– Ну, так скатертью дорога! Развивайтесь на островах, оставьте их в покое на суше.
Посейдон слезает со своего трона.
– С какой стати нам расставаться с тем, что мы годами строили? – возмущается он. – Это Диггеры нарушили наши границы!
– Гадес утверждает, что это были всего лишь их землепроходцы.
Правитель Наутилусов давится невеселым смехом.
– Держи карман шире! Они отправляют своих землепроходцев во все стороны, строят деревни и плодятся, как кролики! На одного нашего ребенка, которому мы любовно даем образование, приходится четыре их, заброшенных, вырастающих пушечным мясом!
Так я и думала! Они считают себя менее многочисленным, зато более качественным видом по сравнению с более плодовитым, делающим в какой-то степени ставку на количественный фактор.
– И вы дали им бой, – говорит Алиса.
– Сорняки надо выпалывать, чтобы не разрослись.
– Даже ценой бесконечной войны?
– Мы всего лишь обороняемся, Матушка. Имеем право.
От Алисы не может ускользнуть та ярость, с которой он произносит последнее слово. Она смотрит в окно казино и через некоторое время говорит:
– По-моему, решение существует: четко разграничить территории друг друга и пограничную зону с Ариэлями. Ты прав, Диггеры размножаются быстрее вас и Ариэлей. Так они в конце концов войдут в соприкосновение с народом Гермеса.
– В любом случае война всех трех народов между собой неизбежна, – настаивает фаталист Посейдон. – Выжить может один-единственный гибридный народ, лучший. И это будем мы.
Его глупое высокомерие лишает ее дара речи.
– Выживает сильнейший, слабейший гибнет, так получается по Дарвину, он обязан потеснить твои ламаркистские убеждения, – добавляет Наутилус.
– А я более, чем прежде, убеждена, что организмы могут изменяться, приспосабливаясь к среде, – упирается Алиса.
– Ламарк умер в нищете.
– Но был при этом прав. Как и мой пращур Пауль Каммерер, продолжатель его мыслей!
Человек-дельфин удивлен резким тоном ученой, обычно такой спокойной.
– Ты действительно думаешь, что с этими животными можно дискутировать?
Приехали! Он считает других гибридов животными.
– Я думаю, что если вы продолжите воевать, то всего лишитесь. Как Сапиенсы, устроившие Третью мировую войну и все потерявшие. Сколько еще нужно разрушительных экспериментов, чтобы понять наконец, что война неизбежно влечет энтропию?
– Поздно! – сердится Наутилус. – Мы израсходовали на борьбу с Диггерами столько энергии, что уже нельзя ни остановиться, ни отыграть назад.
– Никогда не поздно принять верное решение, – настаивает Алиса более спокойно. – Я устрою встречу всех трех правителей, будете вести переговоры.
Посейдон подходит к Алисе, стоящей у окна, тоже смотрит вдаль, на море и на небо.
– Переговоры о чем?
– О спасении детей.
Он пожимает плечами.
– Это ничего не изменит.
– Мое предложение: пускай каждый изложит свою точку зрения и выслушает чужие.
– Они рассуждают не так, как мы, Матушка!
– В этом вся суть переговоров: в обмене мнениями с теми, у кого другая позиция. Ты пришел к согласию с дельфинами, хотя в них нет ничего человеческого, добьешься того же и с гибридами, они ведь ближе к вам и физически, и психологически.
Посейдон не произносит ни слова.
– Твое молчание я принимаю за положительный ответ. Благодарю за понимание. Теперь я подыщу нейтральную территорию, где вы могли бы встретиться и потолковать. У вас троих есть общий знаменатель – человеческая частица.
Она уже собирается уйти, но Посейдон ее задерживает.
– Перед твоим уходом, Матушка, я хотел бы кое-что с тобой обсудить.
У него бегающий взгляд, чем еще он собрался меня огорошить?
– Выкладывай.
– Мы контактировали не только с дельфинами, но и с Сапиенсами, уцелевшими в Третьей мировой войне и покинувшими убежища, когда уровень радиоактивного заражения местности стал для них терпимым. Они пришли с запада.
– С Нормандских островов, а то и из самой Англии, – размышляет вслух ученая. – Наверное, нашли там более-менее изолированные места для жизни и размножения… Ну, и как прошла ваша встреча?
– Об этом я и хотел поговорить. Они ловили сетями рыбу и тоже соперничали с дельфинами. Они напали на дельфинов, как раньше акулы, и перебили их стаю. В силу наших дипломатических связей нам пришлось выбирать между своими новыми и старыми соседями.
– И вы выбрали…
– Дельфинов. Мы с их царем пришли к выводу, что Сапиенсы слишком тупые, диалог с ними невозможен. Мы напали на них, победили и… всех ликвидировали.
Алиса думает, что ослышалась.
– Вы убили выживших Сапиенсов?
В ожидании его ответа она перестает дышать.
