- Он мой давний знакомец, и полностью на нашей стороне, - пожал плечами рыцарь. - И единственной благодарностью, которой он желал бы, является смерть нашего общего врага.
- Тогда я отблагодарю его так, как он желает, - выражение лица девушки стало серьезным, строгим. - Но, как сказал наш хранящий инкогнито доброжелатель - не медлите! Талеанис, Орогрим - покиньте город и ждите меня ровно двое суток в графстве Сайлери. Сэр Лайорн, Гундольф - вы должны обезглавить заговор в Хайклифе, убив Маар-си и его последователей и открыв глаза рыцарям-Грифонам на то, что на самом деле происходило в Клюве последние месяцы. А вас, сэр Дальстон, я попрошу помочь сэру Лайорну и Гундольфу…
- Нет, девочка, - старый магистр усмехнулся, поднимаясь на ноги и странно глядя на Арну. - Нет, они прекрасно справятся сами. А я останусь с тобой.
На несколько секунд Танаа потеряла дар речи. Она ожидала чего-то в этом духе, но скорее от Орогрима или Гундольфа, но никак не от ла Мара, который с самого начала относился к Арне достаточно недоброжелательно и продолжал относиться так же, невзирая на ее попытки как-то это исправить.
- Но сэр Дальстон, это… это бессмысленная гибель! - все же нашла она слова. - Вы же сами читали: “Всех остальных приказано убить”! Вы не сможете мне ничем помочь, или просто поддержать - вас убьют здесь же!
- Кого там разыскивает этот т’Арьенга? - прищурился Грифон. - Тебя, Талеаниса и Гундольфа?
- Да, - заглянув в листок, кивнул сэр Лайорн: в отличие от остальных, он начал догадываться, что задумал ла Мар.
- Ну, за полуэльфа я не сойду, а вот рыцарем был всю жизнь! - гордо произнес магистр, внимательно разглядывая фон Кильге. - Сэр Гундольф, не окажете ли мне услугу?
- Какую? - осторожно уточнил тот, с подозрением отвечая на взгляд.
Ла Мар рассмеялся.
- Быстро учишься, сынок. Если подрастешь да поумнеешь - глядишь, и из тебя толк выйдет… - он дождался, пока молодой человек чуть покраснеет от похвалы, и добавил: - Толк выйдет, а дурь останется.
- Кажется, вы хотели меня о чем-то попросить, магистр, - прошипел побагровевший от насмешки Гундольф.
- Да, было дело. Раздевайся, сынок. Белье можешь оставить, а прочее снимай, и поскорее, - и, не дожидаясь фон Кильге, ла Мар начал расстегивать ремешок кирасы. Сэр Лайорн, нисколько не гнушаясь обязанности оруженосца, стал ему помогать.
- Объяснитесь, магистр! - с тем же запалом, но уже без злости, даже с долей интереса, потребовал Гундольф.
- Всему-то тебя учить надо, - нарочито тяжко вздохнул сэр Дальстон. - Сынок, ты о заклинании обмена обликом когда-нибудь читал?
Молодому Грифону стало одновременно стыдно и обидно. Стыдно - оттого, что и впрямь должен был догадаться, что замыслил старик, а обидно - от понимания, что он сам уже никогда не сумеет прочесть ни единого заклинания.
- Да, я его знаю, - кивнул он, пытаясь скрыть свои чувства. - Но, насколько я помню, оно обоюдное, и читать это заклинание нужно обоим участникам обмена.
- Сэр Лайорн владеет техникой замещения, и прочтет его за вас, сэр Гундольф, - ухмыльнулся ла Мар, выбираясь из кожаного колета, который носил под кирасой.
Раздевшись до нижнего белья, рыцари встали лицом к лицу, положив руки друг другу на плечи. Сэр Лайорн, скинув плащ, расположился за спиной фон Кильге, почти обнимая молодого Грифона - его ладони легли поверх ладоней Гундольфа на плечи ла Мара.
Оба старших рыцаря глубоко вдохнули, коротко кивнули друг другу и начали нараспев читать заклинание. В отличие от большинства магов, Грифоны в своих заклинаниях использовали не драконий и не эльфийский, а староимперский язык, что делало звучание заклятий завораживающе-понятным, но в то же время совершенно не воспроизводимым на языке современном. Голоса магов переплетались, выводя странную, ни на что не похожую прерывистую мелодию, воздух в комнате дрожал от напряжения.
Первым начал меняться Гундольф. Он словно бы постарел в единочасье лет на тридцать, волосы укоротились, будто втянувшись в череп, поредели и потеряли цвет. Усы побелели, узкая бородка раздалась, покрыв весь подбородок и щеки. Лицо, изборожденное глубокими морщинами, слегка оплыло, принимая черты ла Мара.
А сэр Дальстон, наоборот, помолодел, волосы и борода с усами потемнели, бакенбарды сменились четырехдневной щетиной.
Пропев последнюю строку заклинания, рыцари поспешно отняли руки - теперь соприкасаться кожа к коже им было категорически нельзя: такой контакт мгновенно разрушил бы заклинание.
Не говоря ни слова, ла Мар начал облачаться в одежду Гундольфа. Тот потянулся было за рубашкой магистра, но тут же странно охнул, хватаясь за бок.
Сэр Дальстон расхохотался.
- Вот теперь, сынок, поймешь, каково мне было вас, охламонов шестнадцатилетних, по полдня гонять и еще выслушивать ваши стоны и жалобы на то, что “ножка болит, ручка болит, пальчик ушиб”!
- Когда мне было шестнадцать, и вы были моложе! - возразил фон Кильге, с трудом заставляя непривычно болящее тело двигаться.
