– Если он совершил преступление, то его ждет суд, – отвечает Гермес суровым тоном.
Остальные мужчины с ним согласны, и Тома приходится уступить.
Через считаные часы на втором уровне бывшей автостоянки комплекса «Форум Ле-Аль» собирается импровизированный суд.
На сцене стол, за ним сидит царящий над публикой Франки. Он надел по этому случаю черную куртку с широкими плечами, придающую ему серьезности. Справа от него сидят девять человек, жюри присяжных.
На скамье защиты сидит Алиса, напротив нее располагается обвинитель, сам Тома.
Ему первому дают слово.
– То, что случилось, – это, наверное, первая ласточка, дальше будет больше, – уверенно заявляет он, расхаживая перед публикой. – Тут и сомневаться нечего. Поступок этого Ариэля открыл нам глаза. Моя дочь еле спаслась, ей хватило ума цапнуть его за нос. Но что будет в следующий раз? Волна насилия, преступности! Сможем ли мы, люди, справиться со зверскими побуждениями этих чудовищ, в психике которых мы совершенно не разбираемся?
Толпа недовольно гудит. Франки качает головой.
– Теперь слово потерпевшей, – говорит он.
Встает молодая блондинка.
– Это он! – Она гневно указывает пальцем на сидящего рядом с Алисой Ариэля. – Он за мной погнался, а потом спрыгнул с потолка, обхватил крыльями, стиснул и задышал прямо мне в лицо. Даже поцеловать попытался!
Она дрожит от отвращения.
– Я оборонялась и смогла вырваться. Не смогла бы, он бы надо мной надругался, потому что я… я почувствовала, как он прижимается ко мне, прямо как зверь во время гона! Уверена, он хотел меня изнасиловать.
В зале ерзают, шумят.
– Ариэль – насильник! – подхватывает оскорбленный отец. – Вы осознаете степень опасности? Готовы на риск повторения этой ситуации? Если ничего не предпринять, то можно не сомневаться, что так и будет! Поэтому я требую изгнать это вредоносное чудовище из нашей общины! Отправим этого Ариэля наверх, к зараженным голубям и крысам. Их пускай целует, раз так истосковался по нежности!
В глубине зала теснятся Ариэли, Диггеры и Наутилусы, не осмеливающиеся ни смешиваться с массой Сапиенсов, ни подать голос.
– Слово обвиняемому, – говорит Франки. – Признаете ли вы факты, изложенные обвинителем и потерпевшей?
Ариэль трясется от страха. Сидящая с ним рядом Алиса подбадривает его взглядом, но тщетно. Ариэль медленно встает и роняет голову.
– Признаю.
– Можете объяснить ваш поступок?
Ариэль, крылья которого связаны за спиной веревкой, поворачивается к Алисе, в его глазах стоят слезы. Алиса гладит его по голове и жестом разрешает говорить.
– Я… Сам не знаю, что на меня нашло… Увидел эту красавицу и подумал: какая она… привлекательная! Наверное, это называется влечением. Я просто хотел ее поцеловать, больше ничего, клянусь!
Присутствующие активно шепчутся.
– Это все, что вы можете сказать? – спрашивает его Франки.
– Я не знаю, что со мной случилось! Мне ужасно жаль! Обещаю, это не повторится. Я не отдавал себе отчета, какими серьезными будут последствия этого… приступа привязанности.
– Слово предоставляется защите. Слушаем вас, Алиса.
Пятидесятилетняя женщина встает, излучая уверенность. Она обдуманно надела пиджак и белую юбку, в них она выступала в министерстве науки почти четверть века назад. Ее черные с легкой проседью волосы собраны на затылке в тугой хвост. Поворачиваясь то к залу, то к присяжным, она говорит громким голосом:
– Позвольте кое-что уточнить. Первое: обвиняемый не совершил изнасилования. Второе: он никого не убил. И третье: то, что ему вменяют, было всего лишь проявлением – согласна, неуклюжим – влечения к существу иного, чем он, вида. То, что это уникальный, изолированный инцидент, тоже нельзя не учитывать. Помните, эмоции, пускай вполне объяснимые, которые испытала потерпевшая, ни в коем случае не должны побудить вас к поспешным решениям, тем более к вынесению непропорционально сурового приговора. Знаю, на белой доске бросается в глаза черное пятно, но, согласитесь, на сей раз это всего лишь маленькое пятнышко. Нынешний уровень знаний говорит, что отправить обвиняемого наверх, без всякого сомнения, равносильно вынесению смертного приговора.
– Вы что же, не доверяете вашим собственным опытам? – иронизирует прокурор Тома. – Не вы ли объясняли, что довели до завершения мутации ДНК ваших гибридов с целью их невосприимчивости к внешней радиации?
– Все так, но мы еще не успели проверить результат.
Люди в зале громко реагируют, одни твердят: «Не надо было нападать на девушку!», другие: «Нет, такого он не заслужил!» Все вместе сливается в оглушительный шум.
Прокурор Тома поднимает руку.
– Требую слова!
– Говорите. – Франки хлопает ладонью по столу, утихомиривая зал.
– Хочу довести до сведения общины крайне важную информацию. Я порылся в архивах главной библиотеки. Перед Третьей мировой войной все были настроены против профессора Алисы Каммерер. Один человек даже попытался задержать ее во время конференции…
– Протестую, ваша честь! Дело было двадцать лет назад, тот человек стрелял в меня с целью убийства!
