Но мать раз за разом заставляет ее вырываться из рутины.
Дорога все круче, но Алиса продолжает беседу и продолжает идти с прежней бодростью.
– Аксель меня впечатляет, но и беспокоит, – говорит она.
– Она ведь не умеет ни летать, ни плавать, ни зарываться в землю, ей нечем тебя тревожить, не то что другим твоим созданиям…
– Зато она умеет думать. Ты видела, как она великолепна во всех логических играх? А как она обожает превосходить саму себя! У нее неутолимая жажда знаний.
– Согласна, она сильно превосходит зрелостью Захарию, – отвечает Офелия, – хотя у него тоже живой ум, благодаря Аксель он быстрее учится.
Они выходят на плоскую площадку между сугробами и галечной насыпью.
– Я тоже за ними наблюдаю, – продолжает Алиса. – Они играют вдвоем во все стратегические игры, игры на развитие памяти, отгадывают загадки… Эти игры основаны на сотрудничестве, хотя Захария догадывается, что Аксель старается не унижать своего «брата» и часто ему поддается.
– Это потрясающе! – подхватывает Офелия. – Эта парочка – идеальный пример синергии двух совершенствующих друг друга душ. Даже в супружеских парах редко бывает такая степень взаимопонимания.
Моя мать. Моя дочь. Мой внук. Каждое поколение сталкивается с тем же вызовом, что и предыдущее: борьба за свою любовь.
Алиса находит оптимальный ритм ходьбы, но для ее дочери это слишком быстро, она с трудом за ней поспевает.
– Плюс к полученному от нас образованию у Аксель особенный образ мышления, связанный с ее видовой принадлежностью, это позволяет ей всегда находить оригинальные решения.
– Какие именно? – спрашивает запыхавшаяся Офелия.
– Например, она анализирует собеседника, чтобы всегда говорить то, что он хочет услышать.
– Ты права.
– Она делает это инстинктивно. И в диалоге приспосабливает свою лексику, чтобы у собеседника было впечатление, что они говорят на одном языке.
– Скорее так ведет себя хамелеон, а не саламандра…
Обе смеются.
– Такова ее стратегия, – продолжает Алиса, отсмеявшись. – Способ от всех добиться симпатии. Она в совершенстве овладела даже жаргоном Ариэлей.
– Это способ соблазнять, – замечает Офелия.
– Да, для своих десяти лет она уже настоящая соблазнительница. Видела, как она умеет встряхивать своими необычными рыже-черными волосами?
– То ли еще будет!
– Короче говоря, создав этот уникальный четвертый гибрид, я, кажется, замкнула круг, завершила проект «Метаморфоза», – заключает Алиса.
Мать и дочь покидают ровную лыжню и карабкаются вверх, дыша чистым воздухом высокогорья. У их ног простерся Валь Торанс, откуда то и дело взлетают Ариэли с лыжниками.
Впредь все события будут плодами посеянных нами зерен: белых, связанных с воздухом, синих, связанных с водой, черных, связанных с землей, и одного-единственного желтого зернышка, связанного с огнем.
Внезапно они замечают на месте съехавшего вниз сугроба замороженный медвежий труп.
Акт VI. Плоды
На самом деле мир развивается не линейно, а циклически.
Представление о постоянном росте – это мужское восприятие.
Представление о повторяющихся циклах больше присуще женщинам, потому что в наши организмы вшит процесс создания, трансформации, выталкивания и уничтожения яйцеклетки.
Мы, женщины, интегрировали понятия рождения, созревания, старости, смерти и возрождения.
Следом за весной наступает, лето, осень, зима – и снова весна.
Ночь сменяется днем. Тьма – светом. Холод – теплом.
И точно так же Вселенная, вероятно, циклическое явление: Большой взрыв – расширение – рассеяние – энтропия – новое сосредоточение – Большое сжатие в крохотное пространство… И опять взрыв.
Мы как бы находимся в бензиновом двигателе, повторяющем один и тот же процесс: искра, зажигание, расширение. Этот мир постепенно сжимается и угасает, пока не возникнет новая искра, чтобы перезапустить процесс рассеяния света, энергии и материи во Вселенной.
Щелчок зажигалки, синее пламя зажигает двадцать свечек на поздравительном торте в форме саламандры.
Все собрались в большой гостиной шале Бенджамина.
У Алисы – ей скоро стукнет восемьдесят – седые волосы и лицо в морщинах. Она сидит слева от Бенджамина, который чуть старше ее, но поседел уже давно. Справа от него сидит Офелия, ей скоро пятьдесят, дальше ее партнер Джонатан и их сын Захария, статный двадцатилетний красавец. Все они собрались, чтобы отпраздновать двадцатилетие Аксель.
У девушки-гибрида с полупрозрачной кожей, символа Огня, огромные золотые глаза, подведенные сейчас черным карандашом. Ее густые рыжие волосы с темными кончиками падают на плечи. На шее у нее кулон в виде животного, служащего ее символом, – аксолотля. Ее черно-желто-красное платье символизирует живой огонь.
За последние десять лет после той встречи с медведем у девушки-саламандры часто отпадали, но неизменно снова отрастали конечности и органы.
