Подробное описание и карандашные портреты (Ко многим прочим своим талантам осмелюсь прибавить еще и талант художника. Легран.) всех людей, замеченных в здании, прилагаются. Также прилагается максимально дословная запись совещания, подслушанного при осмотре здания. Кратко: разговор происходил между четырьмя мужчинами, трое из которых, судя по всему - бывшие рыцари ордена Грифона, один же - считается Грифоном и ныне, его имя - сэр Нартан. Они говорили о переносе штаба в другое место, но так и не сказали, куда именно. Один упоминал о некоем предупреждении, полученном от “друга из ордена”. Перенос оружия и прочего - не знаю, о чем конкретно шла речь, но предполагаю, что имелось в виду содержимое запертой комнаты, подробнее смотрите на приложенных листах - так вот, перенос оружия и прочего должен состояться в течение трех дней. Скорее всего - послезавтра, так как до того момента требуется согласовать некие вопросы с так называемым “великим магистром” де ла Маром. Более ничего интересного услышано или увидено не было.
Приложение - запертая комната.
При обыске дома на втором этаже была обнаружена комната, вскрыть которую не удалось никаким образом - ни обычными отмычками, ни магическим жезлом, ни даже разъедающим любой металл эликсиром. За дверью прослушивается явственный магический фон, до темно-желтого по шкале Райнаха. Предполагаю, что там находится склад магического оружия, по слухам, похищенного из кладовых Клюва.
Надеюсь, вы останетесь удовлетворены моей работой.
Легран т’Арьенга”
- “Вы показали себя достаточно неплохо, шевалье. Однако этого мало. Следующее задание вам передаст этот же человек. Он же завтра заберет результат и отчет”. Дальше дата и подпись. Все-таки он над нами смеется, - пробурчал Эльверен.
- Он нас проверяет, - как и вчера, отрезал Легран, распечатывая второй конверт. Пробежал взглядом по строчкам, нахмурился. - Впрочем, может ты и прав…
“Доброго вечера, многоуважаемый господин Г.ф.К., как вы изволили подписаться - не иначе, с целью сохранить инкогнито. Безмерно благодарен вам за радость, подаренную вашему покорному слуге вчера, когда оный покорный слуга удостоился чести получить от вас сдержанную похвалу, совершенно неуместную в свете элементарности полученного задания. Тем не менее, великая сия радость не смогла компенсировать глубочайшей душевной боли, когда я, прочитав начертанные вами во втором письме строки, осознал, как же именно вы меня “цените”.
Однако же не подумайте, мне не пришло в голову ослушаться! Во всяком случае, считайте именно так, ибо просьбу вашу я изволил выполнить, хоть это и стоило мне целого часа потерянного времени, и, надо заметить, этот час был одним из скучнейших в моей жизни! Отчет приложен, результат приложен.
С грустью и надеждой на лучшее,
Л.т.А.
P. S. Умоляю, не сочтите сии строки издевательскими, равно как и я не счел ваше, с позволения сказать, “задание” насмешкой над моим профессионализмом.
Л.т.А.”
Маар-си внимательно прочел письмо дважды. Положил на стол, задумался. И неожиданно рассмеялся.
- Ты воистину великолепен… Легран. Что ж, хорошо. Будет тебе шанс. И смотри, не подведи меня.
Глава VI
В золотой клетке
Все случилось слишком быстро. Тело сэра Дильгерта только коснулось мраморных плит пола, а трое ближайших рыцарей уже шагнули к убийце их собрата - они не размышляли и не анализировали, действуя исключительно на рефлексах, отточенных долгой службой ордену и обостренных напряженными событиями последних месяцев, когда предателем мог оказаться буквально каждый. Но больше, чем просто шагнуть вперед, они не успели.
В руках Арны словно бы из ниоткуда материализовался белый посох. Сверкнуло серебряное навершие, просвистев в полудюйме от лица ближайшего Грифона, и в следующий миг врезалось в висок второго рыцаря - ровно с такой силой, чтобы не убить и не покалечить, но надежно оглушить. Посох размазался неуловимой взгляду белой полосой - и вот уже трое нападавших оседают на пол.
- Арна, что ты делаешь? - прошептал охваченный ужасом Гундольф. В виски изнутри билась одна-единственная мысль, отчетливая и неумолимая: все пропало.
Его спутница, которую он называл другом и за которую ручался, только что на глазах всего совета убила рыцаря-Грифона. Этого не объяснишь, этого не простят. Ему больше не поверят, да что там - не поверят! Его попросту казнят, как и всех остальных!
Посох Танаа взвился в воздух, удерживаемый только за стальной набалдашник. В навершие ударили две молнии, огненный луч и что-то еще, достаточно редкое и не идентифицируемое с первого взгляда, но определенно не менее смертоносное. Кто-то из рыцарей ошалело выругался - боевые заклятия впитались в белую кость, как вода в губку. А Арна уже перетекала из стойки в стойку, раскидывая рыцарей одного за другим и отчетливо понимая: несмотря на собственное превосходство в силе и умении, через пять или десять, а может, пятнадцать секунд, но кто-то обязательно окажется ловчее, быстрее, сильнее, а скорее всего - просто опытнее ее. Кроме того, противники-то не были вынуждены ставить перед собой задачу “ни в коем случае не убить и не покалечить, а только вывести из боя”, а даже наоборот.
