, есть среди нас преподаватели?
– Есть! – раздается голос. – Я, например, учитель истории.
– А я – учительница начальной школы, – звучит женский голос.
– Я – учитель физкультуры.
– Я – учитель французского языка.
– Как все это классно! Теперь вопрос на засыпку: есть здесь такие, кто не выносит детей?
– Допустим, я, – опять подает голос усатый Тома. Ему поддакивают еще двое-трое.
– Спасибо вам за откровенность, – говорит Франки. – Предлагаю решить голосованием, можно ли Алисе и Симону производить на свет будущих граждан Новой Ибицы. Голосуем поднятием рук. Кто думает, что появление среди нас очаровательных гибридов с крылышками, плавниками и перепонками – это классно?
Множество поднятых рук.
Франки методично считает руки, тыкая пальцем.
– А кто, наоборот, думает, что это отстой?
Среди поднявших руку в ответ на второй вопрос – усач Тома.
Франки считает проголосовавших.
– Внимание! Большинство… – за гибридов!
Одни аплодируют, другие разочарованно пыхтят.
– Итак, начиная с сегодняшнего дня нашим друзьям Симону и Алисе разрешается продолжать изготовление этих милейших ребяток, таких разных и таких восхитительных! Как же это классно! Йе-е-е!
– Что вы предлагаете голосовавшим против? – спрашивает Тома.
– Они останутся в зоне «без детей», очертания которой предстоит определить.
Это предложение встречают вздохами облегчения.
– При этом будет создана производственная зона, куда смогут приходить все желающие помочь. На глазах у этих волонтеров родится новое поколение химер – спасительниц человечества!
Франки поворачивается к двум ученым и снова заговорщически им подмигивает.
– Важно создавать иллюзию демократического голосования, – тихо говорит он. – Лично я всегда считал, что демократия зависит только от того, как представить вещи в данный момент. Иногда это получается, иногда нет.
– В этот раз получилось, да? – отзывается Симон.
Франки наклоняется к нему и отвечает почти что шепотом:
– Вообще-то нет… Большинство было против, но, объявляя результат, я знал, что никто не станет его проверять. Я не оставил им времени. Это называется «намеренная неясность». Мотайте на ус азы политики, это подарок, мое участие в вашем проекте.
Алиса удовлетворенно вздыхает.
– Очень странно чувство – увидеть наконец, как осуществляется твое давнее желание… Такое впечатление, что больше не к чему стремиться.
– Скоро у тебя родится Сапиенс, – напоминает Симон, кладя ладонь ей на живот. – Надеюсь, человек будет тебе не менее интересен, чем твои гибриды из пробирки.
Что, если Симон прав? Что, если я больше переживаю за трех новорожденных гибридов, чем за моего собственного младенца? Работа уже затмила семью…
– Я все засниму, можете на меня рассчитывать, – вмешивается Франки.
Симон не снимает ладонь с живота своей возлюбленной. Он чувствует, как у нее внутри шевелится ребенок. Алиса улыбается.
Скоро придет мой черед прочувствовать рождение новой жизни.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: роды у уичоли
У индейцев из племени уичоли[37], живущих в горах Сьерра-Мадре на западе Мексики, сохранилась занятная традиция.
Во время родов отец будущего ребенка располагается над роженицей, на балках, поддерживающих крышу дома. К его семенникам привязывают веревочку, концы которой дают роженице. Та может тянуть за веревочку при усилении схваток, чтобы отец чувствовал сопровождающую роды боль.
Энциклопедия относительного и абсолютного знания
– А-а… А-а-а! А-А-А-А-А-А!
Насколько тихим было рождение трех гибридов, настолько изнурительно рожать человека.
Схватки становятся все болезненнее. Невзирая на помощь Жереми, одного из жителей Новой Ибицы, бывшего акушера-гинеколога, роды идут туго.
При помощи Симона врач уложил Алису на стол, припас чистое белье и воду, но все равно недоволен.
– Тужьтесь, Алиса, тужьтесь сильнее!
Девушка старается, но безуспешно. Она все сильнее сжимает Симону руку.
– Дыши, – повторяет он ей, переживая, что не может облегчить ее чудовищную боль.
– Тужьтесь, Алиса! Старайтесь! Надо сильнее тужиться!
«Тужьтесь, тужьтесь!» Достал своими советами! Тебя бы на мое место, посмотрела бы я, как бы ты тужился!
– Тужьтесь изо всех сил!