Нарезая лук, она отхватила себе палец, после падения при спуске на лыжах с горы ей ампутировали ногу. Она даже отрезала себе ухо, изображая в детском спектакле Ван Гога, и весело смеялась, пугая этим ухом окружающих. Алиса даже порой беспокоилась, нет ли чего-то нездорового в ее постоянном желании что-нибудь себе откромсать, чтобы доказать другим, что эта часть тела непременно отрастет.
Только бы ей не взбрело в голову поразить нас на свой день рождения, выколов себе глаз.
Аксель берет нож и лопаточку для торта, аккуратно вырезает кусок торта из «груди» торта-саламандры, отламывает «сердце» и подает Захарии.
– Сие есть тело мое, сие есть кровь моя, – произносит она шутливо и протягивает ему бокал с шампанским.
Она раздает куски торта всем остальным, оставив себе «голову» саламандры.
– Слово виновнице торжества! – требует рыжий молодой человек, желая поддеть сестру.
– Всему свое время. Сначала насладимся замечательным тортом, шедевром нашего непревзойденного шеф-повара Бенджамина. После этого я преподнесу вам сюрприз…
Этого я и боялась. Сюрприз? Только бы не один из ее фокусов с членовредительством.
Все, жмурясь от восторга, лакомятся тортом. Алиса не отрывает взгляд от окна, за которым раскинулась деревня, размышляет о проделанном пути и о нынешнем положении.
За прошедшие годы доля Ариэлей в населении Валь Торанса значительно выросла, почти сравнявшись с долей Сапиенсов. Такова была воля старика президента Легитимуса, и правитель Ариэлей Гермес не пошел ему наперекор. Оба они наблюдали за демографическим ростом своих общин и старались избегать перекосов. Так было достигнуто полное равенство. Им удалось сохранить и закрепить уважение и взаимодополняемость двух народов.
Как говорит Бенджамин, «майонез дошел до консистенции», имея в виду чудесную смесь растительного масла и яичных желтков, обеспечивающую успех этой волшебной субстанции.
Сапиенсы помогают Ариэлям – у них ловчее руки. Ариэли помогают Сапиенсам – благодаря их крыльям перестают быть преградой любые расстояния. Вместе Сапиенсы и Ариэли завладели всеми окрестными городками и деревнями. Обосновавшись там, пары начинали приносить потомство, населенные пункты развивались, расширялась подконтрольная территория.
Принцип заключается в том, что где угодно, в деревне или в городе, равное количество Ариэлей и Сапиенсов. Так сохраняется то, что Алиса называет «равновесием между небом и землей».
Соблюдая соглашение, заключенное некогда на Эйфелевой башне, они никогда не нарушают границу, пролегающую в ста километрах от подножия гор, чтобы не иметь проблем с передовыми колониями Диггеров.
Алиса наблюдает за Аксель. Единственный представитель огненной стихии, молодая женщина-саламандра стала популярной и у Сапиенсов, и у Ариэлей.
Она всегда улыбается, все обращает в шутку, пленительно встряхивает своими густыми волосами, неизменно старается всем доставлять удовольствие.
Когда все получают по второму куску торта, Захария опять переходит в наступление:
– Ты больше не отвертишься! Все хотят услышать речь виновницы торжества. Главное, чтобы обошлось без твоих сюрпризов! – насмешливо добавляет он.
– Ничего такого не будет. Во-первых, хочу подчеркнуть, что, как достойная представительница огненной стихии, я почему-то должна каждый год в день своего рождения задувать огоньки на свечах, хотя они – мои друзья… Хороша подруга!
После недолгой паузы она продолжает:
– Этот вечер – новый повод поблагодарить маму. Хочу сказать ей: спасибо, что меня придумала.
Алиса, смущенная похвалой, скромно опускает глаза.
– Кому из людей доступно счастье ужинать со своим создателем и называть его на ты? Кто из людей получал прямо от него инструкции и всю мораль?
– Например, Моисей получил от Создателя на горе Синай скрижали с десятью заповедями, – вспоминает Захария, гордый своей эрудицией.
– Спасибо, братец, что напомнил об этом историческом моменте, но я что ни день получаю сразу сотню заповедей! От «приберись в своей комнате» до «делай уроки» и «спасибо, что собрала вещи». Десяти заповедям недостает этой четкости. Так что спасибо еще раз, мама!
Общий смех. Аксель серьезнеет.
– Но мне мало учебы по книгам, фильмам и чужим рассказам. Мне нужно увидеть происходящее вокруг собственными глазами. Хочу воспользоваться этим ужином, присутствием всех вас, чтобы сообщить кое-что важное.
– Не томи, выкладывай! – торопит ее Захария.
– Итак, я решила отрезать…
Снова-здорово! Палец на ноге? Нос? Язык?
– …себя от вас.
За столом воцаряется звенящая тишина.
– Вы правильно расслышали, я решила уехать.
– Ты хочешь покинуть Валь Торанс? – удивляется Офелия.
– Мне двадцать лет, никто уже не сможет помешать мне исследовать мир. Лучше всего начать прямо сейчас!
– Ты сознаешь, что тебе придется пересечь территории Диггеров и Наутилусов? Не говоря о других местах, где могут обитать другие уцелевшие Сапиенсы? – пытается припугнуть ее Захария.