— Имя дурацкое…
— Почему? — вскинулся Спуур. — Нормальное такое, тебе подходит…
— Ты что-нибудь почувствовал? — решился Дэм.
— Пол холодный, вы голые, треплетесь, в грех вводите … Расклеился я чутка…
— Знаете, чувствую себя дурой… — начала заводиться Родора.
Спуур опасливо отодвинулся от родственницы и поспешил спросить:
— А нет желания высказаться, вроде «Моя сила и бла-бла-бла»?
— Есть. Моя сила в возможности засадить те в челюсть…
Подкатила тошнота. Охотник изогнулся в последнем усилии… и проиграл. Конечности беспомощно разъехались в стороны, бросив тело на каменные осколки.
Вдали, за гранью сознания, золотой искрой полыхнул маяк. Одна беда — сил на то, чтобы достичь его, уже не осталось.
— Ну и какого хрена? — прозвучало из занимаемого Родорой угла.
Никто не ответил.
Глава 18
Николай приходил в сознание рывками, вопреки привычке, выработанной годами. Мутные световые проблески вечерней окраски — пятна реальности; ощущение скованности на чем-то мягком, скорее всего постели; вспышки запахов — компоненты окружения, ускоряя темп, сливались воедино, формируя пространственную картину, чья сумрачность все сильней и сильней беспокоила димпа. Он расстроится, если не очнется в люксе… Но есть ли надежда? Кто сменит декорации? У родни бэргов кот наплакал, сам он кочевал в небытие… Тогда откуда в логове демонов съестные ароматы, что дразнящими токами насыщают воздух? Организм встрепенулся.
— Очнулся? — спросил женский голос. Родора — ее интонации навеки отпечатались в памяти Николая.
Устав строить догадки, он решился взглянуть на то, что уготовили боги. Иногда им не откажешь в чувстве юмора… Но реальность прозаично обернулась личной Башней в Ладоре — полумраком уютно освещенного зала, ночным сумраком за окном, мирным колыханием балдахина и приятным шелковым бельем постели. Досадная шутка.
Николай поморщился, отодвигаясь к изголовью — на смятые подушки. На прикроватной тумбочке, по правую руку, дымились аппетитные блюда: хорошо прожаренный ростбиф и овощной гарнир — руки сами потянулись к чуду… Но не достигли, при виде Родоры. Она уютно расположилась в кресле, придвинутом к ложу, держала на коленях открытый томик сочинений некоего Дж. Картара и улыбалась. Ее лицо, обрамленное буйной копной волос, эффектно подчеркивал свет ночника, тени заманчиво играли с бело-алым платьем…
Груэлл. Ладор. Дом… Ну или почти дом. Уверовав, Николай подтянул одеяло и задал логичный, по его мнению, вопрос:
— Как я здесь оказался?
— Перебросил сам себя. — Леди Родора грациозно потянулась.
— Насколько помню, меня вырубило.
— В ноль. — Она кивнула. — Странно правда? Я впервые участвовала в бессознательной переброске. Мы еле успели войти с тобой в контакт, чтоб не застрять в том подвале.
— Я перенес всех? — У Николая внезапно пересохло в горле.
— Да. За объяснениями, если угодно, к Т’хару, я не спец по части законов Средоточия. Давай лучше займемся чем-нибудь полезным. Кажется, нас официально не представили…
— Ник, — объявил Охотник, косясь на еду.
Придуманное родственниками имя он озвучивать не стал, хотя оно так и вертелось на языке. Проклятое созвучие, рвущееся к жизни.
— Родора Бри… — Женщина осеклась, чуть смутилась. — Родора, — поправилась она.
— Ты в курсе, что оговорки бесят?
— Делаю удивленное лицо.
— Рад познакомиться. — Николай не стал углубляться в проблему и осмотрелся в поисках одежды. Заметил искомое в свободном кресле и вздохнул: — Ни к чему подобный сервис.
— Нас редко спрашивают, — с непонятным выражением сказала леди и встала. — Моя роль сиделки закончена. Еще раз благодарю за помощь.
— Ты мне, я тебе, — усмехнулся димп. — Я долги помню.
Родора необъяснимо смутилась:
— Что передать Т’хару?
— Гостеприимством злоупотреблять не буду. Где меня искать он знает.
— Тогда до встречи.
Изящный силуэт отступил в тень, быстро пересек комнату, то попадая в янтарные ореолы лампад, то покидая оные… Проследовал к двери, за которой и скрылся под цокающий перестук каблучков. Фея удалилась — несколько спонтанно, но в целом предсказуемо. Ее интересы не здесь…
Николай досадливо отбросил одеяло. Где укрыт смысл его жизни? Как не привечал Т’хар родню, он все же ощущал себя посторонним, человеком на обочине, изредка привлекаемым к действу.
Архаичный Ладор не для него… Стрелки, меченосцы и копейщики; франтоватые придворные; лакированный паркет под ногами и доисторические удобства — возможно, стоит привыкнуть и дискомфорт исчезнет. Слишком долго он бороздил космос в ультрасовременной роли Дар Рона, слишком… Пусть лучше акклиматизация произойдет в Меге. Родня в относительной безопасности — иных, угодных Повелителю, дел на Груэлле не предвиделось. Задерживаться смысла нет; он вернется, когда станет другим, и не мгновением раньше. Но то в будущем, в настоящем мысли упорно фокусировались на еде, способной убавить отрицательных ноток в дворцовом полотне. Еда и одежда.
