– Мне бы хотелось однажды полетать с Гермесом…
– Если тебе так этого хочется, то…
– Спокойной ночи, мама.
– Спокойной ночи, Офелия.
Еще какое-то время Алиса лежит без сна, глядя в потолок.
Офелия сильно изменилась. Она уже не девушка, а взрослая женщина. Она самоутверждается, противореча матери, такое происходит сплошь и рядом. Боюсь, как бы со временем наши отношения не осложнились, особенно если она сильно сблизится с Ариэлями.
Не такова ли участь всех новых поколений? Считать прежнее поколение отжившим и пробовать превзойти породивших тебя?
Они летят дальше.
Сразу после завтрака рой взмывает к поднимающемуся над горизонтом солнцу.
Предчувствие Алисы оказалось верным: лететь в горах для людей – летучих мышей утомительнее, чем на равнине, привалы учащаются. Но Ариэлей бодрит красота пейзажей, в ней они черпают необходимую мотивацию, чтобы лететь дальше.
Валь Торанс – самая высокая горнолыжная станция Альп. Помню по своим каникулам с родителями, что сама она находится на высоте 2300 метров, а самая высокая точка лыжного спуска – на высоте 3200 м.
Миновав облако, они видят Монблан.
Хоть и не Гималаи, но все же одна из высочайших в мире гор.
Алиса в восторге от представшей ее взору панорамы: крылатые гибриды, окруженные нимбами пара от тепла их дыхания, на фоне заснеженной вершины. В этом было что-то библейское.
Я становлюсь свидетельницей исторического момента.
– Смотрите! – кричит Офелия и указывает на столб дыма вдали. – Похоже, там дом и в нем живут… – Она едва не произносит «люди», но успевает поправиться: – Сапиенсы! Скорее туда!
Рой Ариэлей перестраивается и, невзирая на усталость, берет курс на серый дымок.
Алиса узнает деревню Валь Торанс, слева от нее Куршевель и Мерибель[50], ниже Ле-Менюир[51].
Теперь я лучше понимаю, почему это одно из редких мест, избежавших радиоактивного заражения. Это урочище, со всех сторон защищенное скалистыми стенами.
По мере приближения к деревне рой снижается. Становятся видны все новые столбы дыма, крыши и печные трубы на фоне заснеженных горных склонов.
Внезапно гремят выстрелы, вокруг Ариэлей свистят пули. Люди внизу открыли по ним огонь.
– Нет!.. – кричит им Алиса.
Расстояние слишком велико, чтобы ее услышали. Свист пуль не прекращается.
Ариэль, несущий Офелию, ранен в сустав крыла, он испускает болезненный писк и уже теряет высоту, когда к нему подлетает Гермес. Раненый еле успевает перебросить Офелию своему предводителю, прежде чем камнем упасть вниз. Гермес вовремя ее подхватывает.
– Прочь отсюда! – отдает он приказ.
Ариэли и две женщины огибают гору и опускаются на каменистое плато на краю пропасти. На перекличке не отзываются трое: подбитые пулями, они рухнули вниз и разбились. Пятеро ранены, некоторым пули пробили мембраны крыльев.
Алиса и Офелия до крайности возмущены.
– Они даже не попытались узнать, кто мы такие, открыли стрельбу без предупреждения! – гневается Офелия.
– Ты только представь, как на них подействовало появление нескольких сотен людей с крыльями летучих мышей… – с горечью бормочет Алиса.
– Ты права. Не иначе, они приняли нас за чудищ, каких-то радиационных мутантов. А то и за… вампиров.
– Что еще за вампиры? – беспокоится Гермес, приблизившийся, чтобы вступить в разговор.
– Есть старая легенда, будто бы некоторые люди превращаются ночью в рукокрылых, нападают на других людей и пьют у них кровь, всадив им в шею клыки, – объясняет Алиса. – Проистекает это, наверное, из вечного страха людей перед некоторыми видами летучих мышей, действительно пьющими кровь млекопитающих.
– Как можно так грубо ошибиться? – негодует вождь Ариэлей. – С нами была ты, Матушка, она не могли тебя не разглядеть.
– Как разобраться издали? А уж моего крика они и подавно не услышали. Не иначе, решили, что вампиры-гиганты похитили людей, вот те и верещат от ужаса, или что-то в этом роде. Как бы они не открыли по нам пальбу именно с целью освободить…
Неожиданно начинается снегопад. Офелия впервые в жизни видит, как с неба падают снежинки. Из-за всемирного потепления за все пять лет, проведенных ими в Кукуфас, ни разу не выпадал снег.
Она подставляет ладонь и ловит снежинки.
– Какая красота! – восклицает Офелия. – Это же хрустальное кружево!
Но проходит первый восторг, и все начинают ежиться, а вскоре и дрожать от холода.
– Мы не можем здесь оставаться, надо где-то укрыться, – говорит Алиса. – Этот снег, которым ты так восхищаешься, через считаные часы превратится для нас в сущий кошмар.
– Это почему? – удивляется Гермес.
– Потому что такими я вас придумала. У вас нет ни меха, ни слоя жира, который защищал бы от низкой температуры.
