One More Time – Daft Punk.
Люди из Новой Ибицы? Как они здесь очутились?
Алиса просит Соланж спустить ее на землю и приближается к разношерстной процессии. На многих знакомые ей гавайские рубахи, у некоторых растаманские прически, как в те времена, когда она жила с ними в подземелье парижского «Форум Ле-Аль».
– Алиса! Неужели это ты?
Знакомый голос!
– Франки?..
Экспансивный марселец набрал вес, его борода посветлела. С шеи свисает, путаясь в зарослях на груди, толстое золотое ожерелье.
Они кидаются друг другу в объятия.
– Как вас занесло в такую даль? – спрашивает его Алиса.
– Когда радиация ослабела, мы решили подняться на поверхность. Но прежнего Парижа больше нет. У нас возникли крупные неприятности с твоими протеже, у них теперь междоусобица. Это становилось опасным для нас, особенно из-за Диггеров: они всюду роют ходы, тоннели и норы, земля там и сям проваливалась у нас под ногами. Пришлось уносить ноги, но куда? От одного из Диггеров мы узнали, что вы прячетесь в Валь Торансе, и я сказал себе: подадимся-ка мы туда, там хотя бы не воюют. По пути мы, как видишь, поймали, усмирили и выдрессировали диких лошадей.
Он поворачивается к остальным.
– Время устраиваться на ночевку, друзья! Здесь подходящее место.
Все давно устали и дружно одобряют решение Франки. Всего за несколько минут они располагаются кольцом вокруг костра.
Франки протягивает Алисе какой-то пакетик.
– Что это? – с подозрением спрашивает она.
– Чипсы, сохранились с довоенных времен.
Алиса запускает руку в пакетик и убеждается, что высокое содержание консервантов действительно не дало чипсам испортиться.
– Ты-то что здесь делаешь? – интересуется Франки.
– Направляюсь в Кукуфас, проведу переговоры с Гадесом насчет его примирения с братом Посейдоном.
– Прискорбно, когда твои дети вцепляются друг другу в глотку. Потому-то я и не хотел заводить детей. Впрочем, сама знаешь, после твоего появления мы отказались от своего девиза «Будущего не существует». В Новой Ибице появилось новое поколение. В этой колонне куча ребятишек. Я бы даже назвал это перебором…
Он явно не в восторге от решения своих соплеменников размножаться.
– Как поживает Офелия? – интересуется Франки.
– Она тоже решила стать матерью и уже беременна. Я стану бабушкой близнецов.
– Поздравляю! Кто счастливец папаша?
– Гермес.
Франки едва не давится чипсами.
– Ты шутишь? Он же…
– Согласна с тобой, милый парень.
Беглец из Новой Ибицы припадает губами к фляжке, а потом усиленно хрустит чипсами, чтобы не ляпнуть что-нибудь обидное. Видя его смущение, Алиса сама продолжает разговор:
– Мы выясним наконец, существует ли непреодолимая преграда между двумя видами или возможна дальнейшая гибридизация.
Франки косится на женщину-Ариэля, молча сидящую с ними рядом. С нее не спускают глаз и многие его спутники.
– Здешняя молодежь впечатлена. Наутилусов и Диггеров они, конечно, видали, а вот Ариэлей никогда, – объясняет он.
– Знакомься: это Соланж, моя… – Она ищет подходящий эпитет. – Моя спутница.
– Очень рад, Соланж. Приятно познакомиться.
Она протягивает ему ногу, заканчивающуюся ладошкой, Франки аристократично прикладывается к ней губами. Для Соланж это неожиданность, она отшатывается.
– Это старинный жест вежливости, – объясняет Алиса молодой подруге. – Когда все успокоится, – обращается она к марсельцу, – настоятельно тебе советую с ней полетать. У нее очень нежная манера полета… Недаром она носит это имя – Соланж[63]. Если доведется потанцевать с ней в небе, то ты оценишь это невероятное ощущение.
– Можно попробовать прямо сейчас? – смелеет Франки.
Соланж соглашается. Она уносит его вверх, порхает с ним под облаками, а потом бережно опускает на землю на глазах у опешившей толпы.
– Потрясающе! – восклицает он, едва коснувшись земли. – Теперь мне ясен смысл создания этих чудо… то есть химер.
– Рада, что до тебя наконец дошло. Но это потому, что ты сам это испытал. Без личного опыта трудно вникнуть в суть.
Он садится и опять принимается нервно хрустеть чипсами.
– Как оно там у вас, в Валь Торансе? – спрашивает он. – Каждый день летаете с Ариэлями?
– Между ними и нами установилось взаимопонимание. Стены недоверия рухнули. Ариэли ценят умение Сапиенсов мастерить и чинить простые приспособления и сложные механизмы из прежней жизни. Простая лампочка накаливания, холодильник, не говоря о компьютере, на долгие часы повергают их в ступор. А мы отдаем должное их способности летать и улавливать самые слабые звуки и запахи.
– И много у вас таких молодых э-э-э… молодых женщин-Ариэлей вроде Соланж, с которыми я мог бы… полетать?
– Соланж – единственная в своем роде, – отвечает ученая с улыбкой. – Если она тебе приглянулась, то советую дождаться нашего возвращения после завершения миротворческой миссии. Но учти, тебе придется выдержать конкуренцию. Даже если тебе удастся ее покорить, то не пытайся ее «застолбить», одного поклонника ей мало.