- Да, сэр Гундольф, вы, безусловно, правы, - с непередаваемым сарказмом проговорил ла Мар. - Той весной, когда вам минуло шестнадцать, мне было всего лишь девяносто два!
Молодой Грифон уронил кирасу себе на ногу.
Струящийся сквозь рваные облака лунный свет вычерчивал стройный силуэт недвижно застывшего в оконном проеме Эльверена. Ранн сидел на полу чуть левее, сжимая в правой руке топор, а в левой - точильный камень. Лезвие и без того было бритвенно-острым, но Вархес так чувствовал себя спокойнее. Легран, прислонившись к стене, подкидывал в руке бутылку с вином.
- Они собираются уходить, - ровным голосом сообщил эльф, вглядываясь в раздробленную лунными лучами темноту.
- Ну, тогда и мы не станем задерживаться, - т’Арьенга зубами вырвал пробку и приложился к горлышку. Опустошив бутылку примерно наполовину, он кивнул Ранну: - Будешь? А ты, Эльверен? Ну, как хотите.
Пустая бутылка полетела в угол. Шевалье проверил, прочно ли держится в ременных петлях за спиной его толстая, тяжелая трость, и закрепил на запястье легкий многозарядный арбалет.
- Ранн, ты первый, - спокойно сказал он, и в голосе больше не было ни тени веселья и шутовства. - Будешь готов - дай знак.
Воин кивнул и исчез в темном провале двери. Эльверен чуть напрягся, высматривая его внизу. Через минуту где-то поблизости залаяла собака, но лай тут же сменился перепуганным визгом: дворовой шавке ответил матерый волк.
- Пора, - коротко кивнул Легран.
Иль Клаэнхар с силой оттолкнулся от подоконника, невероятным прыжком преодолел четыре ярда, отделявшие третий этаж дома, который команда т’Арьенги облюбовала под временный штаб, и второй этаж таверны “Бычий рог” и, разбив стекло, влетел в окно комнаты. Шевалье, не медля, последовал за ним по тонкому, но чрезвычайно прочному шнуру, заранее закрепленному за вбитый в подоконник металлический штырь, а с другого конца удерживаемому Эльвереном.
За дверью звенела сталь и слышался рык Ранна - кажется, он схватился с двумя рыцарями, которые постарше. Эльверен, в полной мере использовав свое преимущество неожиданности, опутывал запястья лежавшего без сознания молодого Грифона веревкой.
А напротив Леграна в боевой стойке замерла молодая девушка едва ли лет семнадцати. Светловолосая, в простой свободной одежде, босая - но опасная, как париасская кобра.
Вот только т’Арьенга не стал атаковать. Остановился, окинул оценивающим взглядом - и внезапно резко махнул рукой, тут же отворачиваясь. Арна, используя момент, прыгнула вперед - и оказалась в самой середине мерцающего облака розоватой искристой пыли.
Посох рассек воздух над головой уклонившегося Леграна, а потом Танаа вдохнула… и медленно осела на пол.
- Эльверен, свяжи ее! - крикнул т’Арьенга, бросаясь к двери. Но открыть ее он не успел - створка сама отлетела в сторону, на пороге возник Ранн, вытирающий кровь с рассеченной щеки.
- Четверо: два рыцаря, орк, полуэльф, - тяжело дыша, сказал он. - Ушли порталом, кажется, с артефакта, я точно не разобрал. Я за ними не полез, потом достанем.
- Ничего, нестрашно, - ободряюще похлопал напарника по плечу Легран. - Мы взяли девчонку и фон Кильге - это главное. Полуэльфа потом выловим, никуда он от нас не денется.
Вархес неопределенно передернул плечами, стирая с лезвия топора мелкие капельки крови.
- Куда теперь? - спросил подошедший Эльверен.
- Ты - к нам, отправишь сообщение Маар-си, что мы взяли девчонку. Ранн может составить тебе компанию. - На тонких губах шевалье блуждала глумливая, нехорошая усмешка.
- А ты? - зачем-то поинтересовался воин, и без того знавший ответ.
- А я желаю прежде получить свою личную награду, - Легран погладил начавшую приходить в себя Арну по щеке, пальцы скользнули ниже, к шее, и еще ниже…
Эльф завистливо вздохнул и направился к выходу, следом за стрелой вылетевшим из комнаты Ранном.
- Не сказал бы, что ты красива, малыш, - т’Арьенга опустился на пол рядом со связанной девушкой, провел рукой по ее груди, отчетливо прорисовывавшейся под тонкой тканью рубашки. - Но мила, это безусловно. А главное - ты наверняка невинна, и это делает тебя прекраснейшей из женщин этого мира…
- Легран, я советовал бы вам сию секунду убрать руки и подготовить пленников к транспортировке, - резко прозвучал голос Маар-си откуда-то с потолка. - Повелитель будет очень недоволен, если вы…
- Повелитель ничего не говорил о том, что она должна быть нетронута, - мрачно пробормотал шевалье, но приказу подчинился.
Холод, страх, боль.
Эти три чувства, принадлежавшие не ей, шелковистой навязчивостью проникли в сознание, обволакивая и замещая собственные эмоции. Не осознавая еще происходящего, Танаа рефлекторно подняла щиты.
- Очнулась, девочка? - странно прозвучали слова ла Мара голосом Гундольфа.
- Кажется, да, - отозвалась Арна, частично ослабляя щиты и пытаясь найти источник эманации. Получалось плохо - создавалось ощущение, что этот источник обволакивал одновременно со всех сторон, и в то же время - находился внутри нее самой. - Мы… у нас все получилось?