Гермес уже стучит зубами.
– Иногда ты говоришь о нас, как… авиационный инженер самолета, проектирующий облицовку фюзеляжа или высотомер для новой модели самолета. Инженер, думающий о том, как бы усовершенствовать свою модель.
– Остается спуститься ниже, – предлагает Офелия.
– Придется долго лететь до мест с терпимой температурой, снег идет во всем регионе, – предупреждает Алиса. – Но Ариэли обессилели.
– Что же нам делать? – стонет ее дочь, крутя на пальце прядь своих сиреневых волос.
Алиса размышляет вслух:
– С неба мы видели свет, значит, жители Валь Торанса вырабатывают электричество. Электростанции, работавшие на ядерной энергии, угле, газе, мазуте, либо были среди первых целей атак, либо просто остановились, так что я вижу в этом районе единственный источник энергии – плотину. Не иначе, они запустили гидроэлектростанцию.
– Отлично, тогда вот мой план, – говорит Гермес. – Мы нападаем на их деревню, бомбардируя их сверху камнями. Принуждаем оказать нам гостеприимство.
– Они опять откроют по нам стрельбу! – возражает Офелия. – Куча трупов не способ создать более мирную жизнь.
– Тогда летим обратно на запад, – предлагает кто-то из Ариэлей. – Если стоит вопрос о выживании, то у нас нет выбора.
Алиса качает головой.
– Скоро ночь, ваши сонары пострадают от снега. Мы потеряем ориентацию в темноте.
– Ничего себе выбор: либо нас изрешетят пулями, либо врезаться в темноте в гору, либо подохнуть с голоду. Так или иначе нам конец… – стонет женщина-Ариэль.
– Может, поискать пещеру? – предложила Офелия.
– Пока отыщется достаточно большая пещера, мы насмерть замерзнем, – предупреждает ее мать.
– Ты сама говорила: если ничего не предпринять, нас погубит мороз, – напоминает дочь.
– Я и говорю, единственный выход – нападение, – гнет свое Гермес.
Он обводит взглядом своих продрогших соплеменников.
– Нанесем удар в темноте. Она будет нам на руку, как и эффект неожиданности. Что до снега, вредного для наших сонаров, то Сапиенсам он тоже помешает: как целиться в снегопад?
– Это лучшее решение! – поддерживает предводителя один из подданных.
– Отомстим за наших погибших! – подхватывает другой.
Некоторые уже подбирают камни потяжелее.
– Это лишнее! – решительно заявляет Алиса. – Я пойду к ним одна, проведу переговоры. Они стали в нас стрелять, потому что увидели вас. Неизвестное всегда страшит. Если я явлюсь к ним одна, то они отнесутся ко мне как к своей и им будет легче согласиться поговорить.
– Я пойду с тобой, мама.
Алиса поворачивается к дочери.
– Нет, ты останешься здесь. Не хочу подвергать тебя опасности.
Женщина роется в своем рюкзаке и достает теплую куртку и свисток.
– Три свистка будут означать, что я с ними договорилась и что вы можете ко мне присоединиться. Если я не свистну через полчаса, значит, они проявили враждебность и моя миссия не удалась. Не исключено, что они меня где-нибудь запрут или даже прикончат. Тогда скорее уносите отсюда ноги, то есть крылья…
– Тогда мы нападем сами, – грозно произносит Гермес.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ. Ошибка выжившего
Во Вторую мировую войну ВВС Великобритании старались уменьшить процент бомбардировщиков, которые немцы сбивали или повреждали во время налетов. Инженеры изучили количество и места попаданий в самолеты, возвращавшиеся на аэродромы. Вывод состоял в необходимости усиления брони, особенно на крыльях и на хвосте, больше всего страдавших от огня зенитных батарей врага.
Однако после тестового периода оказалось, что процент возвращения самолетов на аэродромы не вырос, а, напротив, упал.
Поразмыслив над этой загадкой, математик Абрахам Вальд заявил: «Ошибка кроется в том, как вы анализируете проблему. Места попаданий – наименее уязвимые. Усиливать надо остальной самолет».
Другие инженеры не уловили его логику, тогда он объяснил: «Самолеты, пораженные в эти точки, возвращались. Самолеты, получившие повреждения в других точках, особенно в топливном баке (взорвавшемся), в кабине пилота, в двигателе (прекращение его работы приводит к падению самолета), не вернулись домой. Значит, надо усиливать те места, где пробоин меньше всего».
Так Абрахам Вальд продемонстрировал правило «систематическая ошибка выжившего»: мы пытаемся разрешать наши проблемы, опираясь в своих исследованиях на прежние известные нам результаты. Мы возводим в правило исключения, однако они не представляют ситуацию со всех сторон.
Возьмем пример архитектуры: мы думаем, что здания, построенные более ста лет назад, превосходят качеством современные, ведь они так долго простояли. Однако таких совсем немного; необходимо помнить, что гораздо больше зданий, построенных в ту же эпоху, уже рухнули.
Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Акт V. Цветы
С каждым шагом Алиса дрожит все сильнее.
Она отправилась одна решать задачу, которую сама перед собой поставила.