Вокруг женщины-Ариэля уже столпился десяток выходцев из Новой Ибицы, наперебой уговаривающих ее полетать с ними в небесах.
Солнечный луч скользит по веку Алисы, позволившей себе подольше поспать утром. Она быстро приводит себя в порядок при помощи влажных салфеток и тормошит Соланж, которая улеглась гораздо позже нее, потому что долго катала Сапиенсов.
– Ты как?
– Спасибо, что дала выспаться, – бормочет, зевая, женщина-Ариэль.
– Мне тоже полезно было отдохнуть. А теперь – в путь.
Но готовиться к отлету им мешают сразу несколько человек.
– Как я погляжу, у тебя появились обожатели, Соланж, – смеется Алиса.
– Ты уже улеглась, а от желающих «воздушного крещения» все не было отбоя. Забавно, но немного утомительно.
Подошедший Франки тянется к Соланж с прощальным поцелуем, но в последний момент смущается и клюет в самое чувствительное местечко у нее на шее. Женщина-Ариэль тоже смущается и густо краснеет.
Они взлетают, он изо всех сил машет им с земли.
– Гляди-ка, ты его покорила.
– Мы договорились встретиться в Валь Торансе, когда закончится наша с тобой миссия.
– Он тоже тебя заинтересовал?
– Согласись, в нем есть шарм. Когда он на меня смотрит, у меня ощущение, что красивее меня нет никого в целом свете. Он даже подарил мне ожерелье.
Она показывает нитку розовых камешков.
– Хочешь совет, Соланж? Не ведись на яркие подарки. Это привычный фокус Сапиенсов-соблазнителей.
– Знаю, но простой женщине-Ариэлю приятно внимание вождя небольшой группы Сапиенсов. Теперь, когда я знаю, что могу забеременеть, как твоя дочь, то тоже мечтаю родить маленького метиса.
Готово, уже возникла мода на младенцев-метисов.
Они проводят в небе еще несколько часов, пролетают над Парижем, оставляют его позади и достигают леса Кукуфас.
Сверху кротовая пирамида выглядит внушительнее, чем она запомнилась Алисе.
Не иначе, они возвели новую поверх прежней.
Вокруг главной пирамиды выросли другие, поменьше. Алиса видит поля, занятые всевозможными культурами.
Они многого достигли.
Чуть подальше виднеются загоны для скота.
Они занялись животноводством! Кого же они разводят?
Немного снизившись, она узнает животных в загонах: это жирные крысы.
Наверное, они выращивали своих крыс под землей и заметили, что тем нужен свет.
На открытом месте крутят лопастями ветряные мельницы. Алиса предполагает, что Диггеры разобрали их, перенесли и снова собрали у себя, чтобы у них было электричество.
Ариэли вырабатывают электричество на основе того, что есть у нас в горах, – воды, а Диггеры пользуются для этой цели энергией ветра, то есть воздухом.
Женщины приземляются перед входом в кротовину, наверху которой установлен пулемет. Стоит им коснуться земли, как их окружают Диггеры. Алиса обращает внимание, что все они в черной военной форме с серыми камуфляжными разводами. Некоторые разгуливают с ружьями, арбалетами, гарпунами.
Посланник не преувеличил. Они во всеоружии и сражаются на земле, под землей и в воде.
Удивительнее всего остального извлеченная из воды лодка со сверлом на носу, стоящая на берегу пруда.
Диггер-военный в черной фуражке подходит к Алисе, отдает честь и щелкает каблуками. Не иначе, он ждет от нее пароля.
– Я – Алиса, та, которую прозвали «Матушкой».
– Мы вас ждали. Можете пройти в коридоры, но у Ариэля с этими могут быть трудности, крылья длинноваты.
– Ничего, – машет крылом Соланж, – я побуду снаружи. Я видела сохранившиеся в кронах гнезда. Подожду тебя там, Матушка. Свистни, и я прилечу.
Алису приглашают внутрь пирамиды. Она идет по лабиринту тоннелей и попадает в огромную пещеру с подземным озером.
Под потолком пещеры светятся уже не черви-светляки, а сотни желтых и белых электрических лампочек на проводах. На берегу озера понастроили треугольных домиков, семейных и индивидуальных.
В углу сотня Диггеров в черной форме упражняется в стрельбе, чуть подальше громоздится еще одна подземная «подлодка» со сверлом на носу.
К берегу подземного озера подплывает надувная лодка, в нее сажают Алису. По пути она разглядывает пирамидальный царский дворец, превосходящий размерами и затейливостью тот, который она помнила. Темы настенных барельефов – карты, оружие, чертежи подземных проходческих снарядов.
Сопровождающий приглашает ее во дворец и ведет в просторный зал. В глубине зала возвышение, на нем стоит резной деревянный трон, на троне восседает ее сын Гадес.
На правителе Диггеров такая же черная форма, как на его подданных, отличие – в генеральской фуражке с двумя звездами и в целом иконостасе медалей на груди.
Он изрядно поправился.
Он встает с трона, подходит к Алисе и целует в обе щеки, как принято у Сапиенсов.