– Прошу прощения, не знал, что у нас гости, не слышал, как вы пришли.
– Это мой сын Джонатан. Знакомься, Джонатан: Алиса – моя подруга детства, и мадемуазель…
– Офелия, моя дочь.
Парень не сводит глаз с девушки с сиреневыми волосами и со светло-серыми глазами.
Похоже, они ровесники.
Неужели он тоже считает своего отца ретроградом и, как представитель нового поколения, приспособлен к современному миру лучше, чем мы, старики, родившиеся до Третьей мировой?
– Они из числа новеньких, – объясняет Бенджамин сыну. Тот от удивления восторженно присвистывает.
– Так это вас доставили сюда летучие люди? Откуда они родом?
– Как и Офелия, зачаты на орбитальной станции и рождены во чреве Парижа, – отвечает ему Алиса.
– Хватит разглагольствовать, пора ужинать, – вмешивается Бенджамин. – Я думал, вы голодны, а вы развели болтовню…
Они дружно садятся за стол. Бенджамин учит Офелию управляться с длинными вилками: насаживать на них корки хлеба и погружать в расплавленный сыр, смешанный с белым вином.
Гости нахваливают угощение, оказавшееся заодно веселой игрой.
Бенджамин наливает всем троим гевюрцтраминер[53]. Сладковатое вино хорошо расслабляет.
– Кто мать этого милого молодого человека? – интересуется Алиса в паузе между глотками.
– Фабьенн, министр по делам молодежи и спорта.
– Почему она к нам не присоединяется? – любопытствует Алиса.
– Мама упала со скалы при восхождении на Монблан. Всего лишь перелом ноги, могла выжить. Но по пути на базу на нее напала стая волков и загрызла насмерть.
Офелия поражена.
– Волки?!
– Здесь возродилась дикая природа, – отвечает Бенджамин. – У нас водятся волки, медведи, орлы, есть даже рыси и грифы.
– Какой кошмар! Искренне вам соболезную, – бормочет Алиса.
– Благодарю, – говорит Бенджамин. – Самое удивительное, некоторые дикие животные – потомки беглецов из зоопарка. Здесь внизу находится парк дикой природы Крезе. Я слышал об этом от местных. В неволе это зверье не размножалось, а на воле давай плодиться.
– Мы больше не вершина пищевой цепочки, – подхватывает Джонатан. – Бывает, даже становимся добычей для других видов. Иногда от нападений диких животных здесь гибнут люди, это стало частью каждодневного риска.
– Из-за этого президент Легитимус велел возвести крепостную стену, – объясняет Бенджамин, затем жует облепленную текучим сыром корку хлеба и спрашивает: – Отец очаровательной мадемуазель не с вами?
– Симон Штиглиц был блестящим ученым, он очень мне помог с созданием первых гибридов, – отвечает Алиса. – Он погиб, защищая химер от фанатичных расистов.
Бенджамин и Джонатан приносят женщинам свои соболезнования.
– А эти ваши… как вы называете?.. – Джонатану трудно подобрать слова.
– Ариэли, – подсказывает Офелия.
– Спасибо. Ну да, эти Ариэли, как у них с психологическим состоянием? Они признательны людям, своим создателям?
– С нами обеими они пока что исключительно корректны, – успокаивает его Алиса.
– Они надежны? – беспокоится Бенджамин.
– Благодаря мне они появились на свет, получили воспитание и образование. Я научила их говорить, читать, писать, считать, преподавала им историю, географию, литературу, естественные науки, как это делалось раньше. Думаю, я знаю их как никто другой. Но при этом мне неведомо, что происходит в головах у этих наполовину людей, наполовину рукокрылых, – признает ученая.
– Полно, у тебя должны быть догадки, – поддевает ее министр.
– Одно могу тебе сказать: чем лучше я их узнаю, тем сильнее поражаюсь. У них своя философия, литература, искусная воздушная хореография, своя особенная музыка, и все это не похоже ни на то, что создано нашей человеческой цивилизацией, ни на то, что есть у двух других гибридных видов. По-моему, поскольку их мышление отличается от нашего, они способны на великие свершения во многих областях.
Бенджамин со вздохом наливает всем вина.
– Что же, раз ты даешь гарантию… – говорит он тоном, не оставляющим сомнений в его неуверенности. – Я уже обсудил это с президентом Легитимусом. Мы все сделаем, чтобы их разместить, но не скрою, что в силу особенностей твоих друзей я считаю, что лучше им пока не заходить в сам Валь Торанс. Я видел, как их боятся наши дети…
Детям свойственно не доверять всему новому.
– Думаю, местные не сразу привыкнут к такому, скажем, экзотическому соседству, – продолжает он, не давая Алисе ответить. – Вас обеих я с удовольствием поселю у себя. Это большое комфортабельное шале.
Все с аппетитом едят, потом Джонатан разбивает в котелке яйцо, чтобы собрать остатки расплавленного сыра.
– Что ж, – говорит Алиса с хитрым видом, – теперь, когда контакт восстановлен, я закончу эту трапезу вопросом к тебе – ты знаешь, о чем он.
– Опять шарада об относительном и абсолютном знании?
– Угадал.
– О чем речь? – спрашивает Офелия.
