Вздрогнув по неведомым причинам, командир сквада принял вид образцового военного и играючи пробежал пальцами по сенсорам коммутатора. Судя по коду, на другом конце линии ожидалось крупное начальство — либо ангел безопасности Гранатов, либо один из замов. СВОК, например…
Перед десантником голубоватым мерцанием развернулся экран визор-связи — идеальный прямоугольник. отмеченный УКОБовской эмблемой. Далее стилизованное изображение сменило спокойное и деловое лицо Эдэи — картина, удачно дополненная темным фоном кабинетных стен и верхом идеально подогнанной формы.
Миниатюрный пожелтевший листочек березы скользнул по лобовому стеклу флайта. На секунду замер у левой боковой опоры и подхваченный ветром канул в зелени парка.
— Докладывайте. — Голос Эдэи звучал официально и сухо.
Кристоферсон неприметно вздохнул:
— Согласно вводной мы проверили сектор вокруг точки контакта… — последовала долгая пауза.
— Я слушаю, — напомнила женщина.
— Обнаружено девять объектов, восемь ликвидированы. Потеряли одного… — Капитан заметно напрягся. — Задание выполнено.
— Восемь из девяти… — Эдэя нахмурилась, отдаваясь мысленному анализу ситуации… и опомнилась под пристальным взглядом оперативника. — Задание будет выполнено, после того как «львы», капитан, сутки отдежурят на периметре.
— Сутки? — невольно вытянулся десантник.
— О любых изменениях докладывайте мне лично. Отбой.
— Но у вас завтра…
— Свадьба. — Эдэя слегка расслабилась. — Как выкроишь минутку, забегай в брифинг-зал.
— Постараюсь, — кивнул оперативник. По его виду заметно, что он вряд ли надеется выкроить минутку — неудивительно, учитывая текущий расклад: непонятные приказы, гибель подчиненного… Он скупо улыбнулся: — На всякий случай, поздравляю заранее.
— Принято. Конец связи.
Экран резко померк, отдав кабину флайта во власть изумрудно-золотистых теней близкого леса. Один из десантников стуком по входной мембране привлек внимание командования:
— Мы закончили.
Николай отступил от флайта. Попятился к берегу пруда, невидяще созерцая суету бойцов. Они точно за невидимой завесой — бесконечно далекие в чуждой жизни. Осознание, что надо искать хоть какое-то решение в сложившейся бесперспективности, кольнуло иглой. Есть ли в том смысл? Он услышал достаточно — в душе всколыхнулось нечто чуждое, точно пробудился дремавший зверь.
Охотник закричал — с полной выкладкой. Не на эмоциях, а скорее от отсутствия таковых.
Вновь усилился шепот, а с небес донесся слабый гул. «Усы» закачались…
— Тише ты, — прошипели за спиной.
Николай развернулся. И ни одна травинка не дрогнула под ногами.
На кусочке береговой линии присутствовал туманный образ — полноватый низенький мужчина в старомодном потасканном сюртуке из серебристой взвеси. Он испуганно посмотрел на небо, потом на димпа и выразительно прижал палец к губам.
— Сбавь обороты, услышат.
Николай рухнул на прибрежный откос — вроде как присел. Земля пока держала.
— Что, перемкнуло? — сочувственно спросил мужчина. Устроился рядом.
Неопределенно поведя рукой в воздухе, Охотник открыл рот, подумал, закрыл. И вдруг спросил:
— Ты кто?
— Погонщик я…
— Где я?
— Ты что по списку вопросы задаешь? — Мужчина сложил руки на животе и заинтересованно посмотрел на собеседника. Видно, поговорить не прочь, даже любит перемолвиться словечком. — Та не дергайся, шучу я так. Ты на другой стороне.
Картина не прояснилась. Мозг отказывался перерабатывать информацию, да и той информации — с зернышко.
— Ну как у монеты… Две стороны. На одной, вон те — присно суетные, а на другой… добро пожаловать — Погонщик широким жестом обвел тусклый мир. — Считай, обратная сторона…
— Я не мертв. — Николай посмотрел на пальцы рук, на указательном правой алела царапина. Правда, цвет столь же невыразительный.
— Раз так говоришь, — Мужчина затрясся, заперхал. То, что это смех, димп понял не сразу.
— Хватит ржать, с религией я только по картинкам…
— Чего? — Погонщик искренне удивился. — А при чем тут… Ты не понимаешь, да? Это. Другая. Сторона. Вообще ни разу не теология.
Он выжидательно уставился на Охотника. Не найдя понимания, фыркнул. Охотник коснулся травы — стебель прошел сквозь пальцы.
— Тогда что это?
— Походу, у нас проблемы с коммуникацией…
— Хорошо, чем занимаются Погонщики?
— А вон, видишь? — Мужчина ткнул в близко порскнувший белесый лоскут. — Когда попадают сюда, теряются. Приходится направлять, возвращать на стезю, так сказать. Это из официальной версии. Мало кто из Погонщиков старается. Нудно, пресно, надоело. Рано или поздно отклики и без понуканий оказываются там…
— Где?
— Там. — Толстячок украдкой кивнул в сторону «усов», точно боялся лишнего внимания.
— И что там? — терпеливо спросил Николай. Злости нет, без информации он рискует остаться за обочиной до скончания веков.