Она пытается напрягать живот, но боль все усиливается.
– Ну же, Алиса, уверен, у вас получится, – пристает Жереми.
Она дышит все громче, ей кажется, что внутри у нее все рвется, что переполняющее ее нечто просится наружу.
Симон не знает, чем ей помочь: то сует ей стакан с водой, то кладет на ее покрытый испариной лоб чистые платки. Он даже не морщится, когда она сильно стискивает ему руку.
Минуты превращаются в десятки минут, в часы.
– Ничего не поделаешь, без кесарева не обойтись! – сообщает акушер, пощупав ей живот.
– Без анестезии? – пугается Симон.
– Увы, в запасе ничего нет. Да вы не тревожьтесь, такие операции делали еще в древности. Таким способом на свет появился сам Юлий Цезарь, отсюда название операции. Ясное дело, в те времена не было никакой анестезии.
Я не ослышалась, он говорит о кесаревом сечении без обезболивания? Собрался меня потрошить?
Алисе страшно. Она в агонии, преодолевая боль, напрягается всем телом. Ей кажется, что все оно превращается в извергающийся вулкан. Сознание сосредоточено на новой цели: исторгнуть то, что засело у нее внутри.
Надо родить естественным способом, без кесарева.
Она издает протяжный вопль, от руки Симона вряд ли что-то останется.
– Ну вот, дело пошло! – радуется Жереми. – Думаю, получится высвободить головку, но нельзя терять ни секунды, пуповина плохо легла и все усложняет.
Наконец-то появляется макушка. Акушер подсовывает под затылок младенца ладонь, Алиса тужится, он подхватывает ребенка.
Готово.
Почти синий ребенок еще не задышал. На глазах у Алисы врач массирует ему грудную клетку, а она, забыв о боли, думает об одном: лишь бы существо, с таким трудом покинувшее ее тело, выжило.
Не может быть, чтобы я не смогла подарить жизнь нормальному человеческому существу, после того как подарила ее искусственным путем трем химерам!
Новорожденный не дышит.
Симон хватает его и машинально делает то, что выучил когда-то на курсах первой помощи: зажимает младенцу ноздри, открывает ротик, прижимается к нему своим ртом и медленно дышит.
Легкие младенца раскрываются при первом вдохе, за первым следует второй. Раздается освобождающий крик, тут же сменяющийся плачем. Синеватая кожа младенца становится коричневой, потом светлеет добела, потом розовеет.
Из глаз Алисы катятся слезы, добираясь до уголков рта, на ее лице расцветает широкая улыбка.
– У вас дочь, – сообщает родителям Жереми.
Алиса берет свое дитя и прижимает к груди.
Расчувствовавшийся Симон обнимает их обеих.
– Было совсем не трудно. Надо только поднатужиться, просто никто меня не предупредил… – шутит Алиса.
Она утирает слезы счастья на лице своего спутника.
Потом она разглядывает дочь. Малышка – шатенка, в мать, но глазенки у нее светло-серые, как у отца.
– Назовем ее Офелией, «той, кто спасает», – предлагает новоиспеченная мама.
Крепко обнимая дочь, она не может оторвать взгляд от трех колыбелей, в которых спят три ребенка-гибрида: человека и летучей мыши, человека и крота, человека и дельфина.
– У меня чувство, что после апокалипсиса опять возрождается жизнь, – сообщает Симон.
Алиса облегченно вздыхает.
– Теперь, когда это произошло, осталось поспособствовать рождению всех остальных…
В следующие месяцы благодаря научному оборудованию из военной лаборатории и при помощи множества добровольцев, заинтересовавшихся проектом, на свет появились химеры второго поколения. Как и предполагала Алиса, их было ровно по 144 каждого вида, в общей сложности 432 новорожденных; вместе с тремя первенцами гибридов набирается теперь 435.
Сначала жители Новой Ибицы удивились, некоторые даже рассердились, но и их вскоре покорили эти необыкновенные малыши с очаровательными крылышками, плавниками и длинными резцами.
Франки оказался настоящим «отцом-наседкой». Он часами баюкает новорожденных и поит их из бутылочки.
– К ним так прикипаешь! – сознается он. – Прямо как к покемонам в былые времена!
– Видишь, Симон, – говорит Алиса, дающая бутылочку Офелии, – любой может измениться. Мы стали свидетелями метаморфозы у Франки. С некоторых пор он меньше курит и пьет…