— В 8 утра, — ответил Сергей.
— Тогда у него десять часов форы. Можно многое успеть при желании. Если только он не напился на радостях и не решил все отложить на завтра-послезавтра.
— И это возможно, — меланхолически согласился юрист.
С крутого изгиба дороги на вершине холма Шульгин сразу нашел среди десятков, а то и сотен яхт всех классов, тесно облепивших многочисленные пирсы, знакомые мачты и белый корпус «Призрака».
Он выглядел здесь как огромный лебедь среди прудовых уточек.
Даже в бинокль никакого шевеления на палубе и причале не различалось.
Сашка указал спутникам:
— Вон, видите, белый трехмачтовый кораблик у дальнего причала. Это он и есть. Думаю, мы успели.
— Почему вы так считаете? — При виде объекта приложения сил Анатолий подобрался.
— Капитан и экипаж там такие, что при попытке удалить их с борта и захватить яхту было бы оч-чень много шума. Парни хорошо вооружены и сдаваться без боя не приучены.
— Это плохо, — сказал вице-консул, которого по дороге кратко ввели в суть дела. — Вооруженное сопротивление властям здесь тянет на 20 лет каторги.
— До сегодняшнего утра они числились лицами без гражданства, а яхта — английской. Вы в любом случае ни при чем. А вот когда мы поднимемся на палубу…
— Тогда хорошо, — без лишних эмоций кивнул головой Степанов.
Но все-таки они совсем чуть-чуть, но опоздали.
С вершины холма дорога вновь нырнула в ложбину, и путь, вьющийся серпантином среди холмов и скал, занял чуть не столько же времени, как от аэропорта до берега.
А когда подъехали к воротам порта и Шульгин предъявил карточку, подтверждающую аренду места для стоянки, пожилой, похожий на Билли Бонса охранник сказал добродушно:
— Тут как раз только что ваш компаньон проехал. Неужели разминулись по дороге?
— …твою мать, — не сдержал эмоций Анатолий.
Шульгин же ответил вполне корректно:
— Нет, просто у нас еще и другие дела были. Один мистер Кейси прибыл?
— С компанией. В море выходить будете?
— Точно так. Рыбку половить, пива попить… Может, через недельку еще вернемся…
— Давай, Юрий, гони, пока мордобой у трапа не начался. Нет, ну какая все-таки сука! — До последнего он надеялся, что Кейси окажется порядочным человеком, благодарным за то, что его в одночасье из провинциального копа сделали чуть ли не миллионером. — Но бог, он не фраер… — На него посмотрели с удивлением все, кроме Анны. Очевидно, в этой реальности поговорка не сохранилась.
Пижонский автомобиль Кейси стоял прямо у трапа «Призрака».
— Стоять, ребята, — бросил Сашка своим гвардейцам, приходя в боевой настрой. — Прикройтесь за пакгаузом и ждите, пока я не позову…
— Да как же, Александр Иванович?.. — растерялся Анатолий, которому он только что вкручивал насчет своей неспособности к крутым разборкам. А теперь спецназовец чутьем профессионала увидел перед собой совсем другого человека, с которым и ему не слишком бы хотелось оказаться по разные стороны барьера.
— Спокойно, Толя. Я только рекогносцировочку проведу, с чем дорогой друг пожаловал. Не будем спугивать. Со мной одним он нахальничать станет, все карты выложит. А уж если что…
И больше никого не слушая, вразвалочку пошел к яхте.
Как он и представлял, у переброшенных с борта на пирс сходней толпились пять человек, включая Кейси, двух парней в полицейской форме и двух в штатском. А дорогу на борт им загораживал своей атлетической фигурой капитан Ларсен, сейчас особенно похожий на свой прототип.
В сдвинутой на затылок белой помятой фуражке он опирался могучими руками на леерные стойки, и понятно было, что сдвинуть его с позиции можно разве что бульдозером.
— Нет, господин Кейси, хозяин приказал в его отсутствие никого на борт не пускать. Что из того, что вы — его секретарь? Никого — значит, никого. Это Аристотелева логика, если вы чему-нибудь учились. Было бы сказано — никого, кроме мистера Кейси, — совсем другой разговор. Кроме того, я получил от хозяина приказ готовиться к выходу в море и занимаюсь этим. А вы мне мешаете.
Шульгин сделал еще один шаг и положил руку на плечо австралийца.
— Какая неожиданная встреча! Только вчера мы с вами вместе обедали, и вдруг я вижу вас здесь. Исчезли, даже не попрощавшись… А здесь, на «Призраке», вы что-нибудь забыли в своей каюте?
Внезапное появление Шульгина на мгновение повергло Кейси в оторопь. Впрочем, он сразу же взял себя в руки.
«Намерен идти до конца», — понял Сашка.
По сравнению со вчерашним днем секретарь сильно изменился.
Переоделся в светлый тропический костюм, украсил переносицу дорогими полихромными очками. А главное, выражение лица у него теперь было не предупредительно-вежливое, как обычно, а самодовольно-наглое. Не «шестерка» теперь уже, а босс.
— Да. Кое-что забыл. Давайте поднимемся на палубу. Нам нужно поговорить. Надеюсь, вас господин капитан впустит?
— Как, Ларсен, позволите мне подняться на борт?