– Об одной довоенной шутке. Однажды Бенджамин загадал мне загадку, якобы придуманную Виктором Гюго: мой первый – болтун, мой второй – птица, мой третий – в кафе, все вместе – десерт. Сколько я ни ломала голову, отгадать ее не могла. Бенджамин говорил: «Трудно отгадать, потому что слишком просто». Теперь, когда мы снова вместе после такого длинного перерыва, может, сообщишь разгадку?
– Брось, Алиса, ты получишь гораздо больше удовольствия, если угадаешь сама.
Он меня бесит. Не терплю, когда меня водят за нос.
На лицах обеих женщин читается усталость. Наблюдательный Бенджамин предлагает проводить их в спальни. Джонатан прощается и тоже поднимается в свою комнату в своей натянутой на уши фуражке.
К комнате Офелии примыкает собственная ванная. Она с наслаждением принимает теплую ванну с пенящимся мылом, чистит зубы, не боясь, что вода заражена, и заранее предвкушает сон в настоящей постели, под одеялом, на двух подушках. В шкафу она обнаруживает мужскую и женскую одежду всех размеров, выбирает короткую ночную рубашку и с восторгом юркает в постель.
Едва успев погасить лампу у изголовья, Офелия засыпает, изнуренная впечатлениями этого бесконечного дня и до отвала наевшаяся фондю.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: рецепт савойского фондю
Ингредиенты для савойского фондю на 4 персоны:
– 400 г сыра конте
– 400 г сыра грюйер
– 400 г сыра бофор
– 500 г хлеба
– 300 мл сухого белого вина
– 3 мл вишневой водки
Горчица, соль, перец, мускатный орех, чеснок
Яичный желток (необязательно)
1. Сначала нарезать тонкими ломтиками сыр.
2. Натереть изнутри котелок для фондю очищенной долькой чеснока.
3. Нагреть котелок.
4. Иметь под рукой все необходимое: сыр, горчицу, соль, перец, мускатный орех, белое вино.
5. Вылить в котелок половину белого вина, нагревать 5 минут на сильном огне.
6. Уменьшить огонь, чтобы не сжечь сыр, и один за другим опустить ломтики сыра в котелок.
7. Растапливать, непрерывно помешивая кругообразными движениями, пока сыр не станет гладким и однородным.
8. Добавить чайную ложку горчицы, тертого мускатного ореха, молотого перца и давленого чеснока.
9. Время от времени подливать в смесь белое вино. Долить 3 мл вишневки.
10. Нагревать еще 5 минут, не переставая помешивать.
Употребление: наколоть на острие длинной вилки кубик хлеба и окунуть в сыр.
В конце можно добавить яичный желток и размешать его вместе с остатками фондю на дне котелка.
Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Алиса приоткрывает один глаз.
Еще не рассвело.
Она смотрит на свои часы.
2:20.
О нет! Что-то неважно пошло белое вино. Или сыр. Или то и другое. Фондю – очень тяжелое для пищеварения блюдо. Не надо было так на него налегать.
Она неподвижно лежит в постели с открытыми глазами.
Слишком много мыслей крутится в голове, чтобы уснуть.
Она встает и открывает шкаф. Там висит розовый халат, под халатом стоят тапочки ему под цвет. Она с наслаждением кутается в халат.
Отец учил: если не спится, встань, выйди из спальни, чем-нибудь займись. Неважно чем. Почитай книжку, послушай музыку, повяжи, сложи пазл.
Зеленоглазая женщина выходит на террасу. Снегопад кончился, яркая луна озаряет белоснежный искрящийся снег.
У нее за спиной раздаются легкие шаги.
– Сигарету? – предлагает Бенджамин. Он тоже в халате и в тапочках.
– Я не курю уже много десятилетий, но, кажется, настал момент, чтобы нарушить правило.
Она берет у него сигарету, закуривает, вдыхает дым со вкусом мяты, надолго задерживает его в легких, кривится от подступившего кашля, но сдерживается, улыбается со стиснутыми зубами, медленно выдыхает. Какое облегчение!
– Когда я тебя увидел, то подумал: Вселенная решила, что у нас еще остались совместные дела.
Ухает филин – этот звук ни с чем не спутаешь.
– Думаю, когда что-то должно произойти, но никак не происходит, то Вселенная постарается воспроизвести с начала ситуацию, в которой что-то не сложилось, – продолжает он.
– Хочешь сказать, будущее уже где-то прописано? – спрашивает Алиса, наблюдая, как поднимается к звездному небу дымок от ее сигареты.
– Да. Но одновременно я верю в свободу воли. Для меня карма – отчасти как GPS. Место нашего окончательного прибытия запрограммировано до нашего рождения. Маршрут проложен заранее. Но мы вольны сами выбирать на каждом перекрестке, куда направиться: направо, налево или прямо…
– Вдруг захочется развернуться или остановиться?
– Тоже можно. В любом случае GPS составляет новый маршрут, чтобы была достигнута цель, намеченная душой еще до нашего рождения.
Она выдыхает новое облачко дыма.
– Мне нравится твоя метафора.
– Для меня между судьбой и свободой воли нет противоречия. Когда после всех перипетий я увидел здесь тебя, то сказал себе: это знак. Мы должны что-то сделать вместе.