Когда в зале появился сэр Дильгерт, Арна ни на мгновение не задумалась о последствиях, просто потому, что не могла - все ее мысли, эмоции, разум, все подчинилось пламени Искоренителя, неспособного ни на что, кроме исполнения собственного долга. Раньше такого не случалось, да и вообще - раньше все происходило иначе! Однако сейчас было не самое подходящее время размышлять и сравнивать: по нервам уже хлестнула охватывавшая Гундольфа паника.
Миг - и Танаа перешла в новое, необычное для себя состояние. Состояние холодного, трезвого просчета ситуации. Время словно бы потекло медленнее, казалось, фигуры людей вокруг застыли, поглощенные тягучим туманом, даже молниеносный посох двигался медленно, словно бы с трудом продираясь сквозь загустевший воздух.
Один за другим девушка отбрасывала варианты. Ничего не помогало, ничего не получалось… слишком сильно она дискредитировала себя, а заодно и Гундольфа в глазах совета. Арна тянулась к сознаниям людей - и видела в них лишь обиду, ярость, желание отомстить, озлобленность. Ни одного теплого или хотя бы нейтрального чувства.
Стоп.
Ни одного?
“Он не хотел отвечать на мой вопрос. Значит ли это, что я прав? Но эта девочка с ним… она назвала Дильгерта “предатель и убийца”. Получается, мои подозрения не беспочвенны. Но в то же время…”
Танаа вспомнила его: сэр Лайорн, тот самый рыцарь, который спросил Гундольфа о причине, помешавшей молодому рыцарю отправиться в Хайклиф сразу же после того, как он очнулся. Честный, благородный, прямой человек, хороший маг, но - да, слишком прямой и честный. Слишком, чтобы занять высокий пост что в прежнем ордене, что в нынешнем, “ламаровском”.
Почувствовав опасность, Арна шагнула назад, вскидывая посох.
Время текло очень быстро и очень медленно, словно в двух разных пространствах.
Белая кость, пересеченная стальными кольцами, неторопливо взрезала воздух, устремляясь к груди совсем еще молодого, прыткого юноши.
Сознание и подсознание, сплетаясь воедино и подчиняясь воле Танаа, выплели определенный эмоциональный настрой, взяв за основу стремление понять происходящее и дополнив его толикой доверия, желанием помочь, усилением подозрений в адрес убитого рыцаря, и прозрачная, невидимая сеть опутала сэра Лайорна, подменяя и замещая его эмоции, усиливая то, что уже было, и добавляя то, что было нужно Арне.
Все мысли исчезли, растворились в невидящих синих глазах, полных мольбы о помощи.
“Клянусь своей душой, я объясню вам все! Просто поверьте мне сейчас, помогите, спасите моего друга и меня… Мы не враги ни вам, ни ордену! Вы же сами знаете, или по крайней мере догадываетесь, кем был Дильгерт и кому он на самом деле служил… Помогите нам, умоляю!”
И все же, сэр Лайорн был слишком мудрым человеком и слишком хорошим магом, чтобы его мысли и эмоции можно было с такой непринужденной легкостью изменить.
Посох Танаа соприкоснулся с тканью камзола, юноша охнул и, согнувшись, упал на пол, пытаясь заново научиться дышать.
А сэр Лайорн пытался осознать происходящее и принять решение.
Время рвалось вперед, едва сдвигаясь с места.
“Она не убила и даже не покалечила ни одного из тех, кто бросился на нее с оружием в руках. Если я позволю ей умереть - смогу ли я после этого называться рыцарем и мужчиной? Но имею ли я право помочь убийце моего собрата, пусть даже я и подозреваю собрата в предательстве? Могу ли я пойти против воли ордена?”
Решение пришло легко. Оно оказалось на удивление простым и изящным, позволяющим как спасти жизнь девушки и ее друга, так и ответить за это перед орденом.
И если бы Танаа успела уловить это решение, то она приложила бы все усилия, чтобы помешать благородному - слишком благородному! - рыцарю привести свой замысел в исполнение.
Однако она не успела.
И вспышка портала, на миг ослепившая нападавших, увлекла в неизвестность Арну и Гундольфа, оставив взбешенным рыцарям лишь медленно опускающего руку сэра Лайорна.
- Не надо, братья, - спокойно произнес он. - Я сдаюсь сам, и не сопротивляюсь.
- Я надеюсь, вы объясните мне свой поступок, сэр Лайорн, - очень тихо прошипел ла Мар, с обнаженным мечом в руке подходя к Грифону.
Все случилось слишком быстро. Ла Мар даже не успел добраться до девчонки и этого паршивого сопляка! А ведь как ему хотелось увидеть на своем мече кровь подлой париасски, притворившейся белой кошкой, обаявшей и сбившей с пути юного фон Кильге!
- Я постараюсь, великий магистр, - Лайорн плавно поднес ладонь к груди и расстегнул перевязь.
- Ваш меч, пожалуйста, - запоздало проговорил ла Мар.
Рыцарь безропотно выполнил требование.
Он не сопротивлялся, когда ему сковали руки за спиной. Не проронил ни слова, услышав несколько горьких и болезненных фраз в свой адрес. Не выразил ни малейшего удивления или возмущения, когда его отвели на второй подвальный уровень и заперли в маленькой камере. Сэр Лайорн просто опустился на узкую койку, прикрытую соломенным тюфяком, и закрыл глаза.