— Конечно, мастер, никаких сомнений, — широко улыбнулся капитан. Новикова он обычно называл «шеф», а Шульгина — «мастер», причем в американском, а не русском смысле этого слова. — Здравия желаю. С прибытием на «Призрак», сэр. Та же Аристотелева логика относит вас к категории «своих», а запреты имеют отношение только к «чужим».
Как и настоящий Ларсен, этот тоже любил пофилософствовать.
— Следовательно, в моем сопровождении эти господа также имеют право подняться на палубу. Прошу…
Проходя мимо Ларсена, он едва слышно прошептал по-русски:
— Полная боеготовность. Экипаж на палубу. Когда я ударю Кейси, всех в наручники, — а громко и по-английски спросил: — Корабль к походу готов? Снимаемся через полчаса. Начинайте прокрутку турбин…
— Я бы не советовал спешить, мистер Мэллони. Надо еще соблюсти некоторые формальности, — с едва уловимой издевкой в голосе сказал Кейси.
— Да-да, конечно. Вы, наверное, принесли заявление об увольнении? Надо посмотреть контракт, чтобы не было взаимных претензий. Если мы вам что-то должны, непременно рассчитаемся. Всякий труд должен быть оплачен. А эти господа — ваши друзья? Или вы привели с собой полицию, сомневаясь в нашей честности? — Шульгин болтал весело и небрежно, продолжая играть не слишком далекого бонвивана, прожигателя жизни, каким все время старался выглядеть в глазах посторонних. — Кстати, а откуда вы узнали, что я уже здесь? Ах да, вы, наверное, слышали наш разговор с миссис Мэллони, по-моему, я вчера говорил, что собираюсь в Мельбурн. Ну и сказали бы мне, что тоже решили вернуться домой. Вдвоем бы веселее было лететь…
Усыпляя бдительность Кейси, который вначале очень напрягся, готовясь к неприятному разговору, а то и к необходимости применять силу, а теперь начал расслабляться от его слабоумной болтовни, Шульгин продолжал нести всякую ерунду. Одновременно он уводил его и всю молчаливую компанию сопровождающих (группу поддержки) на противоположный борт, за надстройку, которая скрыла их от глаз возможных свидетелей.
Впрочем, вечером понедельника людей на причалах было очень немного, и никто впустую не пялился на примелькавшуюся за две недели яхту. У всех хватало своих дел.
А с этой стороны — только море. Сероватая, покрытая обычным портовым сором вода ковша, незаметно переходящая вдали в индиговую, искрящуюся, океанскую.
— Так я вас слушаю, друг мой. Я только прикажу подать чего-нибудь прохладительного. Чертовская жара после Москвы. Эй, Джо, всем виски. И побольше льда.
Шульгин присел на кнехт, привалился спиной к фальшборту, вытянул ноги. Пятеро «гостей» теперь нависали над ним, окружая неровной дугой. Удивительно выгодная для них позиция. Почти любой человек, кроме настоящего бойца, оказывался совершенно беспомощным в случае инцидента, ему даже убегать было некуда. Разве что попытаться перевалить через планшир и в воду…
Он извлек из нагрудного кармана рубашки сигару, прикурил, пыхнул драгоценным дымом. (Исходя из цены сигары, каждая затяжка — 10 фунтов.)
— Итак, я вас слушаю…
Чеканным голосом Кейси изложил именно то, что Шульгин и собирался услышать. Вы, господин Мэллони, или как вас там, незаконно проникли на территорию государства, по подложным документам, возможно — с враждебными целями. Данное судно также нигде законным образом не зарегистрировано и принадлежность его неизвестна. На основании вышеизложенного, а также ряда других фактов, которые будут приведены в надлежащее время и в надлежащем месте, вы, яхта и ее экипаж подлежат задержанию до выяснения всех обстоятельств. В соответствии с законами Австралийского союза вы скорее всего предстанете перед Королевским судом. Это все.
Кейси замолчал, и до того скучавший полицейский с нашивками старшего констебля протянул Шульгину жетон на ремешке, долженствующий, очевидно, подкрепить слова патрона авторитетом государственной власти.
Другой носитель формы положил ладонь на торчащую из кобуры рукоять «искровика». Двое штатских, наоборот, слегка отодвинулись назад. Очевидно, по сценарию их вмешательство пока не требовалось. Шульгин подумал, что это, наверное, адвокаты, время которых придет позже.
Сашка изобразил высочайшую степень изумления.
— Как, это вы говорите, Кейси? После всего, что было? Вы же подписали контракт, вы все знали! Кроме того…
— К делу это не относится, — перебил его бывший секретарь. — Прежде всего — я гражданин своей страны и тоже, прошу заметить, полицейский. Дело скорее всего будет идти о шпионаже…
— Та-ак! Прав Шекспир, нет пределов человеческой низости. Я буквально раздавлен. Обмануться в человеке… Мы ведь все вам симпатизировали, Кейси, радовались, что помогли вам войти в круг достойных людей…
Шульгин увидел, что приближается Джо с подносом, уставленным стаканами виски, сифоном с содовой и вазой с колотым льдом. Еще два робота бесшумно появились на крыле мостика над головой Кейси и его компании.
— И что, совершенно нет никакой возможности договориться полюбовно? Я мог бы еще раз достойно вознаградить вас и этих джентльменов. И немедленно выйти в море, не нанеся никакого ущерба интересам Австралийского союза…