– Пусть так, но это не извиняет презрение Ариэлей к двум другим видам. Между собой они называют их «подземным народцем» и «нелетным составом».
– В прежней жизни солдаты военно-воздушных сил тоже чувстовали себя выше пехоты и моряков, – припоминает Алиса.
– Кстати, о прежней жизни: каждый гибридный вид по-своему объясняет причины Третьей мировой войны. С точки зрения Диггеров, Сапиенсы бросились друг друга истреблять, потому что отравили землю своими фунгицидами-пестицидами-гербицидами. Больная земля стала производить овощи и фрукты, от которых люди делались агрессивными и склонными к самоубийству.
– Звучит логично, – кивает ученая.
– По логике Наутилусов, Сапиенсы отравили малые и большие реки и окислили Мировой океан, отсюда стремление к самоуничтожению. Они рассказывают о нефтяных танкерах, терпевших кораблекрушение и выливавших в море свою ядовитую черную жижу, о токсичных осадках, о таянии полярных шапок.
– А что думают Ариэли?
– Для них причина в загрязнении воздуха. Они указывают на дыру в озоновом слое как на причину безумия Сапиенсов: через нее на них воздействовали вредные для нервных клеток лучи. А тут еще большие самолеты, «вспахивавшие» – так они говорят – облака своими двигателями и дырявившие воздух, отсюда тайфуны и ураганы.
– Тоже не поспоришь…
Офелия сердито бросает в тарелку свою вилку, отчего мать вздрагивает.
– Ты так ничего и не замечаешь, мама! Пойми, каждая из трех общин по-своему переписывает историю, которой ты их учила, доказывая, что это она права и что это ей следует быть главной в мире! Они воспринимают свое существование как ответ природы на агрессивность Сапиенсов. Ариэли мстят за воздух, Диггеры – за землю, Наутилусы – за воду. У них конкуренция за место главного мстителя Сапиенсам, которые все испортили.
Алиса отрицательно мотает головой.
– Что-то мне не верится…
– Уверяю тебя, мама, они не говорят тебе правду. Они как дети, которые хотят, чтобы мама любила только их, и на все готовы, чтобы добиться твоего расположения.
– Каждый из видов содержит дополнительную энергию жизни, – возражает Алиса. – Ариэли, Диггеры, Наутилусы – это как ДНК: белые, черные, синие. Конечно, нужно их усовершенствовать, чтобы каждый вид нашел свое место, занял свою территорию…
Алиса тянется за необычной шахматной доской. Она не квадратная, а шестиугольная, для троих игроков. Фигуры белые, черные и синие.
– Помнишь эту игру?
– Да, называется «Ялта»[46], шахматы на троих. Гермес, Гадес и Посейдон, бывает, разыгрывают в них бесконечные партии…
– Это я их подбиваю. Один из принципов игры – что выигрывает не лучший игрок, а тот, у которого получается сговориться с одним из противников вдвоем с ним одолеть третьего. Если поторопиться, то рискуешь проиграть.
Алиса ставит доску на стол и расставляет фигуры. Мать и дочь разглядывают готовое к бою игровое поле.
Офелия переводит взгляд на мать и нарушает молчание:
– Не хочу тебя огорчать, мама, но одних шахмат недостаточно, чтобы погасить их вражду, тем более их воинственные порывы.
Алиса пододвигает к себе тарелку, медленно жует овощи, потом отвечает:
– Природа сама жестока. Землетрясениям, цунами, торнадо не видно конца. Все, что остается, – дожидаться, пока стихия в очередной раз утихомирится.
– Я, наоборот, считаю, что время – плохой лекарь, – отвечает Офелия. – Гибридам будет все труднее понимать и уважать друг друга. Слышала бы ты эти оскорбления…
– Что еще за оскорбления? – вскидывается Алиса.
– «Слизняк», «летучая крыса», «шматок ила»… И если бы только оскорбления! У каждого вида появился свой, непонятный для других жаргон.
– В этих выражениях используются их ключевые особенности, ничего страшного.
Офелия встает из-за стола и уносит свою тарелку и приборы.
– Все только усугубляется, мама! – говорит она, открывая кран. – Каждая группа изобретает собственный язык. Рано или поздно они перестанут друг друга понимать.
– Не преувеличивай.
– Иногда ты бываешь такой наивной! – бросает Офелия в отчаянии. – Ты так идеализируешь свои творения, что не видишь назревающую угрозу.
Вся в отца! Симон всего боялся. Потом среда его переделала, но паранойя передалась дочери. Живой пример эпигенетики…
– А по-моему, позитива все равно больше, чем негатива, – спокойно возражает Алиса. – Всем нам, изгнанным из Новой Ибицы, повезло пережить Третью мировую войну. Вместе мы построили на пустом месте наше сообщество Кукуфас. Со временем все устаканится.
– У меня противоположное мнение. Со временем все только ухудшится.
Типичная фраза ее папаши! Кто еще умел так передавать детям свой характер?
Офелия заваривает себе сублимированный кофе и пьет его маленькими нервными глотками. Ее взгляд прикован к пруду Кукуфас.
– Я с ними живу, мама. Я знаю их как облупленных, слышу, понимаю. Они друг друга не выносят. В конце концов они друг друга перебьют, – мрачно предрекает она. – Мы не сможем этому помешать.
– В чем твоя цель, милая?