– Не смотри на меня с таким осуждением, Матушка. Ты сама меня учила, что в жизни надо выбрать свой лагерь. Дельфины для нас – животные будущего…
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: коммуникация у дельфинов
Дельфины общаются друг с другом тремя способами. Первый – это свист, который они издают, заставляя вибрировать мембраны под дыхалом. Эти мембраны аналогичны голосовым связкам человека. Их ультразвук достигает частоты 250 тыс. герц и лишь частично улавливается человеком, слышащим частоты до 20 тыс. герц. В проанализированных этологами свистящих «беседах» дельфин начинает со своей звуковой «подписи», представляясь дельфинам вокруг себя. Затем животное произносит очень сложные фразы, пока еще не расшифрованные учеными. Скриппсовский океанографический институт в Калифорнии и Королевский технологический институт в Стокгольме разработали особый алгоритм с целью составления дельфино-человеческого словаря.
Второй способ коммуникации – щелчки, служащие в основном для эхолокализации. Их диапазон – порядка 50 тыс. герц. Дельфины также испускают магнитные волны в направлении препятствий и своей добычи. Отраженные препятствием волны анализируются костью в нижней части челюсти млекопитающего, вибрация которой воспринимается внутренним ухом. Эти волны могут быть настолько сильными, что дезориентируют и даже глушат рыбу.
И третий способ коммуникации у дельфинов – прикосновения плавниками, похожие на рукопожатия у людей.
Как показали недавние исследования, каждая группа дельфинов обладает своим собственным языком и особой культурой на основе знаний, полученных от родителей. Дельфины очень разговорчивы, как и люди, и, похоже, обсуждают не только еду и выживание, но и другие темы.
Энциклопедия относительного и абсолютного знания
Париж.
Издали столица, заросшая до самых крыш, похожа на джунгли. Всюду цветы, птицы, разноцветные насекомые.
Алиса ступает туда первой: Соланж оставляет ее на втором этаже Эйфелевой башни, там, где до войны находился ресторан «Жюль Верн». На Алисе светло-розовый костюм, а поседевшие волосы небрежно собраны в пучок.
Теперь здесь все три правителя-гибрида, каждого сопровождает отряд из тридцати солдат.
Это место встречи предложила Алиса. Жюль Верн… «Путешествие к центру Земли», «Восемьдесят тысяч лье под водой», «Из пушки на Луну»… Здесь нет случайности: этих троих объединяет пристрастие к романам писателя-провидца.
Она расчистила от зарослей площадку и приволокла квадратный столик, вокруг которого уселись три правителя.
Гадес явился с шахматной доской для трех игроков, сохранившейся в Кукуфас. Шестиугольная доска с тремя полями, черным, белым и синим, заняла центр стола, как будто символизируя то, что здесь скоро произойдет.
На Посейдоне морской военный мундир синего цвета, фуражка в галунах, военные медали. На Гадесе тоже военный мундир, только черный, фуражка и медали. Один Гермес предпочел девственно-белый штатский костюм, без всякой воинской символики.
Переговорщики долго смотрят друг на друга. Пора начинать. Слово берет Алиса:
– Как много времени утекло с тех пор, когда вы трое были всего лишь экспериментальными зародышами в прозрачных колбах на борту Международной космической станции! Вы сумели заложить города, создать свои государства, сколотить армии, у каждого из вас свои устремления, порой противоречивые.
Она указывает на шахматную доску.
– Гадес, ты правильно сделал, что принес эту игру. Уверена, вы помните партии, которые разыгрывали на этой доске.
Три правителя все так же сверлят друг друга взглядами.
– Тогда игра давала разрядку, позволяла избегать прямых конфликтов, – продолжает Алиса и делает долгую паузу. – Если вы вдруг забыли, я создала и вырастила вас наперекор своим соплеменникам. Это потребовало времени и энергии. Я дала вам образование, научила читать и писать, преподала вам науки и историю моего народа, чтобы вы избежали тех ошибок, которые совершали Сапиенсы. И вообще, я вас любила, как любит создатель своих чад. Как мать любит своих детей.
Наблюдая за ними, она развивает свою мысль:
– По всем этим причинам я чувствую ответственность за вас троих. Я придумала вас исходя из простой мысли, которую можно уложить в одно предложение: человечество обязано видоизмениться и стать разнообразнее, это позволит ему достойно встретить грядущие вызовы. Мне хотелось создать новых людей, способных выжить в воде, в воздухе и под землей в случае глобальной катастрофы.
Она берет всех трех королей из шахматного набора – белого, черного и синего – и ставит их треугольником.
– У моих современников был и другой вариант спасения человечества – бегство с Земли, проект «Звездная бабочка». Он подразумевал колонизацию одной из планет за пределами Солнечной системы. Я отдала предпочтение варианту с гибридами как более адаптивному. Я была убеждена, что для выживания надо не бежать, а преобразовываться.
Правители следят, как Алиса переставляет фигуры.
– Думаю, на этой планете можно выжить – вместе, но не так, как раньше. Для меня будущее человечества – это вы трое. Отсюда важность этой встречи.
Она возвращает на доску белого короля.