— Ты че, совсем отмороженный? — всполошился мужчина. Слетел на прибрежный песок, воровато огляделся. — Не принято о таком… услышат…
— Хорошо, и не таких ломали. — Николай припомнил слово, за которое уцепился разум. — Ты упоминал отклики. О них можно?
— Да без проблем, — успокоился Погонщик. — Люди угасают. Всегда думают, что в запасе вечность, но в итоге меркнут… по тем или иным причинам. Остается отголосок, который принимает другая сторона, а через некоторое время они завершают путь… я уже сказал где.
Николай глянул на исполинские тени усов. Разобраться в происходящем не просто. Но необходимо.
— Двери… — вскинулся он. — Меня привели сюда двери.
— Слушай, это индивидуально… Кто-то видит свет, кто — то тоннель. Облако, луч, черная карета, поезд ржавого Бо, болотная тропа, серый клипер… Но двери тоже норм.
— Тогда почему я не похож на эти клочки?
— Они угасли, — как непонятливому дитю объяснил Погонщик. — А тебя вырвали из контекста. Ты крик, вопль. Разумеешь? Иногда случается, жаль редко… А так хоть поговорить можно. Главное, не шуметь.
Охотник вопросительно приподнял брови.
— Судьба-то одна. — Мужчина покосился на небесную композицию — Просто крик держится дольше…
— А есть шанс вернуться?
— И вот, наконец, вопрос… Томить не буду, другая сторона не отпустит, но срок продлить можно… хорошо так продлить. Почти все соглашаются…
— Что надо сделать? — Николай подобрался.
— Поиметь куклу.
— Чего, б…?
— Угм, снизим интеллектуальную планку… Когда столкнулся с тем солдатом, что почувствовал?
— Все вернулось…
— Допустим не все, но… Ты крик, вопль, понимаешь? А он будущий отклик и твой крик загнал его на задворки. Просто задержись немного и тело твое. Не то, чтобы надолго… природу не обманешь, через некоторое время тебя вытолкнет обратно. В идеале, сработает с «овощем», оболочкой без разума, там можно задержаться надолго. Но есть минус — свыкнешься с «овощем» и можешь угаснуть, вернувшись сюда блеклой паутиной. Рекомендую простых кукол, пару лет протянешь…
— Да. — Охотник подобрался. Слабые наметки плана обрисовали возможное будущее. Погонщик подсказал реальный способ вернуться к дверям и вновь попытаться сделать правильный выбор. Дело за малым — найти оболочку и умереть.
Вот только есть одно «но» — свадьба. Николаю хотелось присутствовать, чтобы узнать… выдернуть из себя неопределенную занозу и подавить память. Или же поймать крохотный шанс вернуться к прошлому и разбить арктическую пустыню в душе. Погрузить зверя в дрему…
Николай криво усмехнулся. Поднялся на ноги, проследил за полетом шмеля сквозь бедро и направился прочь.
— Желать удачи не буду, — догнал его веселый голос Погонщика.
Брифинг-зал УКОБа блистал зеркалами, установленными вдоль стен и задрапированных отрядными штандартами. Потоки световых бликов и калейдоскоп отражений танцевали в обрамлении полированного мрамора; разводы чистой лазури, сахарной белизны и малахита дарили пространству безмятежность ясного неба, прохладу горных хребтов и ненавязчивую теплоту согретого солнцем луга. Пирамидальные люстры из хрусталя нависали над буйством красок, отметая необходимость в окнах. Закрытый от взгляда мегаполиса кусочек разудалой жизни. П-образный стол приютил разнообразие снеди и напитков: радугу фруктов, аккуратные ряды закусок и многочисленные группы витиеватых бутылок. Лазерные проекторы, усилиями техников-безопасников переоборудованные в световые установки, разноцветной гаммой волн создавали над многообразием яств изменчивый шатер — купол, слагаемый из полутонов, неясных разводов и ярких искр искусственных звезд.
Ни одна живая душа, а их за столом присутствовало около пяти десятков, не забыла воздать должное мастерству оформителей. Единственные, кого великолепие зала оставило равнодушным, — роботизированные сервиз-столики подле гостей, и Николай, присутствовавший на задворках. По началу Охотник надеялся, что Эдэя почувствует его, но нет — друг друга они не восприняли.
Димп поудобнее устроился на кожухе проектора. Ему открывался чудесный вид — на оскверненный салатами фарфор; янтарные сгустки бокалов, охапки цветов и людей, что переплетением голосов удачно дополняли мелодию из установленного в глубинке автомата.
За неимением лучшего Николай обратил внимание на участников торжества. Белая, непорочная, однако далеко не святая Эдэя мило ютилась близ высокого брюнета, чинно восседавшего справа от нее. Резкие черты лица, серые глаза, унаследованные от отца, и мягкая, слегка вопросительная улыбка — Сергей Гранатов, доктор и ныне муж. В черном элегантном костюме смотрелся неплохо, как объективно отметил димп.
Гости под стать. Танкоподобный Гранатов и его миниатюрная, но чрезвычайно бойкая супруга; десантники, пестревшие наградными шевронами; люди, о которых Рос понятия не имел… Лазурный Т’хар и сине-черный Дэм — оба смирные и парадоксально незаметные. Они сидели близ Эдэи и умудрялись оставаться в тени. Дэм все порывался достать из-под куртки флягу, выслушивал нотации Повелителя и мило улыбался Белой Леди. Родственники забавлялись…