– Добиться, чтобы к ним вернулось взаимопонимание. К чему создавать живых существ, если они обречены на взаимное уничтожение?
Алиса тоже подходит к окну и обнимает дочь.
– Это не твоя обязанность. Этим занимаюсь я.
Офелия высвобождается из объятий матери и пристально на нее смотрит.
– Ты ничего не делаешь!
– Делаю: люблю их и доверяю им.
– Я тоже их люблю, мама, но если позволить им дать волю своим побуждениям, то это кончится войной.
– Любишь, говоришь? Это как? – в лоб спрашивает Алиса свою дочь.
– Хочешь знать, сплю ли я с ними? Ты ведь об этом спрашиваешь?
– Я видела, как вы обнимались, когда тебе было только пятнадцать… Я вправе интересоваться, получили ли ваши чувства развитие.
Две женщины смотрят друг на друга, взгляд Офелии суров.
– Вместо того чтобы вмешиваться в мою личную жизнь, мама, ты бы лучше обдумала мои слова.
– Я люблю тебя, доченька.
И Алиса, переходя от слов к делу, сжимает Офелию в объятиях.
– Сегодня мы празднуем годовщину создания нашего сообщества Кукуфас. Я подготовила речь, ее цель – сплотить три общины. Потом пройдет большое соревнование, Междисциплинарная Эстафета.
Ученая садится за шахматную доску.
– Церемонии, праздники, игры – лучшие способы помирить народы на нейтральной территории.
Во всяком случае, я всей душой на это надеюсь…
Звучит труба. Все жители торопятся на площадь для собраний, там уже стоят длинные столы.
Посередине сидит Алиса, по правую руку от нее, царь Гермес, по левую, цари Гадес и Посейдон.
Офелия, по-прежнему в комбинезоне и в кроссовках, держится в сторонке. На ней сиреневая, как ее волосы, майка с надписью «Многодисциплинарная Эстафета: ежегодное соревнование». Она далеко не разделяет всеобщего воодушевления, но сейчас очень занята.
Когда все рассаживаются, встает зеленоглазая женщина с седеющими волосами, в розовом платье. Она стучит ложечкой по деревянной пивной кружке и добивается тишины от 491 Наутилуса, 840 Ариэлей и 1191 Диггера, то есть от всех 2522 жителей, насчитывающихся на сегодня в сообществе Кукуфас.
Ариэли раздобыли в заброшенном домике на опушке леса работающий звукоусилитель. Благодаря ему голос Алисы разносится по всей поляне.
– Дорогие Ариэли, дорогие Диггеры, дорогие Наутилусы! Вот уже пять лет мы живем здесь, на берегу пруда в лесу Кукуфас, счастливо и мирно. Первым делом хочу поблагодарить вас за это.
Все собравшиеся аплодируют.
– Для создания трех ваших общин я отобрала три вида: дельфинов, летучих мышей и кротов. Можно было бы выбрать другие виды, кроме одного – лемминга, потому что у этого грызуна, очень похожего на сурка, есть дурная привычка: регулярно выстраиваться длинной, на несколько километров, вереницей и брести к краю скалы. Оттуда они бросаются друг за другом вниз. Это – единственный пример коллективного самоубийственного поведения в мире животных, известный биологам.
Алиса делает короткую паузу. Все молчат.
– Происходящее раз за разом у леммингов напоминает бич прежнего человечества: словно подталкиваемые тягой к самоистреблению, мои соплеменники занимались «управлением своей численностью». Вспомните курс истории: человечество переживало волны голода из-за дурного управления сельским хозяйством, эпидемии из-за антисанитарии в больших городах и, конечно, еще более опустошительные войны. В Первой мировой сложили головы более двадцати миллионов Сапиенсов, во Второй мировой – шестьдесят миллионов, в три раза больше. А потом грянула Третья мировая, в которой предыдущая цифра была превышена, наверное, в сто раз, хотя точное число жертв остается неизвестным.
Все внимательно слушают Алису.
– Но все вы, собравшиеся сейчас передо мной… – Она широко распахивает руки. – Вы – другие. Отпала нужда в эпидемиях и войнах, регулировавших численность: благодаря полученному образованию вы стали наконец разумными. И вот сегодня в честь годовщины нашего поселения я предлагаю новое правило: заводить детей только тогда, когда вы можете их прокормить, окружить любовью и дать им достойное образование. Если нет, то воздержитесь от размножения. Всегда помните о поддержании гармоничного равновесия с окружающей вас природой, чтобы не стать такими же самоубийцами, как прежние Сапиенсы или как лемминги…
Еще одна пауза.
– Сегодня нашему сообществу исполняется пять лет. За пять лет ползающая гусеница – прежнее человечество – превратилось в восхитительную бабочку, наше сообщество новых людей Кукуфас. Вернее, в три бабочки, ведь вы все по-своему – усовершенствованные Сапиенсы. Сейчас приглашаю всех праздновать, танцевать, веселиться, потому что завтра начало нашей большой Мультидисциплинарной Эстафеты!
Она поднимает бокал с крепким алкоголем из кореньев.
– ДА ЗДРАВСТВУЮТ АРИЭЛИ! ДА ЗДРАВСТВУЮТ ДИГГЕРЫ! ДА ЗДРАВСТВУЮТ НАУТИЛУСЫ! СЛАВА КУКУФАСУ!