Николай неторопливо облачился в предоставленный наряд. Фыркнул: однотипный покрой костюмов предполагал наличие во дворце не иначе как поточной линии. Штампы, серийная продукция; швейная промышленность Ладора работала с завидным постоянством.
Димп повел плечами: сидит достойно. Взвесил в руке перевязь и завернутый в нее Иллитерий — к ужину не пригодятся…
— Поедете багажом, — успокоил амуницию Николай, переправляя на колени поднос со снедью. Он голоден — непреложный факт. Бряцание стали, шаги патрульной тридцатки, биение дождевых капель об оконное стекло — второстепенно. Со двора донесся ребячий гам и топот сандалий; их бег прервал строгий голос…
Охотник ел. В бесхитростном режиме утилизатора избавил посуду от содержимого, и довольно улыбнулся. Считай, правящая клика отблагодарила натурпродуктом. Он встал, подхватил перевязь. Сколько бэргов оставил последний бой? Девяносто три — приемлемо для старта. Кое-кто восхитился бы подобной экономией.
Забыть. Он выстроил спектр Мега; прощание с уютом башни не затянется. Станет мимолетным — в жемчужной воронке перехода, развернутого в сумраке помещения. Нереальная буря коснулась волос димпа…
Слова напоследок. Их гамма, разбитая энергией, растворилась в броске.
***
Мег — предсказуемый финиш.
Николай ухватился за перила, позволяя глазам привыкнуть к резкой смене эпох. Минуту назад он любовался на расшитый мастерами гобелен и вот уже позади белокаменным свечением вспыхнули лестничные пролеты. Полузабытая площадка; слева, освещенные ясным утром, уходили вниз прозрачные шахты подъемников, впереди утопала в стене дверь — пластиковая плита, отделявшая от прошлого.
Поскромничав, он не решился переместиться в квартиру. За долгим сроком его отсутствия КОМСК мог предоставить жилье новым постояльцам, вычеркнув Липовый бульвар, дом 70 из списка памятных Охотнику мест. Забавно появиться на кухне в разгар семейного завтрака…
Рядом щелкнул дверной фиксатор, знаменуя появление в открывшемся проеме девушки, укутанной в тогу. Она мило улыбнулась, вежливо кивнула соседу:
— Здравствуйте. — И чинно направилась к подъемникам.
Николая чуть инфаркт не хватил. Будь на незнакомке сарафан, подумал бы, что угодил в прошлое. Тогда, как и сейчас, он мялся перед входом в новую жизнь. Новую? Если повезет, то нет.
Он резко повернулся к вертикальной ленте окна. Оглядел пышность весеннего дня. Какой там месяц? Апрель… Или май с ярко-зеленой листвой и цветочными бутонами, наполнявшими воздух тонкими ароматами? Определенно май; за стеклом, на политых метеорологами газонах, распустились цветы. Пустота улиц, изредка нарушаемая ярко одетыми прохожими, и солнце, розоватой каймой очертившее замысловатые пики небоскребов, создавали особую атмосферу теплого, просыпавшегося города.
Николай решительно набрал входной код. И как мог удивился: дверная панель послушно скользнула в сторону, явив вид на прихожую, отделанную деревом. Ничего не изменилось, что радовало и огорчало…
Он ступил внутрь апартаментов, тщательно закрылся и… угодил под чье-то пристальное внимание. Догадаться не сложно — установленные при входе микро-датчики принадлежали либо УКОБу, либо неизвестным «почитателям» димповской семьи. Ни те, ни другие не задевали в Николае никаких струн. Появись у них желание связаться, они встретят достойного собеседника. А так, пусть убираются к хренам. Он занят.
Изучение квартирного порядка, проверка вещевых боксов… Пусто, трижды пусто; оставалось надеяться, что от центральной энергосети жилплощадь не отключили. Хотелось бы бегло изучить канал новостей, определиться…
Громкой трелью тишину взорвал визор. Оранжевая капля индикатора вызова упорно замигала, притягивая внимание. Она — связь с внешним миром, которого он, на данный момент, избегал. Но чему быть, того не миновать.
— Слушаю. — Он активировал режим диалога. На экране, после официальной заставки УКОБа, появилось широкое лицо Гранатова. Загадка решена.
— Вернулся. — Шеф системной безопасности исподлобья глянул на димпа. Он ничуть не изменился: пара новых морщинок в уголках глаз, несколько седых волос — легче не заметить. Важно другое — Охотник узнал, кто столь рьяно интересовался им.
— Предлагаю снять «жучки».
— Предлагаю вам, майор Рос, явиться ко мне, — в унисон ответил Гранатов. Выражение тревожной мрачности на его лице снизило градус. С ним разговаривал исполненный хладнокровия нормальный человек, а не тот призрак, который запомнился по приснопамятному ночному разговору. Исчезли шрамы, ореол безумия… Но появились новые детали и эти детали не радовали.
— Когда? — разбил Николай аналитическое молчание УКОБовца. Секунду колебался: не спросить ли об Эдэе. И раздавил желание. Она — другая.
— В 12:30. — Немного помолчав, Гранатов добавил: — Простановка «жучков» вызвана…
— Не интересно, — оборвал димп пространную речь. — Боюсь, я не подчинюсь приказу.
— Это не приказ. Просто зайди, Ник, поговорить. Когда услышишь, что хочу сказать, тогда и решишь.