– Наверное, он осознавал всю степень опасности ваших экспериментов, – глумится Тома.
– Я не позволю вам…
– Прошу вас, Алиса, пусть договорит, – вмешивается Франки. – К чему вы клоните, Тома?
– Я к тому, что не бывает дыма без огня. И что если все эти люди пытались принудить профессора Каммерер прекратить ее занятия, то наверняка не без основательных причин.
– Но… – еще раз силится его перебить Алиса.
– Все ее терпеть не могли…
– Я запрещаю вам…
– А мы, наивные бедняжки, принимаем ее с открытыми объятиями у себя в убежище и позволяем завершить ее зловещий проект! – повышает голос Тома. – Хотите знать, что я думаю? Мы пустили червяка в яблоко, и он давай портить его изнутри. Результат налицо: вокруг нас кишат монстры!
Алиса захлебывается от ярости.
– Вы не имеете права такое нес…
Но Тома не дает ей договорить.
– На мою дочь напало одно из существ, созданных дьявольским воображением этой женщины. Пора действовать! Необходимо обезвредить этих зверей, всех до единого. Начнем с показательного изгнания этого агрессивного Ариэля.
– Повторяю, наверху есть риск, что он…
– Сдохнет? Из-за недостатков ваших манипуляций? Значит, восторжествует справедливость. Давайте покажем пример, чтобы ни одна из этих химер больше не посмела нападать на наших! Повторяю, необходимо выгнать отсюда, отправить наверх этого подлого Ариэля, этого сексуального маньяка!
Несколько человек в зале начинают скандировать:
– НАВЕРХ! НАВЕРХ! СМЕРТЬ АРИЭЛЮ!
Рано или поздно правда вылезет на свет. Они всегда считали моих гибридов монстрами, но держали язык за зубами из страха прослыть реакционерами. Тома всего лишь позволил им заговорить.
Судья Франки требует тишины, но его никто не слушается. Толпа неистовствует.
Все сгрудившиеся в глубине зала остальные 144 крылатых гибрида возмущенно ропщут, считая отца потерпевшей и всех остальных в зале отпетыми расистами. 145 молодых Наутилусов и столько же Диггеров тоже недовольны, но они не осмеливаются возмущаться открыто, чтобы не вызвать приступ враждебности к себе.
Алисе остается только уныло вздыхать.
Боже, это было слишком заманчиво, рано или поздно этому должен был прийти конец.
Рядом с ней испуганно ежится молодой обвиняемый.
В них проявляется их животное начало… Но как объяснить это объятым страхом людям?
В нарастающем шуме ученая удрученно закрывает глаза.
А я-то воображала, что в Новой Ибице созидается новое человечество, которому хватит образованности, чтобы гармонично сосуществовать с прежним.
Судья Франки убеждается, что просто так порядок не восстановить. Тогда он достает из сумки растаманской расцветки пистолет и трижды стреляет в воздух. С потолка медленно планируют куски пенопласта.
Публика от неожиданности замирает.
– Так-то лучше, – говорит Франки. – Пора голосовать.
Повернувшись к девятерым присяжным, он торжественно обращается к ним:
– Дорогие заседатели, вы выслушали показания потерпевшей и ее обидчика, а также выступления обвинителя Тома и защитницы Алисы. Теперь вам решать, отправлять ли подсудимого наверх. Мы уже потеряли немало времени. Предлагаю провести открытое голосование.
Это значит, что он не сможет подтасовать результат в нашу пользу, если вердикт окажется неблагоприятным для нас.
– Кто за то, чтобы изгнать Ариэля из Новой Ибицы и препроводить его на поверхность?
Руку поднимает один присяжный, потом еще двое. Четвертый делает то же самое, немного поколебавшись. Пятый готов последовать их примеру, но одумывается и опускает руки перед собой.
– Итак, мы имеем четыре голоса за изгнание. Следовательно, пятеро против. Приговор оправдательный.
Ариэлю немедленно развязывают крылья. В зале ропщут. Гибриды, напряженно ждавшие в глубине зала результата, облегченно переводят дух, но не показывают, что считают себя победителями.
Невероятно: мы победили. Я не сомневалась, что его осудят. Неужели до них дошло, что людям и гибридам лучше жить в согласии?
Напряжение в зале буквально осязаемо. Одни аплодируют, другие возмущенно свистят, клянут присяжных и судью Франки.
Тома внезапно подходит к столу судьи, завладевает его пистолетом и целится в оправданного Ариэля. Тот от страха застывает, загородившись крылом, как щитом, и перестает дышать.
Палец Тома жмет на курок. События происходят как в замедленном кино. Из ствола вырывается пламя, 9-миллиметровая пуля дырявит воздух.
Остолбеневшая Алиса провожает ее взглядом.
Симон, стоявший перед этим под сценой, запрыгивает на нее и что есть силы толкает Ариэля, успевая его спасти. Юнец инстинктивно взмывает к потолку. Пуля впивается в бетонную стену.
Тома опять целится в Ариэля, но Симон подскакивает к нему и бьет по руке, пуля разбивает светильник на потолке. Пара катается по полу, один пытается обездвижить другого.